Курьерская служба 3. Кандидат - Андрей Валерьевич Скоробогатов
Он оживился, встал из-за стола, подошёл к крохотному окну.
— Вы понимаете, юноши мои дорогие дворянские, народ иудейский обделён от природы. Среди европейских евреев процент сечения редко бывает выше полпроцента. А у метисов…
— Не выше одного, я знаю, знаю… — поморщился Янко.
— Не перебивайте! Хорошо, есть евреи абиссинские, есть среднеазиатские… Ну полтора, ну два! Вы понимаете, что это значит?
— Я понимаю, что это значит, мы это в школе проходим, Иаков… как вас там.
«Как вам там» повысил голос.
— Мы веками искали способ ужиться со странами, с народами, которые способнее нас! Объединялись, повышали уровень образованности. Что мы получили? Да, землю. Хороший, плодородный кусок. Спасибо вам, мои дорогие! Но в самом сердце самого опасного, дикого континента, полного самых сенситивных аборигенных народностей!
— Вы хотите чего? Действительно узнать, зачем эта штука? Или вам надо написать хоть что-то в отчёт?
— Мне действительно, мой дорогой, нужно очень хорошенько разузнать, зачем вы везёте эту здоровенную херню в нашу страну.
Янко прищурился:
— Сколько… сколько нулей будет достаточным, чтобы занулить ваш отчёт? Занулить, а там — впишете что угодно.
Весьма элегантное предложение взятки, хмыкнул я. Взяточничество, особенно мелкое, я не то, чтобы не любил — презирал, хотя очень часто по пути к достижении цели миссии Секатора приходилось прибегать и к этому грязному инструменту. Особист размышлял пару секунд, затем сказал:
— Я не знаю, на что вы намекаете. Не понимаю. Какие-то обороты, которые я не учил.
Он покривился, бросив взгляд куда-то в угол. Ясно, значит, разговор записывается — что было вполне логично. Янко повернулся ко мне, прищурился.
— Вот пусть он ответит. Он лучше меня знает, что в коробке.
Проверка, вспомнил я. Экзамен, получается. Ладно.
— А если я скажу, что сам плохо представляю, а представляет только заказчик? Вы мне, конечно, не поверите? — спросил я.
— Нисколечко, молодой человек.
— Вы сказали, что боитесь, что данное оружие попадёт куда-то в руки террористов, или аборигенов. Это полный бред, и я смогу вам это доказать. Я предлагаю вам два варианта. Вы предоставляете за счёт вашего ведомства сопровождающих и личный транспорт до Голицына-Южного. Чтобы пугающая вас коробка как можно скорее оказалась за северной границей вашей страны. Либо я требую вызова сотрудника консульства. Дайте бланк.
Особист поджал губы, снял цилиндр, вытер платком лоб от пота.
— Вы-таки просто выворачиваете мне руки, юноша. Оба ваших предложения вполне разумны. Только вот… Мне нужно знать, понимаете? Знать, зачем эта хреновина может быть…
В этот момент в кабинет вернулась Самира.
— У нас тут взятку вымогают, — сообщил я ей. — Требуют сказать, что в коробке.
— Это ложь! — воскликнул особист.
— А вы не сказали? — нахмурилась Самира.
— Нет. Я даже не знаю! — продолжил я диалог.
Как мне показалось, выглядело убедительно.
— А я прекрасно знаю, зачем. Юноши скромничают… В общем…
Она уселась на стул. Похоже, у неё был какой-то экспромт.
— Клетка предназначается одному влиятельному представителю дворянского рода… Для удовлетворения разных… как бы выразиться.
— Выражайтесь как есть, милочка.
— Самира, не надо! — я разочарованно покачал головой — это показалось удачным решением.
— Ну… желаний… увлечений… похотливых разных штук для плотских утех, я плохо знаю точное слово.
Она специально заговорила как будто бы с акцентом. Я вздохнул и заговорил в соответствие с легендой:
— В общем, для садо-мазохистических удовольствий. Пожалуйста, не распространяйте никому.
— Что это такое? — не то нахмурился, не то покраснел особист. — Никогда не слышал такого выражения.
— Это когда несколько голых женщин садят в клетку, возможно, связывают, а несколько голых мужчин ходят снаружи и вставляют свой половой орган им в разные отверстия через прутья клетки! — выпалила Самира.
В воздухе повисла пауза.
