Василий Сахаров - Степные Волки (СИ)

— Но ведь будут и потери, причем большие, — заметил тайный стражник.

— Будут, — согласился граф, — и не малые потери. Однако кому это нужно знать, кроме нас с тобой? Наше дело так подать это в местах, где мы сможем воинов найти, чтобы они сами сюда как пчелы на мед слетались. И мы с тобой, Гельмут, это сделаем. Верь мне. Пройдет всего несколько лет, и пусть мы не победим эту шваль. Но от своих границ рахов откинем.

— Тогда, — Штенгель достал из стола бутылочку вина и пару стаканчиков, — предлагаю выпить за наше знакомство и начинание великого дела.

— Согласен.

Крепко выпив, два полковника, тем не менее, ясности ума не потеряли, и уже к утру были составлены все положенные в таких случаях бумаги, с указаниями основных направлений работы и предполагаемой штатной численностью рейдерских отрядов. А уже к вечеру новый указ герцога Штангордского Конрада Четвертого, призывающий всех преступников, каторжников, разбойников и воров вступать в отряды рейдеров, был объявлен на городских площадях столицы.

Глава 22

— Пламен, ну может быть, возьмете меня? — уже третий час кряду канючил Квирин Игла. — Ребята наши, босяки уличные, жили без опеки всю жизнь и теперь проживут. Я им не нужен.

— Квирин, — я постарался напустить на лицо угрюмость, — тебе задача поставлена, выполняй. Мы вернемся, и тогда уже решим насчет тебя. Справишься здесь, войдешь в отряд. А нет, так и останешься местным босяком. Это мое последнее слово. Понял?

— Да, — ответил парень и направился к мальчишкам, которые с восторгом разглядывали наш отряд.

Действительно, было на что посмотреть. Десять молодых крепких парней на полукровных конях–двухлетках гнедой масти из личных табунов герцога Штангордского. Кстати, купленных при помощи полковника Штенгеля, который был счастлив, что мы исчезаем с его жизненного горизонта. Коньки наши, все как на подбор, метр шестьдесят пять в хорошо развитой холке, головы маленькие, глаза выразительные. Красавцы, кто больше не ясно. То ли парни, вырядившиеся как на парад и без нужды дергающие повод, когда на них девки Старой Гавани смотрели, то ли кони. Это ничего, пусть покрасуются. Ведь на то, чтобы снарядить десяток мы потратили всю нашу казну без остатка. Так что смотрите, коренные обитатели Старой Гавани, любуйтесь.

Что поделать, не на прогулку собрались, а в степь, врагов наших резать. Поэтому на снаряжении решили не экономить, вложились всем на зависть, и даже наемники Кривого Руга по сравнению с нашими парнями выглядели серенько.

Половину расхода мы отводили на хороших лошадей годных для долгого степного изгона, но повезло. Как я уже упоминал, Штенгель помог, и за справедливую цену мы получили лошадей. Хотя намечается война, а мы совсем не штангордская армия.

Следующей задачей поставили перед собой вооружение, и понеслось: тринадцать отличных арбалетов и по полсотни болтов к каждому, три шашки, пять сабель и пять мечей. Все дорого, с учетом того, что брали лучшие образцы и цены взлетели.

Дальше доспехи, тринадцать мелкого плетения кольчуг с чулками и круглые степные шлемы с тканевой оторочкой.

Вроде и не брали больше ничего, припасы только, одежду, сапоги, войлоки, переметные сумки, мелочь всякую походную, три карты каганата разной степени достоверности и точности. А глядь, денег уже и нет.

Ладно, все наживное. Пришло золото, да и ушло.

— Руг, — крикнул я в открытые двери таверны. — Пора выдвигаться.

— Иду, — Кривой Руг явно был не в своей тарелке, смутило его, что провожать нас в поход вывалила почти вся Старая Гавань.

Местный пахан отдал последние наставления Дори Крабу, который с десятком наемников оставался на хозяйстве, и вышел на улицу. После чего все воины запрыгнули в седла, и наш сборный отряд, во главе с Кривым Ругом, покинул бандитский район.

Фанфар и труб не было, конечно. Но провожали нас искренне. Впервые отряд из Старой Гавани отправлялся воевать за герцога, и народ проявил удивительный патриотизм. А мы не будем их разочаровывать, и знать о том, что цель нашего похода не граница, а степь, ворам совсем не обязательно.

Неспешно и с достоинством отряд прогарцевал по улицам. На воротах предъявили стражникам документы. Смотрите, не голодранцы какие едут, а сам Кривой Руг, со вчерашнего дня действительный член Гильдии Купцов Штангорда, на войну отправляется. Конечно, Кривой Руг человек опытный и мог скрывать свои мысли, но только не в этот момент. Лицо его выдавало полностью, и на нем проявилось такое самодовольство в смеси с умилением, что становилось понятно, именно к этому моменту всю свою жизнь и шел Кривой. Как мало ему надо для счастья. Всего–то, проехаться с достоинством по родному городу и поприветствовать самых богатых купцов Штангорда как равных. Сбылась мечта.

