Колхоз: назад в СССР - Павел Барчук
— Ну … ладно. Пусть, пятнадцать. И действительно взял интерес, можно ли кур напоить забродившей ягодой. Это — совсем другое дело.
— Ага, ага… — Мужик похлопал дядьку по плечу. — Разговор не об этом. Нам же как раз твой племянник и нужен.
Он сделал ко мне шаг, протянул руку а потом представился.
— Николай Николаевич Боцман. Председатель колхоза. А ты Георгий?
Я руку пожал, но сильно радоваться знакомству не спешил. Опыт показывает, в Зеленухах даже хорошее событие по итогу может оказаться полной задницей.
— Так вот, Георгий, дело у меня, к тебе, общественного, так сказать характера. Скоро олимпиада. Сам знаешь. Так вот какой встал вопрос. В рамках предстоящего мероприятия государственного значения,нам необходимо провести товарищеский матч по футболу. С командой, значит, соседнего села. Мы с ними, видишь, во всем соревнуемся. Надои, урожай, телята … Одним словом, во всем. И вот теперь предстоит нам игра. Но, видишь в чем дело, братец. Пройдет она у нас, в Зеленухах. Я недавно футбольное поле сделал для школы. Чистый восторг, а не поле. Значит, мы, как бы, принимающая сторона. Так хочется, понимаешь, все по высшему разряду. Ты — парень у нас городской, с Москвы. Думаю, хорошо во всем этом разбираешься. Хочу поручить тебе организацию, так сказать, матча.
— Кому? Ему? — Ужаснулась Ольга Ивановна, отшатнувшись от меня в сторону. — Да ты совсем умом тронулся, Николаич. Он же устроит, вовек не забудем.
— Так, Ольга! Ты мне это брось! Поняла? То, что человек наших деревенских порядков не знает, это — одно. А тут, как раз, его, городской опыт нужен. Ясно? Журналист с районной газеты приедет. Нам там целую страницу выделят. С фотоснимками. Ты головой то соображай. Георгий он как раз тут первый помощник. Надо все оформить. Символика там. Опять же. Украсить надо по путю. Кто сможет? Ты? Будешь гостям и соперникам своего ненаглядного Маяковского читать? Добьешь их, так сказать, морально? Нет! Нам как раз такой человек и нужен, который все это сто раз видел. Да и к олимпиаде Москва сейчас готова уже. Значит, Георгий подскажет, как, что и где повесить.
— Ой, гляди, как бы тебя потом не повесили. За … — Соседка многозначительно посмотрела председателю ниже пояса.
— Ольга! Ты это…завязывай. Поняла? Не путай. С советским руководством в моем лице говоришь. Так, Георгий, что скажешь? — Николай Николаевич демонстративно повернулся спиной к учительнице, которая в ответ поджала недовольно губы.
— Да можно, в принципе…
Сказать честно, у меня в голове уже начал формироваться план. Тот самый, благодаря которому я как раз смогу сам в Москву на олимпиаду рвануть. Матч, это хорошо. Это очень в тему.
— Отлично! Знал, что не подведешь. — Председатель положил руку мне на плечо и сжал его, типа, выражая признательность. — Виктор, значит, отправишь Георгия ко мне… давай в понедельник. Все обсудим.
— Ясно… — Дядька покачал головой. Мне кажется, в глубине души он был согласен с Ольгой Ивановной. Ну, ничего. Я им такой зачётный матч организую. Офигеют ещё. Будут "спасибо" говорить. А то правда, совсем идиота из меня сделали, со своими картохами и курями.
— Николаич, ты на велосипеде. — Виктор кивнул на брюки председателя. Видимо транспорт и деревянные защипы как-то связаны. — Не на станцию собрался?
— Есть такое. Хочу проведать кума. Заодно надо кое-какие дела решить. А что такое?
— Да поедешь, глянь там Андрюху. Убежал давно. До сих пор не вернулся. Встретишь, гони домой. В шею.
— Как скажешь, Виктор. Все. Жду в понедельник! — Председатель погрозил мне пальцем, будто я спорил с ним, а потом развернувшись, направился к садовой калиткеС уходом председателя, родственники тоже решили, что рассматривать собственный огород уже достаточно. Не в Третьяковской галерее, в конце концов. Измениться от этого он не изменится, а повторять подвиг и хвататься за тяпку я сейчас точно не настроен. Благо, Виктор это прекрасно понял по моему состоянию, да и время уже близилось к вечеру. Ольга Ивановна тоже отправилась к себе. При этом, зайдя в сад, она несколько раз ещё на меня оглянулась, что-то бормоча себе под нос. Судя по выражению лица и долетавшим обрывкам фраз, очень вряд ли в тексте присутствовали слова типа "молодец", "красавчик" и "чертов гений". Скорее всего, это было "дурак", "бестолочь" и "как задрал ты, городское чмо". Прям вот такие у нее были и лицо, и взгляд. Не надо иметь специализацию психолога или физиогномиста, чтоб понять мысли соседки.
Самое хреновое, день опять прошел впустую, и я ничего не сделал из запланированного. В первую очередь, не поговорил с Матвеем Егорычем. Все это чу́дно и прекрасно, но виски само себя не нагонит, по бочкам, которые ещё найти надо, не разольет. А время идёт. А его совсем немного. А я, блин, правда, как дурак, только в хозяйстве ковыряюсь, да ещё и не особо удачно. Мне надо приступать к реализации задуманного. Вместо этого занимаюсь какой-то ерундой.
Учитывая, что на огороде проторчал весь день, дело шло уже к ужину. Единственное, радовал факт предстоящей игры и то, что председатель ждёт меня в понедельник, то есть завтра. Соответственно, с дядькой на работу ехать не придется. Потому что слово "работа" и все его производные начинали меня уже нервировать. Вообще не понимаю, за каким чёртом вселенная дала мне этот второй шанс.
Какая-то глобальная несправедливость. Почему я оказался в теле именно этого Милославского? Вернее, тело-то нормальное. Семья вполне устраивает по своему статусу и финансовому благополучию, но блин… Этот дебил, ну, то есть мой предшественник, испортил все своим тупым поведением в Академии и скандалом с маменькой. Сейчас бы сидел в Москве, попивал… ну, что-то точно попивал бы. Хоть и 1980, но приличные заведения должны же быть.
А я плетусь с огорода, мимо уличного туалета в сторону дома, где опять предстоит ночь на отвратительной кровати. Да ещё состояние такое… Судя по ощущениям, после долгого времени, проведенного среди кустов картошки, могу сделать вывод, мой предшественник тоже не сильно отягощал себя трудом. Потому что сколь долго ты бы не занимался спортом, любой физический напряг, именно связанный с рабочими моментами, как например это "окучивание", гораздо тяжелее, чем таскать железо. Ныло все тело, но главное, чертовски болели ладони. Они просто горели. Я в который раз посмотрел на покрасневшую кожу. Мозоли будут сто пудов. Этого только не хватало.
Зато теперь, благодаря Николаю Николаевичу и его заданию, я смогу под благовидным предлогом отлынивать от любых дел. А что?
