Я Распутин - Алексей Викторович Вязовский
— Григорий Ефимович! — капитан разлил водку — Что же ты молчишь?
— Да не велик труд то. Первым делом заполнят бумаги — кто, откуда, семейный али нет. Нам нужны семейные, но лучше бездетные. Взрослые женщины в детской общине тоже потребуются.
— Увечных берем?
— Берем.
— Начальник нужен — вздохнул капитан — И таков, чтобы не воровал.
— Будет воровать — выгоним — отмахнулся я.
И подозвал к себе официанта:
— Эй, человек! Где у вас тут телефон?
Меня отвели к аппарату, я дал кодовую телефонограмму на квартиру «боевиков». Надо было кое-что выяснить.
* * *
Встречались опять в Ямах, только теперь парились в парной все вчетвером. Народу было побольше, но нас опять никто не беспокоил. Если кто заходил — я на него зыркал злобно. И человек мигом испарялся. Прямо как вода на каменки.
Как вышли из парной, обрадовал односельчан и Дрюню зарплатой. Каждому выдал по тысяче рублей. Все трое поразились сумме, начали неумело засовывать банкноты в кошельки. Пачки денег туда не влезали.
— Рубли с собой не таскайте, по кабакам не шикуйте. Зайдтие в банк и откройте себе счета — инструктировал я «боевиков» — Пошлите денег родным, но не сильно много, чтобы подозрений не возникло ни у кого. А також на — я дал шурину еще пять червонцев — Вышли за меня в Покровское матушке моей, вишь я весь в делах…
— Все сделаю, Гриша, не сумлевайся — покивал Распопов — Зачем звал?
— Вы двое — я кивнул односельчанам — Езжайте в Ораниенбаум. Там есть большая община. Иоанниты.
— Что-то слыхал — прогудел Аронов — протоиерея Иоанна почитают як Бога, кажись.
— Так и есть. Походите там, квартирку снимите. Пообщайтесь с народом. Этих иоаннитов после смерти протоиерея окормляет старец Димитрий Назарий. Есть там також некта Матрена. Ее общинники почитают за Богоматерь.
— Сектанты — отмахнулся Дрюня — Скоро их митрополит в бараний рог согнет.
— Согнет, да не всех. И не сразу — не согласился я — Они мне нужны. А вы всё разузнайте.
— А мне что делать? — поинтересовался бывший студент.
— Тебе же мил человек, идти обратно к своим дружкам эсерам. Опять бузить начали. Слышали что утворили сегодня?
«Боевики» покачали головами.
— На градоначальника покушались.
Односельчане перекрестились, Дрюня отвел взгляд. Совсем недавно он еще сам был готов браться за наган.
— Найдешь дружков своих, скажешь, что после экса испугался, спрятался у родственников. Но в розыске тебя нет, поэтому ты снова готов послужить делу свержения монархии.
Дрюня покраснел.
— Да, да, как у вас там пелось? Весь мир насилья мы разрушим: До основанья, а затем: Мы наш, мы новый мир…
— Григорий Ефимович, ну хватит! Я уже все понял!
— Кому старое помянет — тому глаз вон — покивал Аронов.
— А если спросят, где деньги от экса? — поинтересовался Дрюня.
— Скажи ты не знаешь, кто-то из старших товарищей забрал. Ты же испугался и сбежал. Поругают, но не сильно.
— Ну вроде ясно. А зачем все это?
А затем, что боевая группа эсеров хоть сильно пошатнулась из-за дела Азефа, но Савинков ее старательно пытается восстановить. Человек он талантливый, неизвестно, что у него может получится.
— Надо бы понять, когда и где соберется ихний ЦэКа. Кто в него нынче входит, да за кем сила. Думается, этих товарищей надо держать на коротком поводке.
— Яко пса, — блеснув золотой фиксой, засмеялся Распопов.
Глава 13
Разговор с Филипповым не сложился. Вроде все правильно организовал, со всем уважением позвал в «Палкинъ» — лучший ресторан Питера. Отдельный кабинет, все дела…
— Я тебя, Гришка, насквозь вижу! — погрозил мне пальцем Филиппов, засовывая белоснежную салфетку за отворот пиджака — Купить меня хочешь? И Лауниц уже телефонировал, из дворца прислали приглашение на званый обед.
Я молча встал, кинул свою салфетку на стол, вышел прочь. Надо было властному сыскарю показать свой характер. Без этого работа не сложится.
В гардеробе, оттолкнув бежавшего официанта, поймал метрдотеля, одетого во фрачный костюм, сунул сотку — Господину Филиппову лучшей еды и шампанского. Французского! Чтобы с собой собрал також хорошую посылку. Понял?
— Как не понять, Григорий Ефимович — залебезил метрдотель — Все сделаем в лучшем виде. А что же вы?
— Во дворец вызывают — соврал я — Цесаревич посмурнел.
Завтра весь Питер будет обсуждать, как я опять спасал Алексея. Которому на самом деле становилось все лучше и лучше — мальчик набрал вес, активно играл с Деревянко, с сестрами.
Тем временем Николай продолжал стрелять ворон, его жена — молиться и поститься, а Россия словно скоростной поезд — летела под откос.
В самом гнусном расположении духа, я приехал на Обводной. Перед общинным домом стояла неслабая очередь. Начиналась она у самого канала, стояла в ней как «чистая» публика, так и мужики в поддевках и бабы в платках.
Это была очередь в нашу лавку, в которой продавали Мироеда.
А раз так, надо срочно использовать конъюнктуру и запустить другие игры. Сейчас-то нормальных настолок только два типа — ходилки «брось кубик и пройди на столько-то шагов вперед» и разного рода «осада крепости». Есть еще крайне хитровыдуманные творения с такими замысловатыми правилами, что о них стараются забыть после первой же игры. А надо простое, понятное. Во что я играл сам — «Каркассон», «Эрудит», «Билет на поезд», «Риск»… Во, последняя вообще на ура, там в основе наполеоновские войны, Бонапарт же фигура популярная. А из «Каркассона» вполне можно сделать исконно-посконное «Княжество». А из «Эрудита»… тут большинству слово будет непонятно… так «Слово» же! Прямо под маркой газеты и выпускать!
И пошел я вспоминать правила и оформление. Очень непростая задача оказалась — вроде все помнишь, все как перед глазами стоит, а детали ускользают. Сколько карточек в игре? Сколько фишек? Какие? А там точно больше ничего нет?
До головной боли прямо. Сидел в кабинете, марал бумагу, на пытавшихся войти рычал. Потом пришло озарение, что точность не нужна, тут ведь никто эти игры и не видел еще, будет просто некий вариант. Разве что проверить, насколько все стыкуется. Сосредоточился на «Каркасоне», тьфу, на «Княжестве», там карточки четырех типов и фишки-человечки и все. А правила подсчета не так важны, в конце концов, никто
