Алексей Кулаков - Князь оружейников
"Кажется, мой юрист незаметно для самого себя нахватался от меня дурных привычек"
— О, вот и мой поезд подают. Ну что же, Вениамин Ильич, до нашей, смею надеяться весьма и весьма скорой встречи.
Выдвигаясь к вагонам, Александр краем глаза следил за своим стряпчим. Вот он отвернулся, вот пошел к выходу из вокзала… а вот князь внезапно остановился, немного постоял и неспешными шагами проследовал в привокзальный буфет. Где довольно бесцеремонно подсел за столик к чинно обедавшему господину лет тридцати пяти… впрочем нет, скорее просто тридцати. Солидного вида, хорошо и со вкусом одетый, аккуратно подстриженный и причесанный по последней парижской моде, этот господин вместо слов протеста радостно улыбнулся, отложил свежую утреннюю газету и попенял своему командиру.
— Ну наконец-то, я уж часа два как здесь торчу. Распорядиться подать чего?
— Нет, я в номере поел. Важные новости есть?
— Не припомню. Вот разве что — на твое имя телеграмма пришла? Просили подтвердить, что ты и вправду знаешь господ Браунинга, Вессона и Лунева, а так же что они едут именно к тебе и по твоему приглашению.
— Странно. С каких это пор таможенники так выделяют конструкторов-оружейников и простых юристов. Ответ дали?
— Андрей Владимирович от твоего имени все подтвердил. Хотя про первых двух он ничего и не слышал, но уж третью-то фамилию ему трудно было не узнать.
— Понятно… ладно, это обождет. Наши статуэтки уже две недели как прибыли, и ждут не дождутся, когда их заберут — я еще позавчера оплатил их перевозку в охраняемый склад на окраине города. А перед самым моим отъездом в Петербург, пришли заказанные через Грейта пулеметы имени Хайрема Максима. В количестве двух штук, и тоже ждут своих новых хозяев. Рад?
Последний вопрос явно был лишним — Григорий, только услышав про долгожданную игрушку, преисполнился такого энтузиазма, что моментально позабыл про недоеденный эскалоп и недопитое вино. Князю даже пришлось его легонько одергивать, чтобы он шел как все нормальные люди, а не несся словно на пожар. Забрав из камеры хранения тяжелый и длинный сверток, по пути к арендованному лабазу приятели прикупили сразу шесть больших и крайне вместительных чемоданов, весьма удивив тем самым хозяина галантерейного магазинчика — в одно такое чудовище вполне можно было впихнуть (при должном напоре и старательности) некрупного человека, а тут сразу шесть! Сжигавшее господина Долгина нетерпение было так велико, что не успел Александр расплатиться со сторожем и закрыть за ним калитку в воротах лабаза, как за его спиной часто-часто забухали удары чугунной чушки по бетонному основанию сфинксов.
Бум-бум-бум-ммать!!!
Едва успев убрать ногу, с пути неудачно отскочившего битка кувалды, Григорий еще раз отвел душу народным творчеством (при этом изрядно разбавив словесную конструкцию на родном языке вкраплениями явной иноземщины).
— Крепкая, зараза! Ничо, и не такое ломали.
Бум. Ухх-бум. Иехх-бумм…
Скинув с себя верхнюю одежду, фабрикант подхватил вторую колотушку и включился в процесс разрушения бетониевой преграды, стоящей на пути к заветным упаковкам банкнот. Часа через три, когда они вконец измаялись и присели отдохнуть на валявшиеся тут же тюки пакли, три чемодана уже были заполнены под крышку и стояли у входа, а еще один вскоре обещал к ним присоединится — буквально через пачек пять-семь, не больше.
— Да… а я ведь предлагал дырки под динамит оставить. Сейчас бы бахнули — и все. А так, у меня вон от испарины борода уже отклеивается.
— Ага, я тебе что — сапер что ли? Немного перестарался с зарядами, и половина денег в труху. Или ближайший городовой прибежит. Вернее побежит — за жандармами.
— Это запросто. В единый момент бомбистами выставят…
Первым накатившую лень победил бывший унтер — мысль, о ждущих его внимания смертоносных машинках, сработала как самый лучший допинг. Следом стало стыдно (и холодно) его командиру, и на остатках утренней бодрости они доломали последнюю закладку, заполнив пустоту в предпоследнем, пятом чемодане. Опустилась крышка и мелодично щелкнули два латунных замочка, прошуршала, застегиваясь, пряжка дополнительного ремня, охватывающая потяжелевшую емкость для переноски такой дорогой бумаги, и напарники наконец-то окончательно поверили — аврал позади. А потрудились они знатно: на утоптанном до гранитной плотности земляном полу склада громоздились две кучки серых бетонных обломков — самого разного размера, а сами сфинксы беспомощно лежали на боку и выглядели сильно расстроенными. И было от чего — извлекая из тайничка его содержимое, операторы кувалдометров не церемонились, отчего одному из них так сильно повредили "прическу" с обеих сторон, что он выглядел самым натуральным древнеегипетским панком, а у второго (опять же, не специально) скололи подбородок и нос.
