Араб с острова Банда - Михаил Васильевич Шелест
Команда каракки наш манёвр не пропустила и когда наше каноэ прижались к её борту, я увидел с удивлением разглядывающего меня капитана Людвига.
— Вы ли это, уважаемый Питер? — Спросил он, разводя руками.
— Я, господин Ван Дейк. Собственной персоной. Не ждали?
— Уже не чаяли вас видеть.
— Груз мой ещё не пропили?
— Как можно? Не прошло ещё и суток, как мы вас потеряли. Сбросить трап с правого борта! — Крикнул он матросам.
Штормтрап прикрепили и сбросили. Я поднялся на борт.
— Как вам удалось выбраться? — Спросил капитан, подавая мне руку и помогая спрыгнуть на палубу.
— Сам не знаю. Очнулся уже на берегу. На голове шишак.
— Это вас блоком. Сверху. — Капитан показал на стеньгу. — Канат лопнул.
«В касках ходить надо», — подумал я.
— Вы как раз у борта стояли. Свесившись. С Нептуном обедом делились. Тут вас и волной, и блоком… Накрыло.
— Вещи мои…
— Вещи мои… Извините… Ваши вещи у меня, — не дал договорить капитан. — карты, инструменты, всё в сохранности.
В голосе капитана послышалось чуть заметное сожаление.
— Хорошо, — облегчённо вздохнул я.
Я не понимал своего поведения. Я толком ничего не помнил, но реагировал автоматически, словно мозг думал сам по себе. Я не знал, что за карты, что за инструменты, но искренне горевал бы, если бы их потерял.
— Всё в полной сохранности, господин Диаш, — повторил капитан.
Диаш, Диаш… Что за фамилия. И ни хрена не британская, а всё-таки португальская. Получается, я Питер Диаш? Нет, получается какая-то фигня.
— Я могу их забрать, господин Ван Дейк?
— Безусловно. Пройдёмте в мою каюту. Мы, кстати, скоро становимся под выгрузку. Вам надо бы быстрее сговориться с перекупщиками по вашему товару. Мы, честно говоря, весь мускат здесь уже скупили. Извините, сэр, но вас не было. Но у них ещё осталось много жемчуга и немного самородного золота. Думаю, вы окупитесь.
Пройдя на ют вслед за капитаном, я поднялся на самую верхнюю палубу и вошёл в тёмную душную каюту, воздух которой был пропитан кислыми производными винных и пивных продуктов, а также очень давно немытого мужского тела.
Вещей у меня было аж три сундука и два джутовых мешка.
— Мои документы? — Спросил я.
Капитан приподнял крышку одного из ящиков. Я, не вынимая их, пролистнул, потом взял, лежащий сверху замок и вставил его в петли, провернув ключ. Потом повторил эту процедуру с оставшимися двумя сундуками. Тем временем капитан крикнул матросов и приказал им снести мои сундуки палубой ниже в мою каюту, каюту штурмана.
На этом корабле я, оказывается, был штурманом, назначенным английским королём Генрихом Восьмым. Это я успел прочитать в удостоверении моих полномочий. И звали меня Педро Антониу Диаш. Я был вторым сыном португальского мореплавателя Бартоломеу Диаша, вспомнилось мне, который первым обошел Африку с юга. Пропавшим без вести в тысяча пятисотом году у берегов Бразилии. Оказывается, я всё же ингл, хотя и португалец. И корабль был английским. Вернее, под английским флагом.
— «А где же мой португальский язык»? — Подумал я, не чувствуя себя его обладателем.
— «Сам себе не принадлежу», — подумал я, морщась, и почесав шишку на затылке, заглянул в мешки.
В мешках лежали: пистолеты кремневые — два штуки, мешки с порохом и пулями, пара ножей, кольчужные перчатки, кираса и шлем. Мешки тоже были перенесены матросами в каюту ниже палубой.
— Выпьете, дон Педро?
— А что у вас есть? Что-то ещё разве осталось? Из приличного?
— Здесь есть местный спиритус. Весьма себе… Они его как лекарство употребляют. Только вода здесь… солоноватая. Но, в общем, получается прилично. На мой вкус.
Капитан вынул из сундука глиняную, примерно двухлитровую, бутыль и плеснул из него мутной жидкости в стоящий на столе серебряный кубок. Понюхав содержимое, я прикинул, что там не больше двадцати единиц алкоголя, но пахло оно, откровенно говоря, мерзко. Меня передёрнуло. Я, сделав вид, что отхлёбываю, отставил кубок.
— Устал сильно, капитан. Пойду чуть поправлю спину.
— А торговля?
— Куда она денется? Устал. Спасибо. Если засну, толкните!
Я вышел на палубу и подошёл к борту.
— Сейчас они переместят корабль, — сказал я шаману. — Вы пока отгребите и займитесь своими делами.
— У нас на рынке своё место есть. Можно там твой товар продать.
— Да, я думаю, он и с борта уйдёт. Зачем его таскать туда-сюда?
— У тебя много ткани?
— Тебе хватит. А что?
— Если тонкая, я бы всю купил. А то, порту плохую ткань привезли. Араби тонкую возили.
— А чем заплатишь? — Спросил я тихо.
— Перл, мускат, жёлтый камень «голд».
— Я тебе всё продам, но только по нормальной цене. Ткань дорогая. Мою рубаху и штаны видишь? Такая же, только красивая. С цветами. Я пойду делами займусь, а ты отгреби пока.
Я пошёл в свою каюту и прилёг на короткий узкий лежак. Каюта была узкой, в одно окно. Кроме кровати в ней стоял стол с табуретом и рундук для сундуков, которые уже были в нём установлены и даже принайтованы[2]. Чтобы прилечь мне пришлось убрать с кровати три длинные доски, стоявшие наискось, уперевшись в переборки.
Я вспомнил, что на короткой лежанке не спал, так как слишком был длин, а спал на положенных поперёк на кровать досках, другой край которых опирал на табурет. Но, сейчас, свернувшись «калачиком» на короткой постели, я вдруг провалился в тревожный сон.
— Дон Педро, — услышал я голос капитана.
Глава 2
Расторговались мы с шаманом быстро и расстались почти друзьями. Капитан удивился, когда мой груз ушёл прямо с борта, а на его место, в те же ящики, где лежали ткани, перекочевали пятифунтовые мешки с мускатным орехом, жемчугом и золотыми самородками.
Сам капитан и двое английских купцов с шерстяной тканью прогадали, зато хорошо распродали рис, чуть выше номинала, и посему все были довольны. На самом деле, даже если каждый из них привезёт по мешку мускатного ореха затраты окупятся десятикратно.
Каракка, взяв груз пряностей, золота и жемчуга, отошла от причала и встала в бухте на якорь. Отход назначили на утро следующего дня.
Пассажиры и экипаж «Санта Люсии» остались на берегу, присоединившись к экипажам «синцев» и «араби». Оказалось, что аборигенки не чурались плотских утех, были веселы и естественны и это нравилось пришельцам. Те, аборигены, кто не участвовал в «оргиях», с удовольствием пели и танцевали.
Я решил посвятить время изучению «своих» вещей и размышлениям о свалившемся на меня бремени, и сообщил капитану, что с удовольствием останусь на
