Мечников. Том 4. Открытие века - Игорь Алмазов
Мы вышли из квартиры Сеченова, после чего Синицына разорвало от гнева.
— Этот ублюдок мне чуть руку не сломал! — воскликнул он. — А ведь я…
— Ты сам виноват, Илья. Я тебя предупреждал — не нужно развивать конфликт, — подметил я.
— Согласен с Алексеем Александровичем, — кивнул Щеблетов. — А если бы он не смог ударить вас магией в ответ? Что бы вы сделали? Закололи его на месте? Ну так ведь нельзя! Так дела не делаются!
— А так мы вообще не получили ничего от этой встречи, — вздохнул Синицын. — Только надышались этого дурацкого дыма!
— Нет, Илья, ошибаешься, — не согласился я. — Мне удалось сделать много выводов о Сеченове.
— Правда? — удивился Щеблетов. — В таком случае — озвучьте их.
— Первый — наш конкурент лишь притворяется наивным парнем. На деле у него всё просчитано наперёд. Он не мог пробиться со своими изобретениями в Санкт-Петербурге, поскольку там орден лекарей строже относится к своим людям. Однако, как только господин Бехтерев и вы, господин Щеблетов, подписали указ о разрешении алхимических работ в Саратовской области, он сразу же рванул сюда.
— Вот только он облажался, — хмыкнул Синицын. — Пустил нас в свою квартиру. Теперь мы можем нанять людей и вынести оттуда…
— Нет, — перебил его я. — Даже если мы совсем потеряем честь и пойдём на такое, внутри ничего уже не будет. Поверьте мне на слово.
— Почему? — удивился Щеблетов.
— Он переедет уже завтра. Наведёте справки, Александр Анатольевич. И поймёте, что я оказался прав. Скорее всего, он снимает ещё несколько квартир и скроет свою лабораторию от чужих глаз, — объяснил я.
— Это — все выводы, которые вы сделали? — поинтересовался Александр.
— Нет. Сеченов владеет обратным витком. Так же, как и я. Рука Ильи Андреевича — прямое тому доказательство. Но и это не самый главный вывод… — я выдержал паузу, после чего произнёс. — Я по запаху понял, что сейчас готовит Сеченов. Мы должны опередить его.
— А что он такое готовит? — прошептал Синицын.
— Препарат, который перевернёт этот мир. Но у меня уже есть план, как его опередить.
Глава 2
— А вот эти речи мне по душе! — обрадовался Щеблетов. — Вижу, встреча с Сеченовым лишь раззадорила ваше желание продвигать свои изобретения. Но вы так и не сказали, что конкретно вы хотите изобрести?
— Антибиотик, — прямо сказал я. — Препарат, который уничтожает инфекции.
— Что? Уничтожает… Кого? — чуть ли не хором произнесли Синицын и Щеблетов.
— Объясню позже. Просто поверьте, когда у нас в руках окажется готовая система производства этого препарата… Всё человечество перевернётся с ног на голову. Лекари получат возможность лечить то, до чего раньше не могли дотянуться.
И только сейчас я понял, что перед тем, как произвести антибиотик, нужно для начала совершить ещё более фундаментальный прорыв.
Доказать миру существование бактерий. С микроскопом это будет уже не так сложно. Вот только назревает вопрос… Я почувствовал запах плесени, из чего быстро сделал вывод, что Сеченов пытается создать пенициллин. Другой причины работать с плесневым грибом в фармако-алхимической лаборатории я придумать не могу. Там стопроцентно производится пенициллин!
Однако, раз Сеченов создаёт антибиотик, значит, он понимает, с кем этот препарат должен бороться! Что ж, либо он понял это опытным путём, используя обратный виток на своих пациентов, либо у него уже есть микроскоп, и он вовсю изучает бактерии.
Точно! Микроскоп… По-хорошему его мне тоже стоит запатентовать и как можно скорее. Вот только и здесь есть маленькая проблема. Если предположить, что микроскопа у Сеченова нет, а я его запатентую… Он сразу же сможет приобрести инструмент, который ускорит его исследования.
А вот это уже серьёзная проблема. Но открыть инфекционный мир без микроскопа не получится. Значит, мне придётся проводить сразу несколько исследований одновременно.
— Так, — я взглянул на часы. — Наш поезд тронется через сорок минут. Александр Анатольевич, если хотите знать суть моей идеи, вам придётся проводить нас до вокзала. Я расскажу всё по дороге.
— Спрашиваете ещё! — усмехнулся он. — Конечно, пойдёмте.
Я кратко объяснил Синицыну и Щеблетову, из-за чего возникает ряд заболеваний. Не знаю, поверили они мне или нет, но я во всех красках расписал, на что способны мельчайшие организмы, которых невозможно увидеть невооружённым глазом.
— Значит, если я вас правильно понимаю, Алексей Александрович… — задумался Щеблетов. — Все лёгочные болезни, гноящиеся раны, рвоты, поносы и прочее — чаще всего вызываются этими вашими бактериями?
— Верно, — кивнул я. — Именно поэтому нам придётся для начала написать о них научную статью. Но пока мы занятые ей, Сеченов уже изобретёт пенициллин.
— Антибиотик? — уточнил Синицын.
— Да, — кивнул я.
— Слушайте, но даже если он его изобретёт, — пожал плечами Щеблетов. — Какой будет от этого толк без научного обоснования бактерий? Его даже патентовать не станут.
— А мы не можем знать, нет ли у Сеченова плана — подготовить такую же статью, — подметил я. — Вот только он, как я понял, работает один. А мы можем собрать команду и организовать несколько проектов одновременно. Создать науку об инфекционных болезнях — микробиологию, и произвести сразу два антибиотика. И делать всё это придётся параллельно!
— Два антибиотика? — переспросил Синицын. — Алексей, а зачем нам два? Достаточно и один произвести. К чему такая переработка?
— У нас должен быть козырь в рукаве, — пояснил я. — Если Сеченов нас опередит, у нас должен быть второй антибактериальный препарат. Создадим сразу два. В худшем случае запатентуем только один. В лучшем — сразу два.
Я задумал создать два самых старых антибиотика. Пенициллин и сульфаниламид. Второй также носит и другое название — стрептоцид. Если мы наладим производство этих препаратов уже в девятнадцатом веке… Это спасёт сотни миллионов жизней.
В одной лишь только Второй мировой войне пенициллин спасал множество раненых бойцов. И, судя по проясняющемуся взгляду Щеблетова, он понял, к чему я веду.
— Гнойные инфекции, значит… — улыбнулся он. —
