Александр Михайловский - Мы наш, мы лучший мир построим

   В ворота парка рыча въехал мощный автомобиль, на капоте которого трепетал на ветку флажок кайзеровской Германии. Мы бережно погрузили на заднее сидение Тирпица, запихнули в объемистый багажник связанного британца. Потом Павел и Мюллер сели в авто, и машина резко рванула с места. Перед расставанием капитан Мюллер отдал мне честь, заявив при этом, - Фрау Нина, как германский офицер должен вам заявить, что вы настоящий полковник, и я почел бы за честь служить под вашим началом. Честь имею!

   - Может и послужишь, - пробормотала я, подбирая валявшийся на земле поводок, - еще неизвестно как оно все обернется, - и, погладив по спине притихшую таксу, взяла под руку Вадима. Мы пошли к выходу из парка. Со стороны, не дать ни взять - влюбленная парочка, вышедшая на природу подышать воздухом. Идиллия-с!

   Вот только ее немного нарушали валяющиеся на земле трупы британских и германских агентов, и поблескивающие гильзы 9х19 Парабеллум. Ну, тут уже ничего не поделаешь - A la guerre comme Ю la guerre...

   "Свенска дагбладет": "Бойня в Васапарке - дюжина трупов не расскажут уже никому и ничего о том, что же все-таки случилось!"

   "Афтонбладет": "Война в центре Стокгольма - немцы и британцы устроили в городском парке маленький Верден!"

   Я с трудом пришел в себя после всего, что произошло в Васапаркен. Вместе с русским агентом, которого, как я понял, звали Павел, мы погрузили в машину нашего посольства бесчувственного адмирала, и пленного британца. Потом распрощавшись с фрау Ниной и ее спутником, тронулись в сторону Юргорден. Место там было довольно глухое, хотя в выходные дни на пикник туда приезжало немало жителей шведкой столицы. Но сегодня, к счастью, был будний день.

   Повернув с улицы Оденгатан на Свеаваген, мы увидели машину с полицейскими, которая ехала в сторону Васапаркена. - Вовремя мы смылись, - проворчал Павел, - думаю, что наши уже успели уйти. Теперь если успеем довезти адмирала до реанимации, то будем считать, что нам дважды повезет.

   - Реанимация - это оживление, - блеснул я знанием латыни, - вы хотите сказать, что можете воскрешать мертвых?

   - Мы можем многое, и даже немного больше того, - загадочно ответил Павел, - Наши эскулапы, иногда, и из состояния клинической смерти своих пациентов вытаскивают.

   Я замолчал, и больше не задавал вопросов. Наш автомобиль миновал Страндваген и по дамбе переехал на остров, где находился парк Юргорден. В кармане у Павла что-то запищало. Он достал из кармана небольшую коробочку с торчащим из нее смешным хвостиком, и нажал на какую-то кнопку.

   - На связи, - сказал Павел, - да, мы уже на подходе к Юргордену. Сейчас найду подходящую площадку, и включу маячок. - Понял, ждите.

   Потом он стал озираться по сторонам. Заметив полянку в лесу, размером примерно с поле для игры в лаун-теннис, ну, может быть, чуть побольше. Он приказал шоферу остановиться в центре полянки, и предложил мне вынести из машины раненого адмирала и посадить его на землю, прислонив спиной к колесу. - У него прострелено легкое, и его нельзя класть на землю. Пусть пока посидит. Скоро прилетит вертолет.

   Потом мы вынесли связанного по рукам и ногам британца. От поездки в багажнике он слегка очумел, и даже не пытался сопротивляться. Павел взял в руки свою коробочку, снова нажал на ней на какую-то кнопку и, задрав голову, стал смотреть на небо. Через пару минут я услышал странный всхлипывающий звук, а потом увидел в небе невиданный, напоминающий головастика, летательный аппарат. Он был совершенно не похож на знакомые мне аэропланы или цеппелины. Огромный винт у него был сверху, а кабина полностью застеклена.

   Павел оглянулся на меня и попросил убрать машину. Я дал приказ шоферу ехать в посольство, и, для его же блага, помалкивать о том, что случилось. Через минуту машина скрылась за поворотом. А мы с Павлом остались и стали ждать приземления этого удивительного летающего аппарата, который приблизился к нам уже настолько, что на его днище стала видна нарисованная красная звезда. Павел достал из кармана небольшой картонный цилиндр, что-то сделал с ним, отчего из этого цилиндра повалил густой белый дым. Потом он отбросил этот цилиндр в сторону, и стал ждать. С оглушительным ревом вертолет, а именно так Павел назвал этот воздушный аппарат, повил у нас над головой, а потом медленно стал опускаться на поляну.

