Константин Костинов - Джип, ноутбук, прошлое
– А если выжил?
– Значит, это вампир и отсюда нужно валить.
– А если серьезно?
– А если серьезно: пусть лучше оружие будет и не пригодится, чем не будет и понадобится.
Юля встала.
– Руслан. Ты уверен, что это были шпионы, а не патруль времени?
– Шпионы – для тебя недостаточно опасно? – попытался он отшутиться.
– Руслан.
– Уверен, – соврал он.
Юля села.
– Как можно точно узнать? – тоскливо спросила.
– Есть, – усмехнулся Лазаревич, – одна идея…
Он умолчал о том, что фактически эта идея, если Юля все-таки права, подставляла ни в чем не повинного и ни о чем не подозревающего человека. Но если сделать все аккуратно…
– Мама, папа, – глаза Ани, заглянувшей в спальню, были сухими, но чувствовалось, что она еле-еле сдерживается от слез, – пожалуйста, поедем на праздник воздухоплавания…
– Аня! – Руслан подошел к дочери обнял ее за плечи. – Почему ты так туда рвешься?
Аня подняла взгляд:
– Потому что в прошлое воскресенье я договорилась с…
Она опустила глаза и что-то неразборчиво прошептала.
– Договорилась с кем?
– С Володей, – еле слышно произнесла Аня. – Мы познакомились… И договорились… Встретиться…
Руслан недоуменно посмотрел на жену. Юля хитро заулыбалась:
– Что тебе непонятно? Наша дочка познакомилась с мальчиком. И хочет с ним встречаться.
– А не рано ли Ане… «встречаться»?
– Папа!
– Руслан! Она просто подружилась с мальчиком.
– Мама!
– Юля!
Юля вскочила:
– Так, стоп! Аня не собирается целоваться с ним по кустам… Ведь не собираешься?
– Мама!
– Я пошутила. Значит, мы поедем на этот праздник, и ты встретишься со своим Володей. Руслан, ты не против?
Лазаревич махнул рукой. Сидеть дома и дрожать от страха – тоже не выход.
– Все, Аня, беги одеваться.
Радостно взвизгнувшая дочь умчалась.
– Юля, – тихо спросил Руслан, – ты хоть знаешь, что там за Володя?
– Видела издалека. Обычный мальчик, примерно Анин ровесник, лопоухий. – Юля улыбнулась. – Судя по одежде – из небогатой семьи, может, рабочий. Вел себя с Аней вежливо. Хороший мальчик.
– Ладно, – произнес Руслан тем особым тоном, которым говорят все отцы, узнавшие, что их дочь «встречается с мальчиком». – Посмотрим, что там за Володя…
Убийство Мациевича никак не сказалось на праздничном настроении пришедших на поле посмотреть на полеты. Как в нашем времени гибель пилота «Формулы-1» не помешает никому досмотреть гонку до конца.
Настроения не портили ни сильный ветер, отчаянно трепавший желтый флаг, ни холодный дождь. Летчики, решившие показать свои возможности несмотря ни на что, завели свои этажерки и, превозмогая порывы ветра, летали над трибунами и стоящей толпой, восхищенно ахавшей при удачных маневрах и испуганно – когда ветром сносило самолет.
– Уточкин, Уточкин полетел, – говорили стоявшие неподалеку от Лазаревичей.
– А Мациевича-то не будет. Убили, говорят, вчера.
– Жаль…
– Похороны послезавтра.
– Пойдем?
– Пойдем.
Руслан взглянул мельком на тряпочную конструкцию, поежился и опять посмотрел в сторону, где, метрах в десяти, под зонтиком стояли, держась за руки и о чем-то разговаривая, его дочь и оставшийся неизвестным Володя.
Тоненькая девочка в английском костюме и круглой шляпке-колокольчике и крепкий мальчишка, чуть ниже ее ростом, в сапогах, темной, подпоясанной куртке и картузе с лакированным козырьком.
«Барышня и хулиган…»
Юля уговорила Руслана не пугать мальчишку и не разговаривать с ним. Впрочем, паренек, посиневший от холода, но дождавшийся Аню, заслуживал уважения. Не каждый взрослый на это был бы способен…
Володя держал зонтик, а Аня обхватила его ладони своими и грела замерзшие пальцы друга.
Они разговаривали, и им было хорошо, и не было дела до взрослых глупостей.
– Аня, вот ты о чем мечтаешь?
– Домой вернуться, – ни на секунду не задумалась девочка.
– В Америку?
– Ну да… Туда. Там хорошо, там подруги… Школа… Теле… это… разное, в общем. А ты о чем мечтаешь?
– Аня, а в вашей Америке обычный человек может стать адмиралом?
– Ну не знаю. Наверное, может. А что?
– Ты никому не скажешь?
– Никому. – Аня жестом «застегнула» губы.
