Алексей Жоров - Второй шанс Сикорского
Вот и на острове, нахватав и интерпретировав своей новой памятью и с помощью названного брата множество слов, так, что я уже мог говорить на уровне шестилетнего, я увидел знакомые симптомы заикания у одного мальчишки. Решил помочь ему, чем смогу этому товарищу по играм. Ведь хот я и был во взрослом теле, разум был шестилетки и я играл со всеми детьми, кто соглашался со мной играть. Мне не составило большого труда чтобы в темноте, я объяснил, что так интереснее, он научил меня новым песенкам. Мы забирались в дальний закоулок пещер и, по словам его матери, будили местных духов своими кошачьими воплями. Лечение полностью удалось, а дальше последовало непредвиденное. Мать мальчика, женщина видная, к тому же давно без мужской ласки, решила, что такой стройный и крепкий молодой человек достоин её благодарности. Вот она и решила проверить, все ли органы у меня работают после того удара по голове, от которого я на плоту якобы потерял память. Благо было мало света, так как шестилетка в моём мозгу сильно испугался, но тело своё дело знало и мужской род не опозорило. Женщина, похоже, осталась так же не в обиде, и, в дальнейшем, часто устраивала мне проверки самочувствия.
Как ни странно, именно после этого момента я окончательно примерился с новым миром, а до этого чувствовал себя здесь чужим. Моя старая память стала наконец полностью помогать мне выжить здесь, а не сбивать с толку. Появилась, правда тяга к переносу обычаев из того детства в это. Мне отчаянно, вдруг, захотелось, если и не увидеть немедленно близких, то вспомнить наши домашние праздники. Я облазил весь островок, пытаясь найти хотя бы отдалённо похожее на ёлку дерево. Мне вспоминалось, как мы проходили с матерью по Крещатику, выбирая среди витрин подарки к празднику и дорогие ёлочные украшения. Елку мы ставили дома, но ещё одна, живая, у нас была в дальнем конце сада. Если позволяла погода, то подарки мы оставляли под обеими. Отцу из подарков были милее всего новые книги для его библиотеки. Для поисков лучших книг по медицине мать обычно заходила к Шеппе или Идзяковскому, иногда попадались интересные экземпляры в магазине Чернухи. Ёлку, кроме немецких новогодних игрушек, украшали сладостями и фруктами, за последним обычно шли к Макарову в его *Конкуренцию*, по богатству выбора она была вне конкуренции, простите за каламбур.
Хоть я и был ростом поменьше своих сверстников, давать сдачи мне приходилось частенько, вот тут скажу огромное спасибо моему брату Сергею. Именно после он, после одной из воспитательных акций, полученных мною от таких же пятилетних сверстников, он преподал мне простейший урок кулачного боя. Он объяснил мне, как надо бить на точность прямо в глаз противнику. После этого в драке один на один я всегда побеждал. Ещё из прошлого я всегда вспоминаю красочные картонные наборы, подаренный мне к четырёхлетию *Народы Европы*, а на следующий новый год *Славу России*. Это было великолепно, ни у кого из окрестных пацанов такого не было, что в частности иногда и провоцировало разногласия, да и дорогие эти наборы были очень, их больше дворяне раскупали.
Воспоминания, воспоминания, а между тем обстановка на достаточно светлом горизонте моей новой жизни координально изменилась. Ну не нравился мне вкус сырых яиц местных чаек, да и дома я предпочитал хорошо прожаренную яичницу. А женщинам и детям этот вкус показался родным и близким. Когда мы забрасывали с моим названным младшим братом их могилу камнями я плакал над моей новой семьёй. Оставить где-то дом, близких, и опять… Спасло общение с братом, он, как одержимый, вываливал на меня ворох знаний, словно не сомневался, что я их все запомню. Я же рассказал ему, в качестве снов, некоторые вещи из моей прошлой жизни. Он выслушал их с отстранённым интересом, потом сделал мне несколько татуировок на предплечьях и одну сзади на шее, и отдал мне кольцо своего брата Скора. Последние свои дни он часто сиживал перед входом в главную пещеру, изображая из себя своего покойного отца. Мы часто разговаривали в те дни просто ни о чём, он что-то рассказывал, я что-то рассказывал, вспоминал всех своих родных и знакомых. Он вылавливал из своей памяти такие детали, о которых, казалось, и сам забыл.
