Золото. Назад в СССР 1 - Адам Хлебов
Правда от прииска было ближе к району, где мы проводили с ним геологоразведку. По всему выходило, что в приоритете стоял поиск открытых нами месторождений.
— Николай Прокофьевич, но ведь с каждым днем, вероятность того, что мы сумеем найти и спасти Гибаряна, — я попробовал возразить.
— Наоборот!Следы от последней стоянки вели, как раз, в этот район, в сторону Верхнего прииска. Я уверен, что поняв, что ты не привел помощь он отправился обратно
Мне было нечего отвечать на этот очевидный бред, а спорить означало затягивать время.
Мы выгрузились, и отметив на картах в планшете координаты и начальную точку маршрута двинулись в путь.
Ямазов меня сразу поразил. Он шел практически налегке и нес свое только оружие.
Оба рюкзака взвалил на себя его молодой помощник, оказавшийся его племянником по имени Муса.
— Он так долго не сможет, может заберете у него один? — спросил Ямазова Степан, когда увидел эту картину.
— Сможет. Муса молодой и крепкий, пусть становится мужчиной и привыкает.
— Вы вообще не намерены свой рюкзак тащить? — поинтересовался Степан
— У нас старшие мужчины не должны ничего таскать, — ответил его собеседник не останавливаясь и не поворачивая головы.
— Нет, я конечно не против, ваших методов спартанского воспитания, — продолжил Степан, — но мы не на прогулку вышли и не в тур поход, мы идем искать человека. Скорость группы всегда равна скорости самого слабого звена.
— Муса — не слабое звено, — сказал его дядька с выражением лица, дающим понять, что обсуждение окончено.
Я с сомнением посмотрел в сторону парня. Всю его «борзость» сняло как рукой. Мы еще не успели отойти на два километра, когда Гунько, видя его состояние, остановил группу на привал.
К этому времени, он уже сильно устал. Пот заливал его лицо, он тяжело дышал. Это сильно походило на пытку. Через некоторое
Мы стали делать короткие остановки, чтобы дать ему отдохнуть. Чем дальше мы шли, тем чаще он останавливался. Наконец он выдохся и сбросил с себя оба рюкзака, сложившись вдвое и уперевшись руками в бедра.
Как только он это сделал, Ямазов остановился, развернулся, и, скинув с плеча ружье, дослал патрон в патронник.
Я не сразу понял в чем дело…
Глава 13
Перед началом Первой мировой войны, в 1914 году, Российская империя обладала самым большим в мире золотым запасом — 1311 тонн. Последовавшие за этим мировая, а затем и Гражданская войны привели к тому, что большая часть золота оказалась за пределами страны.
По официальным данным, в 1918–1922 гг. в Советской России было извлечено из недр 15,4 тонны золота, а «дополнительно получено от населения» 15,7 тонн. Реальный объем «полученного от населения» — изъятого и «добровольно» сданного — был намного больше. По ориентировочным подсчетам, только через границы прибалтийских государств в 1920—1922 гг. было вывезено не менее 500 т золота
Как только он это сделал, Ямазов остановился, развернулся, и скинув с плеча ружье, дослал патрон в патронник.
Я не сразу понял в чем дело… Ямазов выстрелил в воздух. Он смотрел куда-то назад, нам за спины.
Я обернулся и увидел, как метрах трехстах мелькнул силуэт тундрового волка.
Он смотрел на племянника налитыми гневом глазами.
— Ты тайком выбрасывал еду из рюкзаков во время остановок?
— Я только свою, — чуть не рыдая, ответил юноша.
Ямазов перешел на свой родной язык. Было видно, что он отчитывает парня, который был в подобном походе впервые.
— Иди и собери все обратно!
Муса кивнул и собрался бежать, но Султыг его остановил.
— Где твое ружье? Ты его вместе с мужским достоинством потерял?
Стоящий неподалеку Степан выступил вперед и снял одну из двух винтовок висящих у него на плече.
— Вот она. Мне был не сложно нести, — он протянул оружие юноше. Тот быстрым движением перехватил, проверил наличие патронов и побежал.
Было видно, что парень хорошо разбирается в оружии и держит его в руках далеко не первый год.
— Зачем, ты его расхолаживаешь, Степан? — спокойно спросил Ямазов, — неужели ты не понимаешь, что я взял его с собой, чтобы в этом походе сделать из него мужчину. Возраст пришел, восемнадцать ему уже.
— Я не знаю, зачем вы взяли, делать мужчину или учить уму разуму — это ваше дело. Но видно, что парню тяжело. Сломается он. Что будем делать? Двоих спасать. Ведь, может быть, где-то человек до сих пор нашу помощь ждет.
— Не сломается. Меня в пятнадцать лет отец заставил бычка на плечах десять километров в горное селение пешком нести. Я не сломался и он не сломается. Мужчинами становятся не те, кто под юбку лазить умеет, а те, кто может на своих плечах мир носить.
— Ну, Султыг Ямазович, — подключился Гунько, — вы и вправду, полегче бы, с парнем? А? Мы так до места никогда не дойдем.
Вместо ответа Ямазов сказал, что у парня несколько лет назад пропал отец. Погиб скорее всего. И Мусу по большей части женщины воспитывали. Сейчас он забрал его к себе.
— Ай-яй-яй, какая трагичная история. Безотцовщина в наше-то время. Жаль мальчишку.
Хорошо, что Гунько не предложил разделить вес груза Ямазова на всех. Это было бы верхом лизоблюдства.
Мы с парнями из горноспасательного успели уже тихо проговорить и самостоятельно решили облегчить Мусе рюкзак.
В походе в самом начале такая помощь крайне затруднительна. Все идут заполненные под завязку запасами и снарягой.
Через некоторое время Муса вернулся. Складывалось впечатление, что еще никогда в жизни он не чувствовал себя так плохо. Обессиленный и обескураженный он сел прямо на землю прямо рядом со своим рюкзаком.
Руки не слушались и пальцы никак не могли развязать узлы на горловине.
Ямазов демонстративно отвернулся, чтобы не