Запорожье -1. Провал - Безбашенный
А у куркульш этих в забавную сторону тема их болтовни свернула — на мужей теперь друг дружке жалуются — наорали на них типа безвинно, а одна ещё и затрещину от своего схлопотала, когда попыталась руки в боки упереть. Спасибо хоть, не в торец! А за что, спрашивается? За то, что за порядком в квартире следили и домашний уют создавали, заставляя мужиков весь лишний хлам в гаражах держать? Мало ли, что инструмент? Если нужен будет, то и в гараж за ним сходит, не сотрётся! Вот варенья с соленьями, маринады и картошка, большая часть которых тоже в этих гаражах хранилась, чтобы не захламлять ими квартиру — вот это действительно трагедия! А им всё железяки эти ихние! Гаражи-то эти где? Правильно, эта сталинская городская застройка для простого советского народа не предусматривала массовых частных автомобилей, так что кооперативные гаражи не у жилых домов, а все вдоль ближайшей железной дороги, которая как раз на границе между Днепровским и Вознесенским городскими районами. Там они и остались, вместе со всем остальным городом. И опять в лучшем положении оказался кто? Нищеброды, у которых вообще не было гаражей, и всё нужное им захламляло ихние квартиры к недовольству их жён, у кого они были. Теперь-то такие, небось, ощущают себя королевами Шантеклера!
По части всякого железного хлама Аня прекрасно их понимала. Да разве место этим грязным железякам в приличном жилище приличного человека? Если понадобится в кои-то веки, так ремонтные бригады со всяческими ЖЭКовскими сантехниками на что? С какого перепугу ей свои руки всем этим марать, когда лузеры эти есть, ни на что лучшее не годные? Вот если нет денег заплатить им — правильно, тогда марайся сам, но железяки — правильно, не сотрёшься от того, что в гараж за ними сходишь. Зато по части запасов, о которых все эти куркульши неподдельно горевали, менеджерша с трудом удерживалась от злорадной усмешки. Так вам и надо, лузершам! А то домашнего уюта вам подавай, прямо как у приличных людей! Да кем вы себя возомнили, спрашивается? Правильно их мужики обозвали — дурынды и орясины стоеросовые, стервы и ходячие стихийные бедствия.
И досаднее всего Ане было осознавать, что и сама такая же, если не худшая. Ну вот нафига она на сталинку эту польстилась, когда ей предлагали ещё лучшую квартиру в нормальной современной новостройке? Престижный исторический район? Ага, вот с этим быдлом в придачу! Но фиг даже с ним, фиг даже с намного более приличным окружением там, главное — жила бы там, так и не попала бы сейчас в эту передрягу с этими лузерами, а так и продолжала бы наслаждаться своей нормальной современной жизнью в нормальной современной цивилизации. Возможно, даже пожалела бы при случае этих несчастных. Ну и не дурында ли она после этого, в самом-то деле?
— Вы чего так мало привезли? — наехала бабка Меланья, ныне шеф-повариха, на бойцов экипажа пожарки, — Нам на готовку еле хватает, потом посуду ещё чем-то мыть, да чистоту на кухне наводить, и людям ещё для питья надо воды накипятить, а вы половину цистерны только привезли, лентяи! Вот ужо нажалуюсь я на вас Семеренко, да снимет он с вас стружку так, что не обрадуетесь!
— Жалуйтесь, Меланья Никитишна, сколько влезет, — ответил водила, — Я утром с полной цистерной еле-еле взъехал на подъём. Семеренко в курсе, и возить по этой тропе по пол цистерны — это его команда, и ничего он нам не скажет. Если мало вам этой воды — ждите второго рейса, ещё пол цистерны привезём.
— А нам сколько ещё ждать? — возмутилась баба, стоявшая первой в очереди к питьевому бачку, — Мало того, что кипяток, так ещё и не хватает!
— Что за шум, а драки нету? — поинтересовался подошедший Зозуля.
— Мужикам весь бачок во фляжки разобрали, а нам уже и не осталось! Мы вам что, люди второго сорта? — загалдела очередь, гремя бидонами, канистрами и вёдрами.
— Мужики работают, им нужнее.
— А мы, значит, прохлаждаемся?! — завизжала самая истеричная, — Солнце вон уже как печёт, и что нам теперь, от жажды подыхать?
— Млять, они бы ещё по два ведра каждая себе набирали! — капитан обернулся к своему спутнику, старшему лейтенанту слегка восточной внешности, а тот ухмыльнулся, кивнул и загорланил, подделываясь под Фарруха Закирова:
Горячее солнцеее, горячий песооок,
Горячие губыыы — воды бы глотооок.
В горячей пустынеее мы ищем следыыы,
И вот он, колодец, но нееет в нём водыыы!
Уч-Кутааак, хрен в колодцеее!
Без воды никакой нет защиты от солнцааа!
Ты в пустыне — жестокий облом,
Уч-Кутааак! — и оба рассмеялись.
— Поиздевайся мне тут ещё, поиздевайся, чурка немытый! — Меланья погрозила шутнику пальцем, когда отсмеялась сама, — Но воду берите, где хотите, а по пол цистерны её возить — это не дело.
— Так, бабы, всё с вами ясно, — определился Зозуля, — Есть среди вас согласные не ждать кипятка, а взять прямо сейчас сырую воду и кипятить себе самим? Вот вам пол цистерны, набирайте, уносите и не сотрясайте мне тут воздух. А несогласные — ждите, и тоже чтоб никто здесь больше не голосил громче меня.
— А нам на кухню?! — возмутилась шеф-повариха.
— А вам, Меланья Никитишна — что останется, и чем скорее вы освободите эту цистерну для нового рейса, тем лучше будет для всех.
— И что, так и будут возить по пол цистерны?
— Пока — да, по пол цистерны. Там очень крутой подъём.
— Говорю же, утром с полной еле взъехал, — напомнил водила, — Ну, загубим мы с вами мотор и что тогда будем делать? Мотор-то с Ярославля, а это — русня, и последние годы поставок новых моторов не было. И этот — новее с тех пор не стал. Скажите спасибо, что хоть так ещё работает.
— Володя, а чего тогда одной машиной только возите? У вас ведь ещё есть этот ваш "пёс режима", который для разгона демонстраций. Он же может тоже воду возить?
— И может возить, и будет, Меланья Никитишна, дайте только срок. Думали мы уже над этим. Но не по этой тропе. Этот-то по ней полный едва взъехал, а водомёт — он же бронированный, тяжеленный. Там он вообще не взъедет. Мужики для него прокладывают новую трассу, она длиннее будет и зигзагами, зато пологая, без таких подъёмов. По ней и пожарка полная легко будет проходить, и водомёт. А пока её нет — ну что тут поделаешь? Потерпите
