Солдат и пес-2 - Всеволод Советский
И вот тут Марину как будто торкнуло. Без всякой цели. Ну просто интересно — начальство же. Куда оно так стремится?..
Пошла следом. Долго наблюдать не пришлось, поскольку проверяющий вдруг быстро перешел проезжую часть и подвалил к стоящему на обочине пикапу, а точнее фургончику «ИЖ-2715», а из машины поспешно выбрались двое молодых мужчин…
— Я их никогда раньше не видела, — заключила Марина. — Не наши. Ну, городок-то у нас… Каждую собаку знаешь, если не кошку. А номер нашей области. Ну и вид у них довольно такой… пижонский. Такие прикинутые по моде, молодые. Спортивные.
— Товарищ лейтенант, — перебил я. — Так это ж один в один то, что вы рассказывали! В «Бригантине». И время то же, и персонажи похожие!
— Вот именно, — он почему-то понизил голос. — Вот именно!
Ну а дальше, по словам Марины, эти трое завели оживленный, но негромкий разговор, а она прошла мимо, теряясь в догадках. Зачем проверяющему из областного центра встречаться с земляками за сто километров?.. Случайно встретил знакомых? Да не похоже. Все трое заговорили так непринужденно, словно ждали этой встречи… Странно? Ну, есть такое, хотя в целом, конечно, пустяки. И забылось-не забылось, а потерялось за чередою дней.
— А теперь вспомнилось… — задумчиво молвил Михаил.
— А теперь вспомнилось, — подтвердила Марина. — Но это еще не все.
Глава 16
Марина вспомнила еще одну вещь, которую она позабыла за мелкостью темы, а вот сейчас это ей представилось в ином свете.
На следующий день после этой случайной встречи, будучи в отделе культуры, этот самый командированный…
— Кстати, а как его зовут? — перебил Богомилов.
Действительно, до сих пор почему-то обсуждаемый персонаж был безымянным.
— Как?.. — Марина вспоминала секунды две. — Михеев его фамилия. Михеев Сергей Михайлович.
Так вот, этот самый Михеев на следующий день — а это был последний день его пребывания в Жаровске — находясь в отделе культуры, внезапно попросил карту района. Нормальную, подробную карту. Есть такая?..
Возникла легкая суматоха. Сотрудники отдела были захвачены врасплох. Как-то они до сих пор обходились без топографии, точь-в-точь как Митрофанушка из «Недоросля», с той разницей, что не извозчик, а шофер довезет… Они примерно представляли себе, где находится то или иное село, сельсовет, Дом культуры… Ну и на кой в этом случае карта?.. Короче, не нашлось.
Но кого-то озарила мысль слетать в сельхозотдел. Уж там-то должна быть! И точно, там карта оказалась. Ее торжественно притащили, предъявили гостю. Среднемасштабная топографическая карта, верный друг военных, геодезистов и землемеров.
— Вот-вот! — обрадовался Михеев. — То, что надо.
Кто-то вякнул — а зачем, мол, вам эта картинка?.. Михеев объяснил, что хочет посмотреть, где он был, а где еще предстоит побывать. Желание совершенно законное, объяснимое, ничего удивительного. Гость долго, с удовольствием разглядывал карту, старался запомнить те точки, где побывал, а где не был — эти названия заносил в блокнот, уверяя, что обязательно туда заедет.
— Ну и как? — поинтересовался Романов. — Заехал?
— Пока нет. Но скоро должен.
Тут выяснилось, что ей, Марине Горшениной, удалось залучить в район вокально-инструментальный ансамбль «Градиент», приписанный к областной филармонии. То есть, совершить «чес» по сельским клубам. Сборы обещаются если не грандиозные, то очень приличные. Традиционно первая половина октября в русской глубинке считалась праздничной, отдыхом после уборки урожая, заготовкой квашеной капусты на зиму, свадебным сезоном… Конечно, двадцатый век многое перевернул, но традиции коренятся глубоко в подсознании людей, их не вытравишь. Да и ритмику сельхозработ никто не отменял. Поэтому с приходом настоящей осени местный народ оттягивается — и в самый раз ошарашить его «Градиентом». Полные залы обеспечены.
Конечно, Богомилова вновь неудержимо потянуло в расспросы:
— Извините, а почему «Градиент»? Откуда такое название?
Марина лишь руками развела:
— Понятия не имею. И не задумывалась. То есть, подумала, что это звучно, красиво и непонятно, поэтому и придумали такое название…
Здесь старшие товарищи вновь цыкнули на лейтенанта за необязательные темы.
— Хоть горшком назови, только в печку не ставь… — проворчал полковник. — Градиент, говорите?
— Говорю.
— Так. И когда эти гастроли?
— В первой декаде октября. Точные сроки еще не согласованы. Но принципиальное решение принято.
— Так, — повторил Романов. — А Михеев тут при чем?
А Михеев, как выяснилось, назначен своего рода куратором этих гастролей. То есть, чиновничье сопровождение в данных случаях не то, чтобы обязательно, но желательно. Репертуар утвержден, «залитован», как говорили в те времена, по факту — прошел цензуру. А что там на самом деле музыканты на концертах исполняют?.. За этим формально положено следить, но ведь на всякий чих не наздравствуешься! Ко всем ансамблям и певцам проверяющего не приставишь, а деньги в бюджет они дают приличные. Поэтому зачастую чиновники от культуры закрывали глаза на то, что там исполнители голосят и пляшут, лишь бы не «левачили», то есть выручка не текла бы мимо государственной кассы. А особо ушлые администраторы, предки нынешних продюсеров, ухитрялись и левачить, и хорошо наполнять кассу. Здесь, конечно, у них имелся неиллюзорный шанс напороться на неприятности, но… Как говорится, кто не рискует, тот не пьет шампанского, не видит черной икры, рябчиков, ананасов и тому подобного… А видеть и вкушать все это и многое другое очень хочется.
Но в некоторых случаях госслужащие вызывались курировать концертные поездки музколлективов. Бывало, в этих случаях культуртрегеры были движимы самым натуральным служебным рвением: строго следили, чтобы артисты и сотрудники не баловались. Особо ретивые норовили следить за всем, вплоть до морального облика. Понятно, каким успехом артисты пользовались у многих юных дев, как могли они вешаться на шеи… Чиновники старого закала возмущенно считали это «развратом» и считали своим долгом бороться с «распущенностью». Но куда чаще стимул был намного прозаичнее: когда можно было чем-то порядком поживиться, а возможно, в сговоре с администратором перехватить толику от «левака»… Разумеется, и на самом верху это знали, отнестись могли по-разному. А вот что стало мотивом в данном случае?..
Лицо Михаила изменилось примерно так, как меняется стойка гончего пса, почуявшего дичь.
— Ага… — произнес он с интересом. — А он сам в эту поездку напросился, или все же по распоряжению
