Золото. Назад в СССР 1 - Адам Хлебов
— Чувствую что, это будет та еще поездочка, — сказал такой же как и я, рыжебородый бородач и протянул мне руку, — Степан, Это Андрей и Володя, мы из отдельного горноспасательного отряда Минцветмета из Копейска, слыхал такой город?
— Здравствуйте, мужики. С Урала? Знаю, знаю. Уральская центральная горноспасательная станция? Как вас к нам сюда на Севера занесло?
— А нас вот сюда прислали в командировку, обучать горноспасательному делу. А тут такая оказия с вашим товарищем. Попросили помочь, ну как тут откажешь? Ты есть тот самый, Илья Бурцев?
— Всё верно, — я каждому пожал руки, — тот самый. Не знаю, что вам про меня рассказали.
— Не дрейфь, ничего плохого про тебя не говорили, Куницын лично за тебя вчера на совещании поручился.
Это хорошо что мужики не «местные», значит соотношение сил пока еще не установилось. Вполне к концу похода может получиться — четыре к двум.
Мы отправились на улицу, где нас ждал еще один сюрприз. Рядом с Ямазовым стоял, молодой паренек, лет девятнадцати. Гунько пытался спорить с Султыгом у раскрытой двери вчерашнего «УАЗа»
— У нас все места рассчитны, Султыг Ямазович, не можем мы вашего парня с собой взять. Ну ни как. Понимаете?
— Пусть, кто-то из них остается, — он кивком указал в нашу сторону, — я сказал, он идет с нами.
— Да, так не получиться. Я отдельно спасателей выбивал, командировочные, приказы, звонки в министерства.
Гунько вспотев, достал носовой платок вытирал капли пота со лба.
Вы даже не представляете, сколько людей пришлось на ноги поднять, чтобы их задействовать. Мы же разным министерствам подчиняемся. Как так, я скажу, что кто-то из них не летит. Нет это решительно невозможно.
Юноша видя наши взгляды, грозно сверкнул злыми, как у волчонка, глазами в нашу сторону. Так, этот непонятно откуда взявшийся «пассажир» ещё и свои условия диктовал.
Мы ждали разрешения ситуации. Наконец Гунько сдался,
— Ну хорошо, доберемся до вертолетчиков, если они откажутся брать на борт семь человек, то не обессудьте — придется вашего юношу оставить.
— Не откажутся, — уверенно заявил Ямазов и что-то сказал юноше на своем языке.
Тот подхватил два рюкзака, свой и Ямазова и полез в «буханку»
— Что встали? — Гунько был раздражен тем, что мы видели, как только что его прогнули, — Грузимся в машину. Вам что? Особое приглашение нужно?
Молодой гаглай размашисто разложил свои вещи и устроился на сидении-скамье спиной к водителю, широко расставив ноги.
Он не только занял слишком много места, но еще и мешал остальным забираться салон.
— Ты бы чуть чуть подсобрал вещи и себя, чтобы другим места хватило. Друг, ты же не один едешь? — сказал я парню спокойно, совершенно без агрессии.
Тот подался вперед, почти оскалился, вытаращил на меня безумные глаза, будто был готов грызться за занятые позиции зубами и хотел, что-то ответить, но его старший прицокнул, что-то коротко произнес.
Поведение молодого человека резко изменилось. Он опустил голову, явно стыдясь полученного замечания.
Подтащил к себе оба своих рюкзака и сдвинулся на сидении таким образом, что рядом освободилось место еще для одного человека.
Мы один за другим поднялись со снарягой и оружием в салон «УАЗика».
Гунько полез вслед за нами.
— Может вперед? — поинтересовался Ямазов, указывая на пустое пассажирское место рядом с водителем.
— Да садитесь уже, — Гунько махнул рукой, — я в салоне с ребятами поеду.
Ага, теперь мы ребята. Недавно, «Что встали?», «Вам что? Особое приглашение нужно?», а теперь «с ребятами».
Выходит, что руководитель нашей поисково-спасательной группы особой дружбы с Ямазовым не водил, и каким-то дружеским расположением или уважением у него не пользовался.
«Только бизнес, ничего личного» в каком-то фильме произносили мысль, характеризующую отношения между Гунько и Ямазовым.
По-большому счету, мне это на руку. Ямазов будет расставлять свои приоритеты, исходя из простой и понятной системы «выгодно — невыгодно».
А вот мне предстояла куда более сложная задача. Вне зависимости от того, найдем ли мы Гибаряна, его записи. Нельзя было допустить, чтобы координаты золотоносной провинции узнал наш непрошенный «пассажир» и его подручный Гунько.
Добравшись до летного поля, Ямазов каким-то образом уговорил пилотов доставить одного лишнего пассажира.
Нельзя было сказать, что вертолеты все время летали с перегрузом, но в этот раз в управлении решили объединить переброску группы с доставкой запаса на прииск.
Выходило, что примерно девяносто-сто килограмм груза, придется оставить. Не критично, но кто-то останется с меньшими съестными запасами или с недостающим снаряжением.
Так и не понял: полетели мы перегрузом или нет. Судя по тому как бодро взлетала винтокрылая машина, часть груза решили оставить на повторный рейс.
Удивительно, как некоторым легко договариваться и добиваться своих целей, и как сложно другим. Кстати, я из первых.
Мне повезло, я сидел около иллюминатора и напевал. Люблю смотреть сверху на Землю.
Там внизу люди живут, работают, хозяйствуют, дети машут поднимающейся ввысь машине, а ты как бы отстраняешься на короткое время от всего этого, как философ.
Поднимаясь вверх на время, душа сбрасывает все сложное и неважное. В иллюминатор видно, какие мы маленькие и хрупкие.
«Адиос мучачос… компаньерос де ми вита».
Вертолет безрезультатно летал в течении трех часов, почесывая квадрат за квадратом над местом предполагаемого проведения поисковых работ.
Пилоты сообщили, что нужно определяться с точкой нашей высадки, до того, как выработается объем топлива необходимый для возвращения на базу в Поселок.
Гунько приказал идти на Верхний прииск.
На прииске мы приземлились без приключений через чуть больше чем час, и отмахов больше двухсот верст.
Мне с самого начала не очень нравилась идея этого маршрута, потому что она отдала нас от точки, где был разбит наш с Гибаряном последний лагерь.
