Юрий Корчевский - Сын боярский. Победы фельдъегеря

Некоторые ратники речушку перешли – землю слушали.

Пыльное облако разрасталось, и вскоре стала видна тёмная полоска – она довольно быстро приближалась. Тут уже и ополченцы вскричали:

– Слышим гул, земля подрагивает! – и назад через речушку перебрались. Татары впереди себя лучников пускали – те запросто могли любопытных стрелами посечь.

Позади дозорные закричали:

– Видим наших, только мало их что-то!

Это было передовое охранение рязанцев.

Глава 9. Противостояние

За передовым отрядом двигался сам великий князь с дружиной и ополчением – они были встречены радостными криками заставных ратников.

Князь сразу выехал на берег.

Уже были различимы отдельные фигуры коней и людей. На беглый взгляд – тысяча, хотя как пересчитать постоянно перемещающуюся массу?

Ратники – из тех, кто был на заставе, – сбегали за лошадьми.

Теперь все рязанцы выстроились рядами на высоком берегу речки. Хоть и небольшая преграда для конных, а всё же обороняться удобнее.

Князь совещался с воеводой и сотниками – при нём находились и бояре служивые. Кабы было численное превосходство, они смело перешли бы реку и встретили врага в степи, где есть пространство для манёвра. Но, похоже, обе рати одинаково сильны, и если будет бой, обе стороны понесут ощутимые потери. Но у рязанцев за спиной родная земля, им отступать некуда, и держаться они будут до последнего бойца.

Степняки это понимали. Судя по их одежде и бунчукам, это были крымские татары, только здесь было не всё войско крымского хана. Скорее всего, кто-то из алчных и самонадеянных мурз решил пройти малой ордой по русским землям, вот только организованного войска на рубеже встретить не ожидал.

Татары всегда шли в набег после разведки. О ситуации докладывали пастухи, а больше всего – купцы, ходившие с обозами в глубь чужих земель. И сведения для татар были благоприятные.

Бояре и ополчения по имениям своим сидят, разобщены, на порубежье – редкие и малочисленные заставы – набег обещал быть лёгким. И вдруг такое разочарование! Мурза и сотники видели князя в красном корзно, многочисленных ратников.

Татарское войско застыло у реки в двух полётах стрелы.

Долго стояли так татары, видно – совещались. Они надеялись по Рязанщине пройти огнём и мечом, нахватать трофеев и пленных и быстро убраться в степи. Не получилось! Но и стоять одному войску против другого бесконечно долго невозможно: и татары и русские утомлены после марша, лошадей кормить-поить надо.

От орды отделился всадник с белой тряпкой на поясе – символом переговорщика, парламентёра. Он подскакал к реке довольно близко и остановился у самого уреза воды – до князя с боярами был всего-навсего какой-то десяток метров. Видно, не из простых нукеров: халат на нём шёлковый, золотыми нитями расшит, ичиги из красной кожи. Сабли нет – не положена она переговорщику. Неписаные законы обеими сторонами всегда соблюдались.

Лицо у татарина было загоревшее едва ли не дочерна, скуластое, но глаза европеоидные – не узкие, как у монголов. И заговорил он по-русски чисто – чувствовалась практика.

– Алтын-мурза приветствует тебя, великий князь Рязанский Иван Фёдорович! Что-то я не вижу князя Пронского Ивана Владимировича! Жив ли митрополит Иона?

– Слава богу, все живы! С чем пожаловал? Неужели только приветы передать?

Глаза татарина злобно блеснули и сузились, но он тут же взял себя в руки – переговорщик не должен выказывать своих чувств. Передать слова повелителя, принять ответ – вот его задача.

– С набегом на Литву шли, – нехотя сказал татарин.

– Неужели заблудились в степи? Литва в той стороне, – князь показал рукой.

Дружина и ополченцы засмеялись.

– Алтын-мурза не желает твоих и своих людей губить. Он предлагает по обычаю предков поединок устроить. Наш батыр победит – война с вами будет, если ваш косопузый одолеет – мы на Литву идём.

«Косопузыми» на Руси называли рязанцев. Зимой, когда в деревнях делать было нечего, мастеровые мужики отправлялись на отхожие промыслы в другие земли и княжества. Топор плотницкий – для работы и обороны – носили за поясом. От веса топора пояс перекашивался, отчего живот мужика выглядел асимметрично – вот и прилепилась кличка.

Хитёр был татарин, одним словечком показал, что знает уклад русичей.

Предложение было неожиданным. Да, поединки перед столкновением войск зачастую были, и самый известный из них – битва монаха Пересвета с Челубеем на Куликовом поле. Но сейчас князь явно был не готов на него ответить.