– Я хочу моряком быть. Только не просто моряком, а чтобы потом адмиралом стать. А здесь, – Володя вздохнул, – чтобы им стать, надо барином быть. Или богатым. У меня, – еще один вздох, – не получится. Я вот и подумал: может, мне в Америку уплыть? Если у вас там любой адмиралом становится.
Аня подумала.
– Нет, – покачала она головой, – наверное, у нас тоже деньги нужно заплатить, чтобы адмиралом стать. Если у тебя много денег нет – ничего не получится. Так все говорят, что у нас все только за деньги делают…
– В Америке?
– Ну да… Там.
– Э-эх… И там мне ничего не светит. Нигде простому человеку адмиралом не стать. Что же делать?
Дождь и ветер ненадолго стихли, проглянуло солнце, и Руслану надоело сверлить взглядом дочку с ее кавалером, а также оглядывать окрестности в поисках возможных шпионов.
Никто в толпе значком шпиона не размахивал, поэтому Лазаревич зашевелился и достал из кармана запихнутую в спешке тетрадь с Юлиными конспектами качества продуктов.
Периодически поглядывая на дочку, а также на прижавшуюся жену, восхищенно наблюдавшую за самолетами, Руслан зашуршал страницами.
Судя по записям, Танюша начала рассказывать Юле о том, как определить свежее мясо: «Говядина – темно-красная, баранина – светло-красная, свинина – розовая. Если запах кислый, сладкий или тухлый, на поверхности – подсохшая корка, в цвете есть желтый, зеленый или коричневый оттенок, мясо не упругое, из него вытекает мутный сок – такое мясо нужно аккуратно взять двумя пальцами и бросить в того, кто вам его втюхивает. Жир – белый. Если жир красный: мясо красили».
Вот после этого мысль служанки вильнула в сторону, и дальше записи рассказывали о нехороших продавцах и о том, как они подделывают продукты. Честно говоря, волосы Руслана слегка шевелились.
Опять, вновь и вновь всплывала в голове мысль о том, что различия между Россией 1910 года и Россией 2012-го крайне малы. У нас любят добавлять консерванты, загустители, красители, ароматизаторы, напихать в колбасу соевый белок для объема или обозвать маргарин «Маслицем вологодским», и купцы дореволюционной России от современных бизнесменов не отставали. Вернее, это наши не отставали от предков.
Под видом сливочного масла продавали крашенный в желтый цвет маргарин – привет, «Маслице», – да еще и сделанный чуть ли не из дохлых собак.
«Настоящее оливковое масло» делали из смеси подсолнечного, кунжутного, льняного и оливкового, для запаха.
Сахар, для придачи ему красивого голубоватого оттенка, красили синькой, а то и медным купоросом.
Молоко разбавляли водой, а «для густоты» подкрашивали его известкой.
– Вот-вот, – обратила внимание Юля, – такие иногда хитрушки придумывают, я еще не все записала. Вот ты знаешь, как увеличить объем и вес красной икры?
– Пива подлить?
– А ты откуда знаешь?!
Руслан хмыкнул:
– Кажется, в одном из романов Вайнеров читал, не помню в каком.
«Надо же, какие традиции мошенничества. В царской России икру пивом бодяжили, в Советском Союзе… Интересно, сколько пива в тех бутербродах с красной икрой, которые подают в кафе в двадцать первом веке?»
В молотый кофе добавляли цикорий, ячмень, желуди, да хоть бы и дорожную пыль, лишь бы по цвету подходила. С кофе в зернах было и того забавнее. Казалось, ну как ты зерна подделаешь? Ан нет, очень даже легко. Были даже специальные машинки, с помощью которых лепили неотличимые от настоящих по внешнему виду зерна кофе из поджаренного теста.
Бодяжили чай, собирая спитой и добавляя в него для цвета жженый сахар и берлинскую лазурь, для вкуса – иван-чай и листья тополя, для веса – свинцовые опилки. Руслан вспомнил фразу из исторического романа: «Крыши Рогожской стороны, рыжие от спитого чая, сохнувшего на солнце».
В муку подсыпали размолотый минерал, который по виду от муки не отличался, но был гораздо тяжелее.
Макароны лепили из чего попало, яиц, полагающихся по рецептуре, не клали, а в желтый цвет красили шафраном, вернее, именуемой шафраном куркумой.
Впрочем, нынешним торговцам до своих предков иногда было далеко, по крайней мере, совсем уж откровенную отраву те старались не пихать, в отличие от прадедов.
В пиво добавляли полынь, алоэ, белену и стрихнин.
В уксус для крепости – серную кислоту.
Разноцветные конфеты красили ядовитыми красками: зеленые – ярью-медянкой, красные – киноварью, содержащей ртуть, белые – свинцовыми белилами…
«Правильно, – подумал Руслан. – Подло, но правильно. Съесть столько конфет, чтобы отравиться насмерть, ни один ребенок не сможет, а от той порции, что съест, – максимум понос. И поди еще докажи, что от зеленых конфет, а не от зеленых слив…»
