Влад Савин - Восход Сатурна
Потери фрицев же, по самым грубым прикидкам, не меньше батальона. Рябой даже не стал писать себе в счет тех двоих, которых он успел все же уложить, пристреливая «винторез». Снайперская стрельба через реку свои особенности имеет, надо знать, какие поправки принять. Пригодится нам на втором этапе.
Андрюха крыл своего напарника:
— Ты как нашему фрицу руки связывал? Это надо додуматься, за спиной!
И когда его тащили, вышла настоящая пытка на дыбе. Фрица не жалко, но он до сих пор пребывал в отключке, то ли наглотавшись воды, то ли от болевого шока, но вроде дышал.
Ну что, первая часть дела сделана. Можно и отдохнуть.
От Советского Информбюро. 23 ноября 1942 года.
На Ленинградском фронте за два дня снайперы уничтожили 398 немецких солдат и офицеров. На одном участке два батальона немецкой пехоты при поддержке 10 танков атаковали Н-скую часть и вынудили её отступить. Перегруппировав силы, наши бойцы перешли в контратаку и отбросили немцев на исходные рубежи. На поле боя осталось 407 вражеских трупов. Захвачены 7 пулемётов, 10 автоматов, винтовки и боеприпасы.
Капитан Гаврилов Василий. Правый берег реки Нева, напротив 8-й ГРЭС.
И что мы будем иметь с этого жареного гуся? Пленные оказались разговорчивыми. Попробовали бы иначе! Так как, когда очень надо узнать правду, допрос отличается от садизма лишь тем, что второе для собственного удовольствия, ну а первое исключительно для дела. Ограничение одно, чтоб враг раньше времени не помер и язык сохранил, прочее необязательно. Удачно также, что их было трое, допрашивали, естественно, врозь, исключая сговор. И если два показания совпадают, а одно нет — делайте выводы…
Подтвердились худшие предположения. Если прежде этот участок занимала 227-я пехотная дивизия — бывшая кадрированная, вроде наших «партизан», старших возрастов, которые вряд ли горели желанием отдать жизнь за фатерлянд, то теперь против нас стояла 170-я пехотная, переброшенная с Любаньского выступа. Конкретно нашим противником был ее 391-й гренадерский полк, второй батальон которого держал участок от ГРЭС до нашего пятачка у Московской Дубровки. Надеюсь, что этот батальон мы ополовинили. С южного фланга, напротив плацдарма, стоял 399-й гренадерский полк, а севернее ГРЭС были позиции 240-го саперного батальона. Не мостовики-понтонщики, а скорее аналог наших инженерно-штурмовых подразделений, опасный противник! Пленные изобразили, в пределах своей осведомленности, конфигурацию фрицевской обороны на нашем участке — единственным положительным моментом было то, что здание ГРЭС все же не было превращено в настоящий укрепрайон, как мы полагали.
Построенная в тридцатые, ГРЭС работала на торфе, а не на газе, как в начале следующего века. Для подвоза торфа к главному зданию были пристроены две изогнутые насыпи, так что сверху все напоминало букву «С» или полумесяц, с ГРЭС посредине, и рогами назад, от нас. Именно эти насыпи были превращены немцами в укрепленные позиции. С обратной стороны были вырыты укрытия, из которых поднимались наверх пулеметы. Когда же фрицы прятались под валами, достать их наша артиллерия не могла, если только не срывать валы под корень, что требовало дикого расхода снарядов.
Укрытия, однако, не были жилыми блиндажами. Так, землянки на шесть-восемь солдат, использовались как караулки, для отдыхающей смены часовых, ходящих по валу. В основном же гарнизон ГРЭС — первый батальон упомянутого полка, двухбатальонного состава, жил в восстановленных домиках с северной стороны валов. Из серьезных огневых средств пленные упомянули тяжелую зенитку, стоявшую в окопе возле здания, в разрезе вала, и двадцатимиллиметровый эрликон чуть в стороне. Причем расчеты жили в землянках, вырытых около позиций.
Что до боевой вахты, то кроме часовых, ходящих по верху валов по двое, были еще два парных поста на крыше ГРЭС. Еще пулеметный расчет на барже-дебаркадере, ошвартованной почти напротив здания. И в траншеях, вырытых по берегу, три поста с пулеметами, здесь, здесь, и здесь. Ну и у артиллеристов тоже был выставлен часовой.
А в самом здании? Вопреки нашим ожиданиям, ГРЭС оказалась совсем не крепостью. Это был хорошо видимый ориентир и объект наших постоянных обстрелов. Выходит, напрасно мы по нему тратили снаряды, вплоть до шестнадцатидюймовых. Были и такие. Ими стреляла морская пушка с полигона, образец для главного калибра будущих линкоров типа «Советский Союз». Хотя, как показали пленные, в прочных подвалах устроили склады, где хранили продовольствие, патроны, амуницию. И батальонный узел связи.