– Завтра утром ответ получишь – на этом же месте! – крикнул он.

– Якши!

Татарин развернул коня и ускакал.

Самое плохое было в том, что рязанцы не знали, кого выставят крымчаки.

Бой может быть на конях и с оружием – до смерти одного из поединщиков, или пешими и на кулаках. И боец от Рязани должен одинаково хорошо владеть саблей и кулачным боем, а это задача непростая. Татары в большинстве своём были роста среднего, но они могли выставить богатыря, или по-ихнему – богатура, один мощный удар которого мог решить не только исход поединка, но и исход сражения.

Ратники, видя, что сегодня столкновения не будет, расслабились и отвели коней пастись. Однако кольчуг и шлемов не снимали.

Татары тоже стали располагаться, на их стороне задымили костры.

А в это время князь стал совещаться с боярами. На поединках домашних, для потехи или тренировки, показа выучки бойцов предложили бы многих. И лестно было бы, и почёт в случае победы. Но сейчас боярам стало боязновато. Если их боец проиграет схватку – погибнет бесславно, а на боярина гнев княжий обратится. Зачем ратника своего выставил, ежели слаб он, не подготовлен?

Бояре отводили глаза в сторону, вздыхали и переминались с ноги на ногу. Решили клич среди воинов кинуть – не желает ли кто поединщиком выступить?

Вызвалось двое. Один – уже зрелый воин, кряжистый, с мощными мышцами, бугрившимися под рубахой, – из Глебова. Второй – молодой, едва бородка пробивается – из Шилова. Его князь отмёл сразу:

– Что поединщиком хочешь – хвалю. За честь княжества постоять почётно. Только молод ты, погоди годков несколько. Тело в силу войдёт, тогда в самую пору будет.

Не обидно отказал князь, чести ратника не уронил.

Алексея же как под руку кто-то толкнул. Копьём и саблей владеет, да и в кулачном бою не отрок неумелый. И он шагнул вперёд:

– Я в поединщики хочу.

Князь внимательно оглядел Алексея с головы до ног, оценил оружие, щит и кольчугу. Теперь у него выбор есть. Алексей роста выше среднего, по местным меркам – высокий и жилистый, и моложе ратника из Глебова.

Стоящий рядом воевода наклонился к князю и что-то зашептал на ухо. Что он ему сказал – неизвестно, но князь согласно кивнул и спросил Алексея:

– Не испугаешься? Сдюжишь?

– Должен.

– Чьих будешь?

– Боярина Кошкина сын боярский, Алексей Терехов.

– Запомню. Отдыхай покамест, к бою готовься.

А чего готовиться? Одежда, защита, оружие – всё при нём. Морально только если.

К Алексею стали подходить ратники вовсе незнакомые. Кто-то ободрял, по плечу хлопал, другие советы давали. Только Алексей решил никого не слушать. Каждый совет, даже дельный, в деле испытать надо, а решающий поединок – не место для отработки навыков. В конце концов, служба катафрактом и в коннице у Мономаха даром пропасть не должна. И опыт у него есть, и умение – лишь бы нелепая случайность не помешала.

Спать Алексей в ложбинку пошёл, к дереву. Вокруг лагеря рязанцев князь дозоры выставил – пешие и конные: от крымчаков любой пакости ожидать можно.

Алексей веки смежил, в дрёму уже впадать стал – перед поединком сил набраться надо, выспаться, чтобы голова свежая была. В бою не только саблей махать надо, но и думать.

И снова ему ворон привиделся. Вместо крыльев руки выросли, тело человеческое, а лицо – Остриса, старого друга.

– Ох, Алексий, – назвал он его на византийский манер, с ударением на втором слоге, – всё не сидится тебе спокойно. Зачем на поединок вызвался? Крымчак просто великан, и силы огромной. Впрочем, тугодум. У него одно слабое место – на шее, внизу, там, где ворот у кольчуги заканчивается. Туда и бей.

Видение исчезло. Да и было ли оно или просто сон приснился?

Алексей проснулся бодрым и полным сил. Солнце уже поднялось, над речкой клубился клочьями туман. Дежурные на кострах варили кулеш. Лагерь неспешно оживал.

Заставские позавтракали.

Глядя на Алексея, Казначеев неодобрительно покачал головой:

– Не ел бы ты, Алексей!

– Без еды и силы не будет, боярин! А битва мне предстоит тяжёлая, противник мой зело огромен. Но я убью его!

Сказал он слова эти со всей уверенностью, на какую был способен, как будто уже знал исход поединка. И ратники, хлебавшие с ним кулеш из одного котла, поверили в победу.

Потом воины разобрали лошадей из табуна и выстроились на возвышенном берегу. В центре – князь с воеводой, свита.