Звезда заводской многотиражки 4 - Саша Фишер
Я порезал батон, взбил в тарелке пару яиц, и включил свою термоядерную спиральную плитку. Сливочное масло зашкворчало и растеклось по сковородке желто-белой лужицей. Я обмакнул первый кусок батона в яичной массе… Потом второй… Приготовление завтрака – это была моя медитация. Выбор продуктов, из которых его можно готовить, был невелик, но что уж есть. В конце концов, французские гренки – это в любом случае здорово вкусно. Тем более, что советские батоны даже в своем подсохшем виде были ну никак не похожи на поролон. Когда-то давно, в своем родном двадцать первом веке, я довольно довольно иронично относился к утверждению всяких ностальгирующих пенсионеров о том, что в СССР еда была вкуснее. Но вот сейчас…
Я подхватил лопаточкой подрумянившуюся гренку и перевернул. Вторую. Третью… Черт его знает. Может это такие игры подсознания. Человек же – скотина такая. Ему хочется быть счастливым в любое время. И вот сейчас, втягивая носом аппетитный запах поджаренного батона с яйцами, я ощущал, как возмущенно бурлит мой желудок, требуя, чтобы я немедленно, прямо со сковороды, схватил эту божественную пищу и сунул себе в рот. Обжигаясь, но при этом разве что не похрюкивая от удовольствия…
Чуть не опоздал на работу. Как-то расслабился, открыл вчерашнюю «Комсомолку», подумал, что времени у меня еще много. А когда спохватился, было уже без пятнадцати девять, так что до завода пришлось бегом бежать. Бросив немытую тарелку и кружку в раковину.
– Мельников, девять-ноль-ноль, – насмешливо сказала Даша, делая пометку в журнале учета. Ах да, точно… Она же на этой неделе дежурная по редакции! Однако самого главного редактора на месте не было. И Эдика не было. Зато был Семен.
– О, здорово, Сеня! – я обрадовался ему, как родному. Не снимая пальто подошел и крепко пожал ему руку. – А не боишься, что ЭсЭс тебя тут застанет и устроит сцену?
– Не застанет! – Семер помотал головой. – Я его только что видел, он в служебной машине директора куда-то уехал.
– Без директора? – хмыкнул я.
– Да нет, с ним… – насупился Семен. – И с Эдиком… Слушайте, что он с ним сделал? Я его тут на днях встретил, хотел посочувствовать, что он, ну… это… ходит теперь стриженный. А он мне нотацию прочитал. Мол, в моем возрасте уже пора понимать, когда надо взрослеть и переставть быть обалдуем. Это я что ли обалдуй, да? Я, между прочим, сегодня по делу зашел. В субботу наша команда по баскетболу с командой моторного играет. Мишку я уже позвал, надо еще чтобы кто-то из вас тоже пришел.
– Так вроде ты же спортивные статьи пишешь, зачем кому-то из нас твои строчки отбирать? – Даша усмехнулась и подмигнула.
– Так поболеть же! – обиделся Семен. – Это вообще-то городское первенство!
Снова болезненно захотелось, чтобы все стало «как раньше». Когда редактором была Антонина Иосифовна. Кстати, надо не забыть ей позвонить в четверг…
Я сел на свой стул и записал эту фразу на листе бумаги. Помедитировал на нее немножко и понял, что мне нужен ежедневник. А то я обязательно начну пропускать какие-то свои важные дела, в голове всего не удержишь.
– Иван, ты меня вообще слышишь? – громко сказала Даша.
– Прости, задумался, – встрепенулся я. – Что такое?
– Я в субботу не могу, – повторила она. – У меня семейное торжество. Сходишь?
– Да, разумеется… – рассеянно ответил я. Потом задумчиво посмотрел на Дашу. Одета она была в то же самое, во что и вчера – бордовое трикотажное платье. Пора подозревать ее в неверности или пока еще нет?
Я мысленно представил себя черномазым мавром и фыркнул. Ну да. Дома не ночевала, в субботу у нее какое-то семейное торжество, на которое она меня не приглашает…
В этот момент дверь распахнулась и в редакцию влетела запыхавшаяся Галя. Прямо образц энтузиазма, глаза горят, щеки ракраснелись…
– Сергей Семенович, я собрала подписи по списку, и теперь у нас с вами… – тут она заметила, что редакторский стол пуст. И сразу как-то сникла. – Ой… Простите. Я думала, что… Я потом зайду…
– Нет-нет, почему же потом! – я бодро вскочил со своего места, бросился ей наперерез и перекрыл выход. – Мы же тоже комсомольцы! И я даже в каком-то месте активист. Можешь нам все рассказать, а когда Сергей Семенович придет, мы ему все дословно передадим. Правда же, ребята?
Я посмотрел на Дашу и Семеном. Те согласно кивнули. Семен с всегдашним простоватым выражением лица. Даша – с иронией.
– Галя, ну что ты так испугалась? – я с некоторым удивлением разглядывал ее побледневшее лицо. – Как будто шпионка какая в злобном фашистском плену. Давай, выкладывай уже! Или мы тут от любопытства умрем!
Глава семнадцатая. Искусство ходить в гости
– Напугал ты девушку… – недоуменно проговорил Семен, глядя на распахнутую дверь.
– Да вроде даже не пытался, – я пожал плечами. – Как-то она странно себя повела, да?
– Не обращай внимания, – безмятежно проговорила Даша. – Она всегда такая. С тех самых пор, как ее назначили. Ты же, наверное, не слышал эту историю?
– Какую? – я еще раз глянул на распахнутую дверь. Да уж. Рванула дверь так, что у меня на плече теперь, наверное, синяк останется. «Ты не имеешь права!», нда… Я выглянул в коридор на всякий случай и закрыл дверь редакции.
– Это год назад где-то было, – начала рассказывать Даша. Параллельно этому достала из ящика стола маленькое зеркальце и пудреницу. – Витька Комов еще не уволился, ты помнишь, Семен?
– Это ты про тот раз, когда на комсомольском собрании драка была? – спросил Семен.
– Да-да-да! – покивала Даша. – Председателем комитета комсомола был Прицепко. Он отчитывался о проделанной работе, а тут Витька Комов к нему пристал с вопросами. Они подрались.
– А из-за чего драка-то была? – я вернулся за свой стол и открыл тетрадку.
– Из-за хищения денег, – ответила Даша, разглядывая в зеркальце свой припудренный синяк. Ну, то есть, бывший синяк. Видно его уже не было. – Прицепко что-то там нахимичил, Комов его уличил. Но Комову никто не поверил, милицию вызвали, потому что Витька драку начал. А арестовали Прицепко только через месяц, когда Комова уже уволили. А на пост председателя хотели сразу два человека – Иванова и Магер. А Галя наша устроила на собрании истерику,