Огневые позиции тяжелых орудий? Нет, не во дворе, внутри полумесяца. Отнесены назад, как положено по правилам фортификации еще с конца девятнадцатого века, когда стало положено разделять противоштурмовые укрепления и артиллерийские позиции. Гаубицы стояли здесь и здесь — за второй линией траншей, севернее и южнее ГРЭС.
А что делать нам? Взводом спецуры лезть на батальон фрицев? Но ведь всего в шестистах-восьмистах метрах позади у них вторая позиция, на которой полковой резерв — учебный батальон. И другие части, в ближайшем тылу, которые могут показаться на месте боя за час-полтора максимум. И им не надо переправляться через Неву, а вот нашим придется преодолевать шестьсот-семьсот метров воды под кинжальным пулеметным огнем. Сколько из них дойдут живыми?
А если подумать за фрицев? Какова была их реакция на первый «гриль», на Волховском фронте? Ну да, как и ожидали, отвели войска с передовой, оставив там лишь дежурных наблюдателей-пулеметчиков. При внезапной атаке у них мало шансов уцелеть, но вспоминаю уставы фашистской армии: начертание первой траншеи часто было таковым, что ворвавшийся в нее противник попадал в «огневой мешок» со второй позиции, ну а если там еще и минометами заранее пристрелять.
Поступят ли они так же и здесь? Что тогда? Взгляд на карту…
Решение есть! На грани, но возможно. Может сработать, потому что никто и никогда еще не ждал такой наглости от разведки. И мы знаем, что ни противодесантных заграждений, ни мин перед первой траншей, возле уреза воды, у немцев нет.
Потребуется весь взвод «акулят». Сколько из них останутся живы? И ювелирная работа всех остальных. Хорошо, что у нас и в 136-й, и у соседей в 268-й стрелковой уже есть штурмовые группы. И еще бригада морской пехоты подошла, как раз то, что нужно для главного дела. Вообще, операция «Искра» — прорыв блокады, оказывается, была уже полностью подготовлена к ноябрю. Ждали лишь погоды. В нашей истории более успешным оказался удар как раз Ленинградского фронта по уже вставшему и окрепшему льду Невы. В сорок втором ледостав был поздний, в середине декабря. Такой удар оказался для фрицев неожиданным. Особенно атакующие по льду танки. Берег Невы здесь довольно крутой, и лишь в районе ГРЭС он срыт, и въезд на него удобен. Вот почему за это место и шли такие упорные бои, сколько ляжет тут наших в январе, через два месяца? А вот это зависит сейчас от нас.
Наши «бонусы» в этом времени практически неизвестны. В этом времени подводный легководолазный спецназ, оказывается, уже был. Но распространения не получил отчасти из-за чрезвычайно низкого качества кислородных аппаратов, нырять в которых было опасно для жизни даже в мирное время. Если вы не водолаз, объяснять долго. Одно лишь отсутствие автоматики регулировки обогащения дыхательной смеси на глубине — еще та головная боль. И что важнее, использовались они по «узкой специальности». То есть взорвать мост или причал, не показываясь из-под воды, это да. А вот выйти на вражеский берег и работать в траншеях… Про это, смею предположить, никто здесь и не слышал.
А ведь ночью в траншеях мы можем многое! ПНВ и бесшумки. Не нужно нам часами подползать к караульному на расстояние удара ножа! Рации с гарнитурами — взаимодействие на голову лучше. И тренинг… Все же там, в двухтысячных, мы были одной из лучших групп на СФ. И успели повоевать в той же Чечне. Что «акулы» делали в кавказских горах? Да то же, что морская пехота с ТОФа.
«Акулята» наши недоученные, с ними хуже. Но все же мы их не из деревенских пентюхов набирали, новобранцев необученных, а из разведки Карельского фронта и морпехов СФ. Все воюют с сорок первого, у всех есть или выходы в немецкий тыл, и не раз, или десанты, вроде печальной памяти Пикшуевского, кто выжил там. По крайней мере с ПНВ и рациями уже знакомы, стреляют из ПБ и ВСС достаточно хорошо, в штыковой и рукопашной участвовали. Кроме того, я им еще успел что-то преподать. На подхвате, вторыми номерами пойдут вполне!
Также и снайперы. СВУ с ночным прицелом, по здешним меркам, — сверхкруто. Но работать с ними будут местные, снайперы 136-й дивизии. Потому что именно им ответственная задача, хоть и резервный вариант: по сигналу снять часовых с крыши ГРЭС. Причем одновременно, чтобы фрицы не успели поднять тревогу. А расстояние через реку метров восемьсот-девятьсот. И стрелять через воду — это добавочная сложность, о которой любому снайперу известно.