А потом был мой беспокойный сон и пасмурное утро, встретившее меня на выходе из пещеры приближающимся ненастьем. Что-то меня как будто толкнуло, и я пошёл искать моего названного брата вблизи его каменного дневника. В ответвлении пещеры с почти гладкой и ровной стеной при свете факела я увидел его остывшее тело. Мне показалось, что он умер не от какой-то конкретной причины, просто устал жить. я, часто моргая, прочёл последние строки его дневника. Я уговаривал себя, что я уже большой и мне просто необходимо выполнить его поручение. о котором он упоминал в последнем разговоре. Сказал мне, что я теперь по всем канонам младший его брат, пусть и приёмный, со всеми правами и обязанностями. А в разговоре за день до этого, он рассказал мне о договоре, по которому самый младший из его братьев должен был взять в жёны одну из младших герцогинь с северного континента. Он рассказал историю данного сговора предков со всеми подробностями.
И я был абсолютно уверен, что ему было бы приятно если я выполню хотя бы эту старую семейную клятву. Хоть я и был мал умом, задерживаться на проклятом острове я не собирался. Одним из общих островных наших проектов было послать гонца во внешний мир. Плот был готов, парус тоже связан, но дотащить это громоздкое детище до воды не успели. Медленно, подкладывая под него натёсанные ещё Нидом круглые брёвнышки, я тащил его к цели, это длилось пять дней. Ещё через два дня, нарезав водорослей и наполнив все ёмкости питьевой водой я отчалил на Север. Я не знал её имени, уродина она была или красавица, но имя её рода было Лоеси.
Глава 3
Галактика М51.
Эстиана.
381–382 год Династии.
Моё имя переводится с древнего наречия — Светлая, надо сказать своего имени я сейчас не оправдывала. Родители назвали меня в честь Сутты, самой маленькой Эстианской луны. Собственно, у них выбора другого не было, ну сами посудите, назвать старшую дочь в честь Дессы — самой большой луны, одного из Сыновей Фар — в честь средней, ну как они ещё могли назвать младшую доченьку? А маменьке доктора рожать запретили, надорвалась на тренировках, так что я последняя была, как ни крути. И вот теперь светлая Сутта сидит сейчас в тёмном подвале и лускает сухие кукурузные початки своими загрубевшими, отнюдь не дворянскими ручками.
Пираты самые жуткие в своей прагматичности бизнесмены из тех кого мне доводилось знавать. Наши торговцы — бараны, по сравнению с этими морскими волками. Ведь если посмотреть на их острова на карте, что они из себя представляют, да ничего, меньше букашек. Например Треугольник, на котором я сейчас нахожусь, самый большой из них, столица, обитель самого сильного клана. Да этот, с позволения сказать, остров в два раза меньше нашего курортного Прибрежного! А какие там пляжи, какие подруги, но это, к сожалению, до войны было. Что там сейчас твориться, страх господень, я бы на месте серединников там экспроприацию в первую очередь проводила.
А пираты, знают ведь, что герцог родича ни в коем случае выручать не будет, это вопрос чести, но, как всегда, есть одно но… У отца, то бишь у семьи, золотые и серебряные приискам дают чистой прибыли тридцать миллионов золотых, и отнюдь не ассигнациями. Но миллиона он за меня не заплатит, хоть ты тресни. И матери деньги семьи не даст для этого использовать. Вот тут и всплывает это но — мама у меня ведь тоже отнюдь не из черни. Конечно мелкопоместных лесных баронов особо зажиточными не назовёшь, а то, что они к Восточной Империи присоединились всего сто лет назад, в глазах ста сорока двух герцогских семейств делает их чуть ли не потомками торговцев во втором колене. Но ведь дочурка вытащила приз, умудрилась влюбить в себя наследника одного из Герцогов, не дать ей достойного приданного в таком случае, это позор. Так что родичи набрали ей украшений на сто двадцать пять тысяч в нынешних ценах.
И, представляете, приводят меня в первый же день после прибытия на Треугольник, всю провонявшую после долгого плавания в антисанитарных условиях, и куда меня ведут? В Библиотеку. Ещё в пути из толпы рабов отобрали возможных заложников, слава богам, что это у них быстро налажено, а то мои бывшие соотечественники мне уже платье на голову задрали и на четыре точки поставили. Как только я сказала, что дочь герцога, меня сразу же отделили, но что из Лоеси, их не очень порадовало. С других герцогов можно и слупить, но горец упрется. Но в одиночку тесную хоть посадили, и за это огромное спасибо. Привезли на остров и сразу в библиотеку. Вылез из за стола достаточно почтенного вида мерзкий старикашка, сально и оценивающе меня оглядел, потом задал кучу вопросов. Затем пошёл к полке на *Л*. Ни очень, говорю, вы на библиотекаря похожи дедушка, шрамов у вас больно много. Дед не обиделся, поэтому охрана мне только пару тумаков отвесила. Слава богам, что я, в свои девятнадцать, не в его вкусе оказалась, как я потом узнала, он помоложе предпочитал.