— Хм… — особист снова вытер пот с лица. — Весьма, хм… затейливо. Но ради этого — трёх человек нанимать? Ещё и один с двойным гражнанством, а? Тротуаров Янко Штефанович. Не очень верится. Справился бы и один. А зачем?…
— Там камнерезка для усиления остроты ощущений на уровне психики и физиологии, — поддакнул Янко. — Спецзаказ. Тридцать два кейта — это очень большая силовая ёмкость, опасно транспортировать обычным людям, только с сечением человечек, а лучше — бригада. Без контроля камнереза-матрициста может сработать в транспорте, и тогда весь салон самолёта превратится в одну большую оргию.
На этом моменте даже мне стало немного не по себе. На словах Самиры я ещё был уверен, что это вполне удачный экспромт, а настоящая функция нашего груза — совсем иная. После слов Янко я в этом уже не был уверен. Неужели это… правда? Я вспомнил свою первую доставку — вибратор для Эльзы Юльевны, безвременно почившей при загадочных обстоятельствах. Вполне возможно, и нам даже намекали об этом на курсах, что периодически Курьерке приходится доставлять подобный деликатный груз. Но лететь за полмира? Ещё и совмещать с экзаменом кандидата в Общество? Выглядело, как бред. С другой стороны, тот факт, что подобную доставку поручили новичкам…
В общем, я был в сомнениях. Но продолжал играть роль.
— Пожалуйста, не пишите в отчёт, — попросил я. — Нас оштрафуют или уволят. Самира, зачем ты так! Нам же говорили легенду…
После некоторой паузы особист плюхнулся на стул.
— Конечно, я повидал разное. Бомбы, зомбирователи, выкачиватели сил… Но стимуляторы для… простите, такого⁈ Мне, признаться, самому стыдно такое вписывать в отчёт. Ладно, молодые люди, запишем, что «клетка магическая для содержания реликтовой фауны». То, что клетка — вполне разумно.
— Моё требование о предоставлении транспорта до южной границы либо вызова сотрудника консульства — в силе, — напомнил я.
— Да-да, конечно. Сейчас. Знаете что… мы просто попросим транспорт у консульства.
Мне даже захотелось сострить что-то на тему знаменитой иудейской скупости, хотя я никогда не был склонен к шуткам на национальной почве. Но предложение так или иначе выглядело разумным.
Как только обо всём договорились, вышли из кабинета в коридор и принялись ждать первого сопровождающего, произошло нечто странное — то, что мне меньше всего хотелось бы увидеть.
Янко — то ли в сердцах, то ли на эмоциях, то ли с расчётом, посчитав, что подходящий момент, сграбастал Самиру, приложив ладонь сильно ниже уровня спины.
— Молодец! Молодец, Самирка, спасла нас! Умница девка!
Она вырвалась из захвата, хлестанула по плечу.
— Ещё раз тронешь!…
— И придётся разбираться со мной, — я подошёл и встал между ними, схватившись за кобуру — опечатанную ещё на пароме перед высадкой, но меня это в тот момент не останавливало.
После секундной паузы Янко сграбастал и меня.
— Подпоручик ты наш! Отлично роль сыграл! Не серчай. Скоро мы с тобой путь закончим и больше не увидимся никогда. А девку свою сам мацай, так и быть, вижу…
Ситуация была улажена, Самира многозначительно стрельнула на меня глазками после последней его фразы. Но осадок, конечно, остался. Защитить я был обязан, но больше заставила задуматься своя реакция — неужели у меня уже работал собственнический инстинкт про Самиру. А значит…
Значит, увы, она мне становилась небезразлична. Чёртовы юношеские гормоны!
Несколько часов ожидания, перекусов, поездок по городу — и мы были вместе с молодым парнем из консульства Р. Ф. И. на площадке геликоптерного аэроклуба, с которым был заключён контракт на доставку трёх человек и багажа. Маршрут предстоял длинный, пятьсот километров, с дозаправкой, а конечная точка — Гусев-Лосиный, небольшой российского посёлок-форт на строящейся трансконтинентальной железной дороге, проходящей в семидесяти километрах на северо-восток от границы. Оттуда уже предполагалось везти или на джипах, или на геликоптерах вахтовиков.
Кто знал, что всё пойдёт совсем не по плану…
Глава 27
Трудолюбивый народ особенно заметно с высоты. Когда вместо протуберанцев грязных лачуг, цепочек заброшенных деревень, пыльных серых кварталов посреди пустыни растут рукотворные оазисы идеально-круглой формы. Когда это всё соединено геометрически-правильными каналами, красивыми полями, ровными дорогами.
На самом деле, расположением Израиля в Австралии меня было не удивить. Как минимум трижды я встречал Новую Иудею на Мадагаскаре, пару раз в районе Великих Озёр и ещё пару раз — совсем в неожиданных местах вроде побережья Аральского моря и южной половины Парагвая. Это не считая вариаций расположения границ восстановленного Израиля
