Альпинист. Книга 2 - Тим Волков
Потом все же нашел злополучную соль и вернулся к импровизированному столу.
— Ты чего так долго? — спросил Володька.
— Кто-то запрятал соль на самое дно сумки, — ответил я первое, что пришло в голову. — Давайте есть.
Весь оставшийся вечер я не проронил ни слова.
* * *
Уснуть было еще той задачкой. Хоть и навалилась на меня усталость, и голова шла кругом от разряженного воздуха, а организм требовал отдыха, погрузиться в сон толком не удалось. Мысли жалили и жужжали в голове, словно потревоженный улей.
Сон сморил только под утро. Удалось выхватить отдыха часа два, не большое. Мы встали. Девушки, видя мой разбитый вид, вызвались приготовить завтрак, а Володька предложил вместо меня выйти на связь с лагерем.
— Да я сам, — ответил я, потирая сонное лицо.
— Нет, ты лучше выйди на свежий воздух, снежком умойся. Что-то вид у тебя какой-то не важный. Нормально себя чувствуешь? А то поди вниз спускаться пора, подхватил болезнь какую?
— Нет, я нормально. Просто плохо спал.
— Уверен, что медицинская помощь не нужна? Глаза красные у тебя, а под глазами такие мешки, что в пору картошку в них хранить.
— Все в порядке, — кивнул я. — Но за беспокойство спасибо.
— Это хорошо, что все в порядке, сам такой — ни за что не признаюсь в болезни, если это общему делу помешает. Но снежком все равно советую умыться. А я на связи с базой пойду. Если не против.
— Договорились, — согласился я.
Это даже было хорошо, чтобы Володька вышел на связь вместо меня, не хотелось сейчас упавшим голосом что-то бормотать — сразу заподозрят что-то неладное и остановят восхождение.
А может, так и следует поступить? Развернуть все группу и идти вниз, на базу? А потом, по возвращении, сразу же сообщить следователям о том, что у одного из группы найден в рюкзаке пистолет? Тогда в таком случае есть шанс не возвратиться вообще назад. Владелец пистолета может что-то заподозрить и напасть на группу. А может даже воспользоваться и оружием, ведь кто знает, может быть у него есть запасные патроны?
Я решил пока не сообщать в лагерь. Сейчас, при восхождении на Важа Пшавела, гляну чей это синий рюкзак. А уж потом и сообщу в лагерь с запросом дальнейших действий. Если дадут добро, то задержим стрелка сами, Володька поможет. И будем сидеть до прихода базовой группы, которой и сдадим преступника. А сами продолжим восхождение.
Такой план мне понравился.
Я вышел из палатки. Умыться снегом и в самом деле помогло. Я натер лицо, шею и ощутил, как прохлада выгоняет усталость и сон. Некоторое время я стоял и просто дышал воздухом, ощущая, как силы постепенно возвращаются ко мне, а вместе с ними и ясность ума. Заодно любовался открывающимся пейзажем.
А вид и в самом деле был удивительным. Островерхие горы, хребты и перевалы, присыпанные снегом, и целый мир перед ногами. От такого у любого захватит дух. Вот она вершина. И я невольно вспомнил свое видение, когда только оказался здесь, в этом мире. А что, если там, на самой вышине Победы, и в самом деле есть портал, который способен вернуть меня в мое время? Вернусь ли я?
Нет. Назад мне уже не хочется. Я принял новую жизнь, и она мне нравится гораздо больше.
— Андрей, — позвал меня Володька, выйдя из палатки.
— Удалось связаться с базой? — спросил я, оборачиваясь.
Парень кивнул. Но вид его мне не понравился.
— Что случилось?
— Есть две новости, — задумчиво сказал Володька. — Первая. С базой связался, сообщил все как положено. Молодов сообщил, что на нас надвигается метель.
— Нужно возвращаться?
— Нет. На базе хотят, чтобы мы напротив, продолжили восхождение.
— Но метель…
— Молодов сказал, что если мы успеем сегодня добраться Важа Пшавела, то метель пройдет стороной, она только на шести тысячах метров будет, выше не пойдет. Думаю, нам это под силу. Ну, тут как ты решишь.
Володька выжидательно посмотрел на меня. Я кивнул. Нам и в самом деле это под силу.
— И еще Молодов сказал, что второго спуска не будет.
— Как это?
— Из-за метели. Спускаться вниз нельзя и даже опасно — попадем в самую круговерть снежную. Но если мы установим лагерь на Пшавела, а через день, собравшись с силами, пойдем на штурм, то это вполне выполнимая для нас задача.