Ну, с нами боги, тронулись.

За городскими воротами отряд уже ожидали. К нам пристроились Лука, Джоко и проводник Бойко Путимир. А к Кривому Ругу еще два десятка бойцов, по виду, настоящие разбойники, только полчаса как выползшие из своего лесного схрона. Отряд у нас собрался разномастный, но люди в большинстве опытные, и я верил, что наши восемь десятков покажут себя в бою достойно. Сколько там той охраны в караване будет? Полсотни, ну сотня. И даже пусть две сотни. Все одно — мы их сделаем.

Путь, которым проникнем в степь, разметили заранее. Рахи уже подступали к границе и совсем скоро в порубежье закипят кровавые и жестокие бои. Но нам туда не нужно. Мы двинемся к Эльмайнору, еще не вступившему в войну, и тихой сапой, на мягких лапах, перейдем границу на стыке трех государств. Эти места издавна контрабандистами использовались, пограничная стража там вроде как есть. Но если знать, как правильно идти, то мы с ней даже не встретимся. А вот со степняками столкнуться могли. С самых древних времен так повелось, что кочует там одно не очень большое кочевое племя сагареков, получая небольшую мзду от каганов, от Штангорда и Эльмайнора. Тем и живут, ибо места там бедные и взять с них нечего. Какая–то странная ситуация сложилась, но видимо она всех устраивала и сагареков особо не тревожили.

Степь это что, огромные пространства и, кажется, что там негде спрятаться и укрыться. Но это не так, и Джоко, несколько раз бывавший в каганате по своим шпионским делам, нам кое–что рассказал. Да и сами мы не дураки, а ко всему этому память предков наших, через кровь, все сильней пробуждается. Бывает, закроешь глаза и видишь то, что когда–то видели твой дед, прадед, или вообще настолько далекий предок, что степень родства с ним определить сложно. И если даже основываться на наших видениях, можно сказать, что наша тройка в степи себя почувствует как дома. Хотя почему как? Мы и будем дома, так правильней.

Первый день путешествия прошел легко. На ночь остановились еще засветло, съехали с дорожного тракта в сторону и расположились на поляне с хорошим родником. После чего разбились на три группы, наемники Кривого Руга себе, разбойники бандитского вожака Бергуса рядышком, а мы чуть в стороне от тех и других. У каждого свой порядок, свой караульный на ночь, свои кашевары и продукты. Мы вместе и в то же самое время врозь. Но это пока, и дорога все расставит на свои места. Правда, с разбойниками проблемы будут. Вон как на винишко дрянное припали и песни горланят. Так что, может быть, даже сегодня с ними столкнемся. Впрочем, это все не так важно и при нужде мы их придавим.

На свой десяток развели два костра. Кашеваром у нас Триша, парень готовил просто отлично, и на ужин была заправленная салом каша. Курбат, Звенислав и я сидели рядышком, спокойно рубали кашу, и вдруг что–то толкнуло Курбата в бок. После чего он откатился в сторону, а глубокая тарелка с едой покатилась в траву.

— С дороги, уродец! — раздался громкий сиплый голос.

«Ну, вот, накаркал», — мелькнула у меня мысль, и я посмотрел на наглеца.

Над нами возвышался Боба, правая рука разбойного атамана Бергуса, говорят, профессиональный головорез и убийца. Посмотрим, кто таков. Нас проверяют на прочность. Я огляделся, так и есть. Все с любопытством уставились на нас, интересно воинам, как же мы себя поведем. Смотрите. Нам не жалко. И не говорите потом, что не видели. А то ведь наш горбун парень быстрый и жесткий.

Курбат встал на ноги, стряхнул с себя остатки каши и, чуть приподняв подбородок, кивнул в сторону Бобы:

— Пламен, мне его убить можно?

— Почему бы и нет? — я пожал плечами. — Препятствий к этому не вижу.

— Тогда я его убью, — спокойно сказал горбун.

— Вы чего!? Вы мне все по жизни должны! Сопляки! — взревел разбойник. — Да я вас…

Договорить он не успел, поскольку Курбат метнулся к нему и, что было силы, а она в нем есть и не малая, ударил кулаком сбоку в шею. Никогда на тренировках не понимал, как горбун это делает с болванами деревянными, у нас со Звениславом так не получалось, но головы манекенов слетали с плеч после одного удара. Впрочем, здоровяк Боба не деревянный манекен и потому голова у него не слетела, а только отломилась от туловища.