Лес Кости - Роберт Холдсток
Когда они оказались рядом с поляной, известной как Впадина старого камня, Кайлен повел их в обход. Закрыв руками шею, они пролезли через крапиву и нашли старый ручей, который сейчас, на середине лета, полностью высох. Оттуда они посмотрели через сухие папоротники и кусты роз на маленькую травянистую поляну, посреди которой торчал отполированный ветрами и дождями огромный камень, глубоко вонзившийся в землю. Перед камнем было построено маленькое деревянное укрытие. Как раз сейчас огненно-рыжий человек, раздетый до пояса, вбивал железные гвозди в покатую крышу. Не дом, но что-то вроде святилища.
Он крошечного костра, на котором жарилась рыба, поднимался дым. Завернутый предмет, обладавший, по-видимому, огромной ценностью для незнакомца, был прислонен к камню. Кайлен видел, что человек нарисовал на камне странные фигуры и символы, а также изображения животных. Он нарисовал их зеленой и синей краской, и еще нарисовал похожие символы на руках и груди. Кайлен знал, что о племенах на севере и на востоке, которые таким образом разрисовывают себя, но незнакомец пришел с запада, очень дальнего запада, и отец сказал, в присутствии Кайлена, что он из земли, лежащей за великим морем, и этой землей правит тысяча королей.
Он не говорил на их языке, хотя и знал достаточно слов, что показать, что ему надо. И он был беженцем, ему нужна была защита от злых сил из его родной земли.
Вскоре Кайлену надоело смотреть на него. Он пошел прочь от поляны, Фергус за ним, и они вместе отправились к реке. Незнакомец заинтриговал и озадачил их, и они знали, что Кассивелаун и другие жители деревни чувствуют напряжение, находясь рядом с ним, хотя он ни в коей мере не проявлял враждебность.
Внезапно их окружила толпа мальчиков, и Кайлен почувствовал жгучую боль в лице — кто-то из них бросил колючий зеленый орех. Раздался громкий смех, и крик детского гнева, за которым должно было последовать очередное избиение. Но Кайлен был не в настроении для драки, мгновенно овладел собой и с громким треском обрушил палку на голову главаря.
Он побежал, мальчишки за ним. Кайлен не знал, где Фергус, и его это не волновало. Бок все еще болел, а ударенная голова принадлежала тому самому мальчику, чей нож изрезал его бок. Они охотились за ним, крича и улюлюкая, но он твердо держался на ногах и быстро бегал, и лучше их знал путь к реке. Он пролетел через густые рощицы дубов и продрался через заросли ежевики, предпочитая боль от царапин на руках и ногах боли от бессмысленных побоев.
Там, где лес поредел, мальчики приблизились к нему, но он уже слышал воду, бегущую воду большой реки, и чувствовал себя в безопасности, хотя часть его сознания все еще этому удивлялась.
Он сбежал по берегу и пошел вброд, чувствуя, как холодная вода обжигает тело, вплоть до пояса. Течение было несильное, но мягкая грязь под ногами засасывала ноги. Он долго шел через реку, не меньше нескольких минут, и выбрался наверх только тогда, когда Думнорикс и его банда разрисованных мальчишек вывалилась из леса на берег. Показался Фергус, немного подальше, и покачал головой, неопределенно улыбаясь. Он сел на землю, как и сам Кайлен, и стал смотреть на медленное течение.
Мальчики какое-то время кидали камни, от которых Кайлен уклонялся с высокомерной легкостью, и даже бросил несколько назад.
— Только демон может пересечь эти пороги, — начал издеваться над ним Думнорикс. — Только одержимый может пересечь эту реку. Ты — зло, Кайлен, твой отец это знает, твоя мать это знает. Зло. Зло.
— Одержимый, одержимый! — закричали другие, а потом тоже стали издеваться: — Нерожденный, нерожденный! Воронье отродье, воронье отродье!
Все это Кайлен слышал сотни раз. Он просто сидел на берегу и усмехался, глядя на мальчиков, стоявших у спокойной воды, пока они не ушли.
Фергус спустился к самому краю воды и встал прямо напротив Кайлена:
— Кайлен, как ты пересек реку? — крикнул он и улыбнулся, немного нервно, словно не хотел услышать ответ.
— Я же говорил тебе, — сказал Кайлен, не со злостью, но с терпением, которое он решил сохранять для своего единственного друга. — Я перешел реку вброд. Вода совершенно спокойная. Почему бы тебе не попробовать? Это легко.
Фергус покачал головой. Он посмотрел на реку, потом на Кайлена и, похоже, смутился; ему было уже девять лет, но он выглядел совсем малышом и очень нуждался в Кайлене. Он касался тонкой палочкой в мешковатых штанах и изодранной рубашке, его руки и ноги покрывали царапины от ежевики и терна. Два мальчика, разделенные рекой, смотрели друг на друга, желая оказаться вместе и вполне сознавая, что их соединила дружба, несмотря на все превратности жизни в такой маленькой общине.
— Никто не может вброд перейти реку, — сказал Фергус. — Ты знаешь какой-то трюк, верно? Наверно есть путь через реку, который ты нашел, но мы не можем найти его. Скажи мне, где он… ну, скажи!
— Прямо перед тобой, — попытался убедить его Кайлен, и в его голосе и тоне проскользнула нотка отчаяния. Он встал и швырнул камешек в воду. Раздался всплеск, но вода была настолько спокойной, что рябь медленно распространилась вплоть до того места, где он стоял. Над спокойной поверхностью Кайлен заметил призрачный образ бурных порогов, но слышал он только журчание спокойной реки. — Пожалуйста, Фергус… Пожалуйста! Перейди. Честно, здесь не опасно, ну, совсем не опасно.
Фергус вздрогнул, обхватил себя руками и опять тряхнул головой. В его глазах светилась доброта, а улыбка говорила Кайлену, что все в порядке, и, хотя он не осмеливается пойти вброд, это никак не влияет на их дружбу.
«О, Фергус, — в отчаянии подумал Кайлен, — если ты найдешь в себе мужество не верить собственным глазам, переходи сюда, ко мне. Покажи другим мальчикам, что я вовсе не злой дух. И это убедит моего отца, что вещи, которые я вижу, не ненормальные и не неестественные. Мой единственный друг, подтверди мое слово. Тогда все изменится и старосте деревни не надо будет оставаться в лесу, стыдясь
