Иван Наумов - Тени. Бестиарий
— Где же твой Бык?
— Бык — война! Война! Давить! Рвать! Бойтесь Быка! Смотреть — не ломать, Бык спит, Бык один, я один, мальчишка, а я один, потерял, упустил!
— Ты оставил Быка? Не взял с собой?
— В машине спит Бык, в машине сидит сторож, враг мой, друг мой, Бык спит, он смотрит…
— Зачем тебе мальчишка?
— Разные глаза, кто такой, с чем ходит, кто такой, сам пришёл, сам искал, глаза умирают, не пил защиту, скоро свободен, знать предмет, пронару предмет, нам хвала!
Константин Эдуардович не успел сформулировать вопрос о том, что значит «пить защиту» — Фитор заговорил всё быстрее:
— Ушёл, найдём, ушёл, недалеко, не спрятаться, не схитрить, не обмануть, Гончий по следу, как тень, как тень, не обмануть Пса, найти, забрать, забрать, забрать, пронару предмет, Гончему хвала!
Теперь пленник говорил без остановки, разгоняясь всё быстрее.
— Расскажи тайну! — крикнул Константин Эдуардович, абсолютно не веря, что его услышали.
Диктофон, шурша, проворачивал кассету. Первое прослушивание текста никогда не даёт полной картины, о чём же в действительности говорилось. Можно воспроизводить запись два, три, десять раз — снова и снова будут всплывать не замеченные ранее подробности, нюансы интонаций, скрытые смыслы.
В якобы бессвязной речи Фитора-Скалы пряталась бездна информации, а говорил он не переставая.
— Ночь, утро, говорим, опоздаем, по воде, быстрее, они там нужнее, куда вам, бездельникам, под кресты не заглянут, Салу знают, а мы, а мы…
Кому-то предстояло корпеть над этим потоком сознания, вычленять из белого шума заглушенного химией интеллекта крупицы полезных знаний. По мере сбора информации о Джаке Уштаре и его связи с музеем волшебных фигур каждая нота может лечь в песню, каждому слову может найтись объяснение…
Но что-то пошло не так. С каждой фразой речь пленника становилась всё резче. Задёргались шейные мышцы. Полетела с губ слюна. Тело Фитора оставалось недвижимым ещё какое-то время, а потом вдруг взбрыкнула правая нога.
Константин Эдуардович рылся в аптечке, готовя дополнительную дозу второго компонента. Тем временем пленник начал багроветь, на лбу проступили тёмные, почти чёрные вены.
— Призываю Стража Быка! — во весь голос закричал он и захрипел, голова резко повернулась вбок, шею перекосило, будто она начала завязываться в узел. — Призываю… Стража… Быка!.. — еле слышно сквозь клокотание жидкости в трахее выдохнул он.
Константин Эдуардович прямо в шею всадил ему шприц, но…
Вук размачивал в остывшем чае сухие галеты и подолгу пережёвывал безвкусную мучную кашу. Пора было заканчивать этот опасный эксперимент, но отвлекать Константина он не видел смысла — это только удлинило бы ожидание.
Уштар попросил разъяснений. Вук пообещал разобраться и сообщить, каковы новости. Конструктивное общение старых противников. Но разумное время на сбор информации давно уже вышло, а звонить албанцу, всё ещё удерживая его бойца у себя, Вук не хотел. Пусть Константин уже закончит свои дела, пусть отвезут Фитора-Скалу в какое-то нейтральное место, тогда можно будет в корректной форме дать Уштару от ворот поворот.
— Вук!!! — голос Константина прилетел издалека и проник через закрытую дверь. — Вук!!!
Неужели всё? Наконец-то! Югослав отложил галету на край сахарницы, отряхнул руки и быстро, как мог, пошёл на зов.
Константин встретил его на пороге. На русском не было лица.
— У нас проблемы, — сказал он.
Вук заглянул за дверь. Фитор-Скала с распухшим как у утопленника лицом свесился с верстака, на губах клочьями застыла сизая пена, глаза так и остались под заглушками очков для
сна.
— Нет, сынок, — совершенно спокойно ответил югослав. — Теперь проблемы у тебя. Слушай внимательно! Сделаешь всё, что я тебе скажу. Иначе не выкрутимся.
Джак Уштар каменным изваянием сидел в кресле.
Два часа назад Энвер вернул пронару Быка — словно жетон погибшего на задании солдата.
Настенные часы отрезали всё новые ломтики времени — но без толку, югослав не звонил.
Открылась боковая дверь — кабинеты Уштара и Руая соединялись напрямую.
По выражению лица пронара доктор всё понял и лишних вопросов задавать не стал.
— «Вестфалия» уже в пути, — сказал Руай. — Сала заявлен помощником капитана. Нужен инструктаж, надо срочно звать его сюда. С каждым часом догонять станет сложнее, да и капитан может заартачиться.
