Законник Российской Империи. Том 3 - Оливер Ло
Мужчина сделал шаг вперёд, и в тот же миг воздух вокруг него задрожал. Пространство вокруг Эдварда исказилось, словно реальность вдруг начала ломаться. Но и Эдвард уже двигался. Его тело стало размытым, как будто оно было лишь отражением на воде. В следующую секунду он исчез, оставив за собой лишь еле заметный шлейф света.
— Перемести, — спокойно произнёс Артур.
Пространство разорвало тишину, и Эдвард появился в нескольких метрах от того места, где стоял секунду назад. Но Артур уже был рядом. Его клинок сверкнул в лунном свете, устремляясь к шее Эдварда. Тот едва успел парировать удар своим собственным клинком. Звук столкнувшихся лезвий прорезал ночной воздух и был в какой-то мере подобен грому, разрушившему тишину, что окутывала это место.
— Ты становишься медленным, Эдвард, — усмехнулся Артур, отступая на шаг. — Или, может, ты просто не ожидал, что я буду использовать твою же тактику?
Эдвард не ответил. Его клинок двигался с невероятной скоростью, нанося удары, которые, казалось, невозможно было предугадать. Но Артур был не просто силён. Он был мастером магии пространства, который вышел за представления обычных людей. Каждый раз, когда Эдвард наносил удар, Артур исчезал, лишь чтобы появиться за его спиной или сбоку.
— Перемести, — снова произнёс Артур, и его фигура исчезла.
Эдвард слегка повернул голову, его движение было почти незаметным, но в следующую секунду он изменил траекторию удара, направляя клинок в пустое пространство. Лезвие встретило клинок Артура, и их оружие снова скрестилось. Искры разлетелись в стороны, а от места удара будто разошлась взрывная волна.
— Так ты всё ещё можешь видеть меня, даже когда я перемещаюсь, — произнёс Артур, его голос был полон любопытства. — Интересно. Должно быть, ты и, правда, видишь намного больше теперь.
— Или просто ты предсказуем, — безэмоционально ответил Эдвард.
Артур усмехнулся, но его глаза оставались холодными. Их клинки снова встретились, и в этот раз их удары были сильнее, быстрее. Артур использовал магию пространства, чтобы уклоняться, а Эдвард манипулировал светом, создавая иллюзии, которые на мгновение сбивали противника с толку. Но Артур был слишком опытным, чтобы поддаваться на такие уловки.
— Преломись, — произнёс Эдвард, и его фигура исчезла в ослепительном всплеске света.
Артур закрыл глаза, защищая их от вспышки, но его клинок двигался все так же точно, прикрывая его от невидимого врага. Эдвард появился за его спиной, но в тот же миг Артур бросил:
— Замени.
Он исчез, а на его месте появилась толстая гнилая ветка. Эдвард мгновенно отступил, чтобы оценить окружение, но Артур уже был рядом. В его руке был пистолет. Щелчок курка прозвучал как гонг, который возвестил о скорой смерти.
— Замедли, — впервые за бой произнёс Эдвард, и время вокруг замедлилось.
Выстрел прозвучал глухо, как в вязкой воде. Эдвард уклонился, но пуля всё же задела его маску, оставив на ней толстую трещину, прямо посередине.
Они отпрыгнули друг от друга, и Артур снова заговорил:
— Я не ожидал, что ты всё же освоил Истинное Слово « Время». Оно самое неподатливое. Но… Разве это меняет что-то? Даже с дефектом, я равен тебе. Слышишь, Эдвард? Я все равно буду сильнее тебя!
Мужчина в маске молчал, его лицо оставалось скрытым, но даже если Артур не видел его, он прекрасно знал, что там не отражается ни единой эмоции.
— Я не подпущу тебя к её сыну, — спокойным тоном сказал, наконец, Эдвард.
Артур широко улыбнулся, его глаза сверкнули в темноте.
— Значит, я не ошибся! Все-таки это он был на том поэтическом вечере, — сказал мужчина, его голос был полон яда. — У знаменитой Марии Леонхарт есть сын. Какая прелесть. Это многое меняет. Очень многое. Что ж, Эдвард, рад был повидаться. Сегодня я, так и быть, отступлю, дав тебе и парню время. Мне даже интересно, куда это приведёт. Возможно, я даже смогу воспользоваться тем, что он полукровка…
Эдвард сделал шаг вперёд, его голос впервые за весь бой поднялся:
— Что? Что ты знаешь о происхождении госпожи⁈
— Замени, — не собираясь отвечать, бросил Артур.
Его фигура тут же исчезла, а на землю упал небольшой камень. Эдвард остался один. В оглушающей тишине леса. Возница, что был все это время тут, съежился, будто пытаясь уменьшиться в размерах, он совсем не ожидал, что обычный заказ приведет вот к такому представлению и сейчас боялся, что его просто устранят как ненужного свидетеля. Эдвард даже не обратил на возницу внимания, было ясно, что он просто наемный человек.
Мужчина в маске уже собирался уходить, однако, сделав лишь шаг, он покачнулся, и, прикрыв рот рукой, тихо закашлял. На ладони осталась кровь.
* * *
После дуэли, в которой я с лёгкостью поставил на место графа Нелидова, в душе царило странное ощущение. Нет, не облегчение — скорее, лёгкое раздражение. Я не был против демонстрации своего мастерства, но стоило ли это того?
Весь этот фарс с броском перчатки, пустыми выкриками о чести и, конечно, показным уходом Нелидова под завывания толпы… Всё это казалось мне мелким и не соответствующим противостоянию двух сыновей Императора, где мы играли лишь отведенные нам роли пусть я и вмешался в эту игру.
Но, пожалуй, я не мог не признать, что реакция зрителей была приятным бонусом. Кто-то шептался, кто-то восхищался, а кто-то, как обычно, недовольно хмурился. И всё же, я знал, что это не последний вызов, который мне предстоит принять.
Вернувшись в главный зал, я осмотрелся. Бал продолжался с той же грацией и помпезностью. Камерная музыка, доносящаяся из дальнего угла, плавно переливалась через шум разговоров, смеха и звона бокалов. Люди двигались по залу, словно по заранее продуманной хореографии, обсуждая последние новости и соревнуясь в искусстве обольщения.
В этот момент я почувствовал, как запах чего-то невероятно аппетитного коснулся моего обоняния. Он пробился сквозь густую атмосферу духов, вина и свечей, и я невольно задержал взгляд на одном из столов.
Там, на серебряном подносе, возвышались тончайшие тарталетки, каждая из которых выглядела как кулинарное произведение искусства. Хрупкие корзиночки из слоёного теста, золотистые и хрустящие, были наполнены чем-то удивительным — кремовой массой, переливающейся в свете люстр, будто жемчужная россыпь. Поверх этой массы лежал тонкий, почти прозрачный ломтик лосося, скрученный в изящную розу. Лепестки украшала крошечная икра, сверкающая, словно чёрные и красные бусины. А сверху всё это великолепие венчал крошечный листик тимьяна, будто последний штрих в картине великого мастера.
Они
