Афганский рубеж - Михаил Дорин
— Окаб, 207й, иду к вам с посадкой, — доложил в эфир Димон.
— Вас понял. Что-то нужно для встречи? — запросил руководитель полётами.
Батыров хотел уже запросить средства, но к нам заглянул Сопов. Борода растрёпанная, а лицо вымазано в пыли. Он начал говорить Кариму на ухо.
— Командир, просят рядом с медсанбатом садиться. Раненных и погибшего быстрее доставим. Плюс они там тоже выйдут, — передал Сабитович слова Сопова.
— Принято, — ответил Димон и доложил об изменении курса в Баграм.
Тут же в эфире раздалось ворчание товарища Берёзкина.
— Всем посадка на Окабе! Как поняли?
Батыров вопросительно посмотрел на меня. Я бы на его месте даже не сомневался, как правильно поступить.
— Командир, разреши, я возьму управление?
Димон отрицательно помотал головой и отвернул в сторону медсанбата. Через руководителя полётами передали, чтобы связались с медиками и те были готовы к встрече.
Через несколько минут, мы прошли над площадкой рядом с баграмским госпиталем. Выполнили посадку на металлическую поверхность. Рядом уже стояли две санитарки и несколько человек в халатах.
Раненных быстро выгрузили. Группа Сопина вышла следом, помогая раненным добраться до носилок. Следом вынесли и обгоревшее тело третьего члена экипажа.
— Командир группы сказал, что парней сопроводит. Передал большое спасибо, — сообщил по внутренней связи Карим, когда закрыл дверь в грузовую кабину.
— Саня, — позвал меня Батыров и показал на ручку управления.
— Понял. Взлетаем, — ответил я, взял управление и оторвал вертолёт от площадки.
Выровнялись и взяли курс на полосу аэродрома. Лететь недолго, но для Димона и это было сложно. Он прям в кабине достал пачку сигарет и закурил, приоткрыв блистер.
Через пару минут мы выполнили посадку и зарулили на стоянку. Остальная группа уже выключилась и ждала нас. Тут же был и товарищ Берёзкин, который что-то выговаривал Енотаеву. Причём делал это при всех. Судя по жестикуляции, начальник политотдела был очень зол.
— Ругается, — заметил Карим, увидев размашистые движения Берёзкина.
— Ещё и наградят его за оплошность, — предположил Димон.
— А нас накажут за правильные действия, — добавил я.
— Наградить виновных, наказать непричастных, так, что ли? — возмутился Батыров.
— Командир, ну ты как будто первый год в армии, — сказал Карим.
Двигатели выключили, винты остановились, но на этом вряд ли сегодняшний лётный день можно считать оконченным.
Через десять минут грязные, потные и в обмундировании мы внимательно слушали, что о нас думает товарищ Берёзкин.
— Порядок был определён! Почему не дождались эвакуационную группу, которая была у меня на борту?
Ого! Так всё-таки группа была! А что она делала так «высоко», я понимать отказываюсь.
— Если бы мы ждали, экипаж уже бы давно был схвачен духами. Кстати, не напомните, кто говорил, что там нет ПЗРК? — парировал Енотаев.
Полковник такого, конечно, стерпеть не мог.
— Выбирайте выражения, «пока ещё» командир эскадрильи!
Пока член Военного Совета продолжал нас хаять, я задумался о природе этих ПЗРК.
У духов в начале войны в Афганистане были комплексы, но чтобы в таком количестве и у одной группы? Да ещё и пуск был явно ракет «Стрела-2».
Начинаю делать вывод, что с моим появлением, история немного меняется. Тут и доработки в авиационной технике имеются, не характерные году. Массовое количество Ми-8МТ в Афгане, хотя изначально тут все на модификации Т летали.
А самое интересное, что в Баграме в эти годы не было отрядов специального назначения. В основном их начинали развёртывать несколько позже и ближе к приграничным провинциям.
Кажется, история войны в Афганистане может измениться.
— Значит так, каждый из участвующих в ударе напишет мне рапорта. Что и как он делал. А мы уже разберёмся в Кабуле.
Берёзкин взял со стола фуражку и направился к выходу. Никто не встал, что вызвало его возмущение. Если честно, задницу свою я отрывать из-за него не хочу.
— Устава не знаете? — возмутился полковник.
— Товарищ Член Военного Совета, вы не хотите почтить память погибшего бортового техника? — спросил Енотаев.
— На войне, знаете, без потерь не обойтись.
После этого Берёзкин вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Днём нам предстояло сделать ещё пару вылетов на доставку грузов в район населённого пункта Анава.
Задачи все были выполнены. К вечеру в палатке накрыли стол, чтобы почтить память погибшего парня. Для меня процедура знакомая, хоть к такому и отвратительно привыкать.
В глазах остальных — некая растерянность. В качестве стопок использовали колпачки от С-5. Легендарные «нурсики», о которых я раньше только от старшего поколения мог слышать.
— Все собрались? — зашёл Енотаев и сел во главе стола.
Разлили по «нурсикам» разбавленного спирта. Комэска встал и приготовился сказать несколько слов.
— Земля — пухом, а…
Ефим Петрович недоговорил. В палатку вошёл полковник Кувалдин. Некоторые почувствовали себя неловко. Сомневаюсь, что комдив пришёл к нам, чтобы отчитывать за что-то.
— Я от дивизии. Память почтить. Мы бок о бок с вами, всё же, — с расстановкой произнёс Валерий Иванович и передал конверт Енотаеву.
Командиру дивизии налили в свободный «нурсик», коих у нас был целый ящик. Немного постояли молча и все выпили в память о погибшем.
— Давайте сядем, — сказал Кувалдин.
Он не закусывал, хотя было чем. Пускай и повод не самый радостный, но где-то нашими парнями несколько банок солений были найдены.
— Знаю, что произошло. Я на военном совете скажу. Завтра. Парней к наградам высоким представлю, — сказал Кувалдин.
— Главное — выводы правильные сделать, — сказал Енотаев.
Валерий Иванович немного посидел с нами, а потом попросил комэска выйти с ним.
— Готовьтесь, мужики. Задача — взять Панджшер, — сказал комдив, поднимаясь со своего места.
Мы зашевелились, но комдив показал всем сидеть.
Не просто так в Махмудраки оказались Сопов с группой. Да ещё и его предложение поработать.
Кажется, что-то крупное намечается.
— Операция, Валерий Иванович? — спросил я.
— Всё верно. И очень скоро.
Глава 17
В прошлой жизни я знал, что означают слова «готовьтесь, мужики». Особенно, когда дело касается войсковой операции.
Напряжение от предстоящих боевых действий в Панджшере нагоняли постоянные визиты больших начальников в Баграм.
Товарищ Берёзкин не появлялся, но и без него хватило личностей. Каждый представитель