Уштар его не слушал:
— Если эти ублюдки думают, что можно красть моих людей среди бела дня…
Его реплику прервал телефонный звонок.
— Я опросил людей, — неживым голосом сказал Вук. — На бензоколонке видели только одного твоего человека. Он приехал около половины четвёртого. Как ошпаренный, забежал в магазин, в ресторан, обнюхал каждый угол, влез в служебные помещения. Потом прыгнул в машину и уехал. Там установлено несколько видеокамер. Я попросил директора об одолжении, завтра утром он пришлёт тебе записи за этот период времени. Что ему вообще понадобилось на нашей заправке?
Джак Уштар помолчал, чувствуя, как по телу расплавленным чугуном разливается ненависть.
— Меня не устроил твой ответ, Вук! — сказал он негромко.
— А другого у меня нет, — ответил югослав. — И ты, похоже, забыл, с кем разговариваешь.
После чего повесил трубку.
Руай, как обычно, по-паучьи скрючился в угловом кресле.
— Он врёт, — сказал Уштар. — Доказать ничего не могу, но чувствую! — Треснул кулаком по столу. — Завтра пришлёт мне записи с камер. Завтра, понимаешь! Потрёт оттуда всё, что мне не надо видеть — и пришлёт! Вук, похоже, что-то потерял: или разум, или контроль над своими людьми.
— Одно без другого бесполезно, — заметил Руай.
— Я не могу оставить это без ответа, — сказал Уштар.
— Сейчас не ко времени.
— А когда — ко времени? Надо подумать об адекватном наказании.
— Позови Гончего.
— Зачем терять время? — раздражился Уштар. — Всё ясно и так, а Гончий только сегодня утром вернул Пса.
— Ты безоговорочно принимаешь на веру слова второго бойца, — раздражение пронара не остановило Руая. — А если он как-то в этом замешан? Они со Скалой едва терпели друг друга. Или вдруг Фитора подкупил тот парень, за которым мы его послали? Сидит он сейчас в бизнес-классе трансконтинентального «Боинга», пересчитывает наличность и прикидывает, как в ближайшие годы распределить её между водными и постельными видами спорта! О таком варианте ты не думал?
Уштар озадаченно молчал.
— В любом случае нужно разобраться, что же произошло, — добавил Руай. — А не разобравшись, где сейчас Фитор, мы не поймём ровным счётом ничего. Сам решай, конечно.
Пронар, наконец, взял себя в руки.
Нагнулся к коммутатору, ткнул в кнопку диспетчера:
— Салу ко мне, через пять минут. Петер, возможно, ещё в «Приюте». Разбудить, и ко мне. Через полчаса. Ещё мне нужно что-то из личных вещей Фитора. Срочно. Выполняйте.
И повернулся к Руаю:
— Грядёт война! Ты готов?
Доктор пожал плечами:
— Бинтов хватит. А сила за нами.
В их ушах уже запели трубы и загремели полковые барабаны. Оставалось только убедиться в местонахождении Фитора и узнать, что с ним случилось. В том, что это удастся сделать, сомнений не возникало. Это было неизбежно как приход зимы вслед за осенью или гром после молнии. Не нашлось пока на Земле человека, способного укрыться от нюха Пса.
Уштар и Руай ещё не знали, что диспетчер не найдёт Петера ни сегодня, ни завтра — по вполне бытовой и объяснимой причине. Вернувшийся из дальних странствий Гончий, всё острее осознавая смерть кузена, решил побороться с одиночеством старинным проверенным способом. И любовь — или подобие любви — да какая, в сущности, разница! — ненадолго остановила войну — хотя бы на два дня и две ночи.
Глава 9. Кто от зайца ушёл?
Майнц, Германия
5 марта 1999 года
Время застряло на бездорожье. Рабочая неделя подошла к концу, стрелки часов крутились не медленнее, чем обычно, но как будто на месте — ничего не происходило, ничего не менялось.
Третий день Ян ждал разговора с профессором Фальцем, но телефон молчал, а надоедать звонками в музей и мучать ни в чём не повинную билетёршу — увольте! От того, что скажет любитель волшебных фигур, зависело, удастся ли Яну выкрутиться без лишних потерь из передряги, начавшейся в «Шереметьево» в последний день февраля. Нет денег — нет заказов — нет доставки — работа не выполнена. Потеря лица, штрафы и контрибуции. Нельзя ехать — нет доставки — работа не выполнена…
Виталий тоже не добавил оптимизма: когда Ян сам разыскал его в офисе «Эйртранса», тот сказал с интонацией махрового заговорщика, что сейчас перезвонит с другого телефона. Что и сделал минуту спустя. Неохотно признался, что новости есть, и их, как водится, две.