— Надо бы прибраться за собой. А, командир? Да и статуи эти доломать, уж больно они приметные. И последний чемодан, раз уж не пригодился.
Хрряссь!!!
Последнее напарник Александра решил сделать сам, в единый миг превратив довольно крепкую и красивую вещь в набор некрасивой рухляди и щепок. Он бы ее и поджечь не постеснялся, да не хотелось грязными руками лапать свое стильное и очень даже недешевое пальто… да и пакля рядом, вдруг искра-другая перекинется.
— Правильно мыслишь. Как заезжали сюда, небольшая такая сараюшка стояла — помнишь? Там пара местных кадров квартирует, вот их и приспособим под это дело, я уже договорился.
— Только поперва чемоданы увезем. Да? Все ж не один десяток миллионов рубликов, как бы чего не вышло ненароком.
— И опять правильно. Вот видишь, появляется у тебя потихоньку нужная сноровка. А ты сомневался…
* * *— А куда воду лить?
— От ты дурило! Те ж сказано и показано было все. Вот в остатний раз тебя учу, бестолочь… Григорий Дмитрич, может сразу и остальных?
— Двоих пока хватит. Демид, Игнат, ко мне!
Дождавшись пока подбегут поименованные, главный инспектор условий труда распорядился приступить к освоению новейшей военной техники. После чего сделал три шага в сторону и опять вернулся к собственноручному набиванию патронами уже пятой по счету жесткой брезентовой ленты, время от времени поглядывая на тренировку лично отобранных им ветеранов. От этого, можно сказать что идиллически-мирного занятия его и оторвал появившийся вестовой — с известием о журналисте, прямо изнемогавшем от желания первым взять интервью у князя-оружейника. Долгин с сомнением поглядел на противоположный конец стрельбища, откуда время от времени долетал сдвоенный треск пистолетных выстрелов, и отрицательно покачал головой.
— У командира упражнение не получается, злой сейчас. Ты вот что, Гаврила, скажи, чтобы он в другой раз счастья своего писательского попытал, глядишь и повезет. Может даже и завтра. Да вежливо там с ним, без излишеств. Понял?
Солдат-отставник на службе у компании тут же подтвердил полученный приказ, при этом усиленно косясь на непонятные агрегаты вполне понятного назначения.
— Как не понять, Григорий Дмитриевич. Это. Никак наши умники чего нового придумали, а?
Увидев, куда смотрит вестовой, вместо ответа бывший унтер-офицер рыкнул.
— Смирно! Кру-гом. Шагом марш… отсюда. Еще один любопытный выискался, на мою голову.
Проследив за выполнением приказа, он завершил подготовку пулемета к стрельбе, приладился поудобнее и…
— Григорий Дмитрич!
— Да твою же мать!!! Чего тебе на этот раз?
— Там еще господа пожаловали, говорят — их командир приглашал. Письмо от него показали.
— Как их зовут, спросили?
— Так точно, службу знаем! Господа Лунев, Талышев, Брунинг и Васон.
— Ну, тут уж точно без Александра Яковлевича никак.
Печально и едва ли не с надрывом вздохнув, Долгин накинул на облюбованную им машинку чехол и отправился за командиром. Вернулся достаточно быстро, подозрительно огляделся и успокоенный отсутствием всяких там вестовых, стал с наслаждением высаживать одну ленту за другой, время от времени прерываясь — на долив воды в охлаждающий кожух ствола, осмотр (или замену) издырявленных напрочь мишеней, и набивку опустевших лент. Сбивая крышку с очередного патронного ящика, Григорий не удержался и довольно крякнул:
— Эх, хорошо!!!
Спустя три часа.
— Вызывали, Александр Яковлевич?
— Да, Григорий Дмитриевич, прошу вас. Познакомьтесь, это наш новый главный конструктор оружейного производства — Джон Мозес Браунинг.
Правильно все поняв, сухощавый мужчина привстал со своего кресла и вежливо качнул головой, получив в ответ точно такой же кивок, а окончательно процедуру знакомства завершило крепкое рукопожатие.
— Поинтересуйтесь у Сонина, кто из начальников "закрытых" цехов свободно, или хотя бы приемлемо говорит на немецком или английском — нам срочно нужен сопровождающий с функцией переводчика, дня на два-три. А потом подберем кого-то более подходящего, на постоянной основе. Результаты мне нужны уже сегодня! А я пока провожу господина Браунинга в наш гостевой домик.