Я задумался. План был очень рискованным.
— Штурм — тяжелая штука. Но еще опасней возвращаться, — продолжал Володька. — Нужно идти. К тому же это приказ Молодова. Что скажешь?
— А вторая новость? — спросил я.
— Рация сломалась.
— Как это⁈ — только и смог выдохнуть я.
— Видимо что-то с предохранителем, — сказал Володька. — Сам понимаешь, такие условия, высота, холод, влага. Тут люди ломаются порой, а техника и подавно.
— Как же мы тогда пойдем на высоту без рации? Без нее нельзя!
— Думаю, я смогу починить ее, — задумавшись, ответил Володька. — Просто нужно время. Мы разобьем штурмовой лагерь на Важа Пшавела, переночуем. Вот тогда я смогу спокойно вечером поковыряться в ней и починить.
— А сейчас?
— Сейчас у нас нет времени. Для замены понадобиться часа три-четыре, не меньше. Нужно выходить до штурмового лагеря. Андрей, тебе решать, как поступить дальше, ты руководитель группы.
— Уверен, что удастся реанимировать рацию? — спросил я.
— Дал бы сто процентов гарантии, но сам понимаешь, на Победе такое никто дать не может. Но процентов девяносто обещаю. Там ничего сложного, просто пару болтиков открутить нужно и предохранитель перекрутить. Ну и волны потом подстроить. Время на это нужно, но технически ничего сложного.
— Хорошо, — после пауз ответил я. — Тогда так и сделаем. Раз получен приказ идти верх с базового лагеря — так и поступим.
— Отлично! Тогда нужно сообщить другим.
— Нет! — почти крикнул я.
Сообщать о том, что у нас не работает рация ни в коем случае нельзя. Может возникнуть паника. Да и парня с пистолетом тоже радовать не стоит. Пусть все думают, что все идет по плану.
Это было рискованно. Слишком рискованно. Рация — единственная ниточка, соединяющая нас и лагерь. Но возвращаться вниз сейчас нельзя — встретим метель и погибнем. Оставаться на месте тоже нет смысла. Нужно идти вверх, на пик Важа Пшавела, где и устанавливать штурмовой лагерь и чинить рацию.
За завтраком я сообщил всем, что через полчаса мы будем выходить. Эта новость была ожидаемой, и все оживились.
Начали сборы.
Я обратил внимание, что чем выше мы поднимаемся, тем больше у нас уходит времени на сборы. Видимо, сказывается общая усталость и затрачивается время на готовку завтрака — греть его приходится дольше.
«Чей рюкзак? Кто же его возьмет?» — я нервно переваливался с ноги на ногу, наблюдая за тем, как группа разбирает рюкзаки. Синих было три. Стандартная модель, стандартный цвет. Но у того самого, в котором я нашел пистолет, была одна отличительная черта — завязки черного цвета. У других белые. Один взяла Леся, второй — Клим. А вот третий, с черными завязками… Марк.
Вот так поворот. Впрочем, если подумать, то кто же ее? Марка никто не знал, он появился в самый последний момент. Наверняка его протолкнул Кайрат Айдынович с трудом, но успел, в нашу группу именно для этих целей — остановить восхождение.
Значит, Марк Альшевский. Я пригляделся к парню. И он сразу мне начал нравиться еще меньше. Ведь недавно подвязался ко мне веревки проверять, расспрашивал все, что-то вынюхивал.
Мы выдвинулись в путь. Я поменял расстановку, поставив Марка ближе всех к себе. Также рядом поставил Володьку — он поможет, в случае, если противник начнет внезапно атаковать. Впрочем, я не думал, что он это сделает именно сейчас.
Мы начали восхождение. Участок между третьим лагерем на 6200 метров и пиком Важа Пшавела на 6700 метров всего лишь пятьсот метров. Но эти пятьсот метров кажутся пятью километрами. Тут нужна предельная сосредоточенность и физическая сила. И бессонная ночь давала о себе знать.
Снег был плотный, но кое-где виднелись свежие сходы и глыбы льда, не большие, но оптимизма не прибавляющие. Пару раз попадались надувы рыхлого снега, с человеческий рост. Правда, между ними шли заструги плотного фирна, по которому было приятно идти — плотный, многолетний слежавшийся снег был практически как асфальт.
Прошли метров сто и остановились. Нужен был отдых.