   Вскоре его колеса коснулись травы. Сдвинулась набок дверь на борту вертолета, и оттуда выскочило четверо солдат в странной пятнистой форме и с невиданными мною ранее короткими карабинами в руках. Двое из них, взяв свое оружие наизготовку, стали настороженно оглядывать окрестности, а двое других подбежали к Павлу, о чем-то быстро с ним переговорили, а потом осторожно подняли на руки адмирала. Бедняга застонал от боли. Солдаты бережно понесли его к вертолету. Павел предложил мне оттащить туда же пленного британца. Мы подхватили его под руки, и без особого почтения поволокли к распахнутой двери воздушного корабля. Потом забрались туда сами, следом запрыгнули солдаты, прикрывающие наш отход, двигатели вертолета взревели, я почувствовал толчок в ноги, и...

   Не могу на словах передать чувство, которое испытал, почувствовав, как вертолет взмывает в небо. Земля в окошке стала уходить вниз и в сторону. Почти сразу же машина немного наклонилась вперед, и мы довольно быстро полетели в сторону моря. Все вокруг тряслось, как в лихорадке, стоять было почти невозможно, поэтому я сел рядом с Павлом на скамейку и осмотрелся. Посреди салона стояли носилки, на которые положили адмирала, подложив ему подушку под спину. Рядом с ними были установлены какие-то, с виду медицинские, приборы. Два человека в незнакомой мне военной форме склонились над адмиралом, и делали ему укол. Разговаривать в вертолете было невозможно из-за рева его мотора.

   Минут через двадцать звук мотора изменился, и вертолет начал снижаться. Я посмотрел в окно и обомлел. Под нами был огромный корабль, гораздо больший, чем линейные корабли Кайзермарине, которые я видел во время парада в Вильгельмсхафене. Палуба его напоминала огромный плац, на котором стояли вертолеты, как две капли воды, похожие на тот, на котором летели мы. А так же странные, ни на что не похожие, стреловидные аэропланы. Именно отсюда они поднимались для своих ударов по немецким войскам. Я понял, что я должен выполнить то, что не успел сделать Адмирал, и помочь кайзеру остановить эту воистину братоубийственную бойню.

   Но, как оказалось, мы летели совсем не на этот корабль, и мои миротворческие планы пока откладывались. Оставив в стороне русского левиафана, вертолет остановился над белоснежным судном, с нарисованным на его борту красным крестом.

   - Плавучий госпиталь, - подумал я, - это именно то, что нам нужно.

   Наш воздушный корабль завис над кормой этого судна, а потом, коснувшись палубы, слегка подпрыгнул, и замер. Рев моторов стал стихать. Дверь вертолета открылась, и внутрь него заглянули люди в сине-голубой одежде. Как я понял, это были врачи.

   Один из них, видимо, старший, махнув нам рукой, крикнул, - Давайте быстрее, чего вы копаетесь?! - и мы с Павлом осторожно вынесли из вертолета адмирала, который был совсем плох. Дыхание его было прерывисто, голова безвольно моталась из стороны в сторону. Медики осторожно положили его на сверкающие никелем сидячие носилки на колесиках, и быстро куда-то повезли. Орднунг тут явно был на высоте

   Я вышел на палубу плавучего госпиталя и огляделся по сторонам. Все море вокруг было усеяно кораблями, силуэты которых мне были абсолютно незнакомы. Я знал, что называется, "в лицо" все корабли Российского императорского флота, но, ни один из увиденных мною боевых кораблей под андреевским флагом совсем не был на них похож.

   Особенно потряс меня тот огромный корабль, который я видел только что с вертолета. Он был не похож ни на что мне знакомое, и просто подавлял меня своими размерами. Да и другие корабли были необычного вида, а их мачты выглядели странными сооружениями, ажурными, словно паутина.

   Павел, видно закончивший все другие дела, похлопал меня по плечу, чем оторвал от разглядывания этой таинственной эскадры, которая попортила нам столько крови. Когда я обернулся, он сказал мне, показывая на вертолет, лопасти которого продолжали быстро вращаться, - Капитан, у нас еще остались дела, которые никто за нас не сделает. Нас ждут на "Кузнецове".

   Мы снова влезли в вертолет, двигатели снова взвыли. На этот раз перелет был совсем коротким и вот наш аппарат уже стоит на палубе корабля-левиафана.