Красный вервольф - Рафаэль Дамиров
Я тряхнул головой, отгоняя ворох нахлынувших воспоминаний детства. Не время сейчас умиляться ностальгическим воспоминаниям, вот что.
Железнодорожная станция в Заовражино тоже была весьма примечательной. И строил ее явно тот же архитектор, что и лесной домик, мимо которого я недавно прошел. Памятник архитектуры со сложной судьбой. Дореволюционный хозяин этих мест был изрядный эстет. Он не поленился возвести на местной тупиковой одноколейке настоящий маленький замок из красного кирпича. Увенчанный башней с часами. Часовщика, поговаривали, чуть ли не из Парижа приволок, чтобы все было на уровне. Как в этих ихних столицах. В советское время здание, как водится, изуродовали, покрыли тонной штукатурки и красили в скучные желто-серые цвета. Таким я его и застал в детстве. Первоначальный вид ему вернули только в двадцатых. А сейчас он представлял собой зрелище плачевное, но все еще довольно величественное. Часы, правда, не работали. По моим расчетам, время сейчас было где-то около семи вечера, а на них стрелки застыли в вечном два часа пятнадцать минут. Дверь вокзала забита досками, окна ощерились осколками выбитых стекол. Только витраж целенький остался.
Наблюдательным пунктом я выбрал кусты рядом со старой водонапоркой. Оттуда можно было запросто в случае чего нырнуть в почти вплотную прилегающий лес. Ну и тень от башни в сочетании с густой листвой неплохо скрывала меня в моей «горке» от любопытных глаз. Ага, вот как раз от того однорукого хрена за забором…
Но как раз в мою сторону хрен не смотрел. Его больше занимали три сочные девки, оживленно сплетничающие возле колодезного сруба. Мне даже захотелось высунуться из своего убежища, чтобы рассмотреть, нет ли среди них бабы Нюры.
Опа… Девки, только что азартно размахивающие руками, резко замолчали. Головы в одинаковых светлых косынках как по команде повернулись куда-то в сторону.
К колодцу приближалась высокая стройная девушка с коромыслом. Так вот ты какая была, баба Нюра… Хороша! Подбородок гордо вздернут, лицо непроницаемое. Н-да, не любят тебя местные сплетницы, лица всех трех аж перекосило.
Баба Нюра… Хотя какая, к чертям собачьим, баба Нюра? Красавица Анюта! Не обращая внимания не злобные лица деревенских девок, она поставила ведра на землю и принялась крутить ворот.
Обалдеть, конечно… Мог я вообще себе представить, что увижу свою бабушку вот такой? Совсем молоденькой, с чеканным профилем и косой толщиной в руку. Хоть картины пиши, эталонная русская красавица!
Бл*ха, так засмотрелся, что чуть не пропустил то, зачем вообще сюда пришел!
На перроне, ныне совершенно бесполезном, потому что поезда в эту сторону не ходили, толклось довольно много народу. Компашка престарелых дядек устроила сходку прямо напротив заколоченного входа в вокзал. Старые пердуны о чем-то шушукались, изредка бросая вокруг подозрительные взгляды. Несколько бабулек оборудовали импровизированные прилавки со всякой снедью. Хотя, кажется, пришли не столько продавать, чтобы просто занять чем-то время.
Ну и еще всякие люди слонялись туда-сюда. Сходу и не определишь, кто из них тот самый человек, который приволок сюда посылку. Поезда не ходили, так селяне перрон использовали как филиал базарной площади. Вроде никто в сторонке с независимым видом не стоял, все как будто свои.
Лоханка-кюбельваген фыркнул и остановился на углу здания вокзала. Из дверцы выбрался рослый детина, такой здоровенный, что, казалось, эта не самая маленькая машинка ему должна в плечах жать. Настоящий великан, с*ка. Потом вылез второй. На фоне первого — настоящий карлик. Хотя вряд ли сильно ниже меня. Эти двое подошли к машине со стороны водителя и принялись шушукаться через окно. Трое.
Все в серой форме, в самом высоком звании — здоровый. Целый оберштурмфюрер. А вот водила, похоже, вообще в гражданском. И чуть ли не русский, морда у него какая-то неарийская. Хотя может мне просто через стекло кажется, что слишком уж картофельный нос у этого типа, и ряшка круглая, а не вытянутая лошадиная, как у его камрадов.
Они пошушукались, потом мелкий решительно направился на перрон. Двое из стариков-разбойников торопливо дернули в противоположную сторону. Оставшиеся шестеро расселись подальше друг от друга, один даже достал кисет и принялся трясущимися пальцами скручивать козью ножку.
Фриц с деловитым видом прошелся по перрону взад-вперед. Ущипнул за задницу зазевавшуюся девку, пошевелил брезгливо пальцами пучки ароматных трав на прилавке у одной бабульки.
Подошел к дедку с козьей ножкой, что-то спросил. Тот посмотрел на него округлившимися от ужаса глазами. Тогда фриц достал портсигар, извлек сигарету, сунул в зубы и пальцами изобразил, что, мол, прикурить дай, дед!
Дед затрясся и полез в холщовую котомку. Долго там рылся, потом достал коробок спичек. Пальцы слушались его плохо, первая сломалась, второй он бесполезно чиркал о коробок раз десять. Тогда фриц заржал, похлопал его по плечу самым что ни на есть дружеским жестом, отобрал у него спички и прикурил сам. Вернул коробок. Потом подмигнул и протянул открытый портсигар. Дед сначала вроде как потянул грабки, но потом резко отдернул и помотал головой. Показал свою корявую «козью ножку». Мол, только самосад курю, ваши эти соски с фильтром мне ни к чему.
Фриц курил, щурился на вечернее солнышко и выглядел совершенно расслабленно. Как будто такой и был план — прикатить с двумя друзьями в Заовражино и с философским видом покурить на недействующем перроне. Завел разговор с сидящей на приступочке теткой. Ничем не примечательная такая тетенька, лет пятьдесят, в корме уже тяжеловата, как и большинство селянок ее возраста, в пальцах спицы мелькают, что-то вяжет. Перед ней — ящик, на ящике — носочки шерстяные. На фрица не смотрит. Губы шевелятся, но может это она петли считает. Ничего необычного. Вроде как.
Опа… А ведь похоже, это она и есть тот самый курьер!
Фриц наклонился, будто стереть со своих начищенных сапог пятнышко грязи. Хоп! Рука его почти незаметно скользнула за ящик, потом он как-то развернулся, что видно мне было только его спину.
И вот он уже поправляет китель, пуговицу верхнюю застегивает. И слегка сутулится, маскируя что-то выпирающее на груди.
Потоптался еще.
Махнул деду, который нервно дымил своей самокруткой. Бледный, как та поганка.
И, насвистывая, направился обратно к машине.
Есть!
Дальше можно уже не ждать! Я быстро нырнул из кустов у водонапорки под надежное укрытие густого подлеска и рванул со всей возможной скоростью прямо напрямки. В Псков отсюда они
