Ищущий силу: хроники Кейна - I. Ch
- Лейтенант, вы же должны понимать…– начал почти ласково увещевать Жань Сяо, однако Кейн в его речи уловил тщательно скрываемые обертоны ненависти.
- Вот письменное чистосердечное признание, подписанное нападавшими, – лейтенант помахал в воздухе листом бумаги, виртуозно извлеченным из канцелярской папки, которую он держал в руках. – Вы же знаете, у меня свои методы работы. Как вы изволили выразиться.
Жань Сяо возвел глаза к небу и переглянулся со своим помощником:
- Ладно. Значит так. Этого – в камеру, на сутки мы его просто обязаны задержать, пока не придет ответ из Фошана. Сейчас снимем пальчики и пробьем по картотеке, может он беглый, или в розыске, или еще что, – все присутствующие в комнате люди понимали, что капитан загнан в угол и всего лишь не хочет потерять лицо в присутствии подчиненных. – Мы могли бы привлечь тебя за бродяжничество и превышение нормы самообороны, но раз уж лейтенант так просит… Черт с тобой. Твои вещи и деньги пока останутся в вещьдоках. Вызовите конвой, в седьмую его.
- В седьмую? – Кейну не понравилось, с какой тревожной интонацией лейтенант Вонг это сказал. – Но он же малолетка…
- Так, я не понял?! Это что, не подчинение прямому приказу? Под трибунал захотел, сынок? Кругом марш!! Сам отведешь! Выполнять!
- Есть, товарищ капитан, – лейтенант Вонг отдал честь и вывел Кейна из кабинета.
Когда за ними закрылась дверь, в коридоре, он пробормотал еле слышно:
- Вот сволочь... Там же уголовные.
- Товарищ лейтенант, разрешите обратиться? – по-военному четко спросил Кейн, когда Вонг вел его по полутемному коридору.
- Говори уже. Чего тебе?
- Я сказал капитану правду. Я действительно американец, потерялся в Гонконге. Обратитесь в американское посольство, дайте запрос на меня, они подтвердят. Меня зовут Кейн Мак-Айриш, родители раньше жили в Майами-Бич, Коссут-лейн 15. Они отблагодарят вас!
Кейн не видел выражения лица своего конвоира, но почувствовал, что тот колеблется.
- Вы ничем не рискуете. А если я не вру, то сделаете богоугодное дело – вернете сына престарелым родителям.
- А что ж ты раньше не обратился в посольство? Сам, а? – задал вполне резонный вопрос Вонг.
- Я не мог. Меня не выпускали из приюта, издевались над нами, заставляли работать на поле. Я сбежал, но до посольства еще не добрался. Сбежал недавно.
До камеры они шли молча.
- Я посмотрю, что можно сделать... – неуверенно шепнул прямодушный правдоискатель. – Ответ из посольства придется ждать не один день. А тебя, по идее, завтра выпускают. Но если ты мне соврал.… Из-под земли достану, понял?
- Понял. Не соврал.
С него сняли наручники.
- Держись тут, – посоветовали на прощание.
Когда тяжелая металлическая дверь с зарешеченным окошком с лязгом захлопнулась за его спиной, Кейн четко понял, куда попал. Это была пресс-камера, для особо отличившихся умников и запирающихся подозреваемых, пошедших в отказ от показаний. Когда Кейн переступил порог этого мрачного помещения, в камере на какие-то секунды наступило гробовое молчание. Все изучающее смотрели на юношу. Это чувство неловкости было давным-давно знакомо Кейну по «пропискам» в новых бараках, куда он попадал, переходя на очередную ступень в школе. Он отключил внутренний диалог и осмотрелся. В переполненном помещении, рассчитанном на двадцать человек, сидело, по крайней мере, в три раза больше народа. Камеру тускло освещала единственная лампочка, тюремная балдоха, спрятанная в нише стены за решетку. Бетонные стены, покрытые колючей шубой, впитали в себя столько страданий и отрицательных эмоций, что это чувствовалось буквально физически. Какой еще ад нужно придумывать человечеству? Вот он, здесь.
На первом ярусе нар кучно сидел порядочный контингент. Второй был занят случайно попавшими сюда мужиками, на третьем ярусе, на пальмах, восседал мир, полный очевидного и невероятного.
Кейна учили, как надо себя вести в подобной ситуации, что и как говорить, чтобы не тронули. Но сейчас такой цели перед ним не стояло. Напротив, ему нужно было проявить себя. Для этого ничего особо выдумывать не пришлось: события покатились сами по себе, по давно известному и как по нотам расписанному сценарию.
- Тебя что, здороваться не учили, когда в дом входишь? – хрипло поинтересовались у него с нижних шконок, нарушив напряженное молчание.
- Пошел ты, – сразу начал обострять разговор Кейн, не дожидаясь, пока до этого доведут другие. – Имел я тебя, твою мать и сестру.
Драка кончилась так же быстро, как и началась. Победить было не сложно – заключенные мешали друг другу, толкались в узком пространстве между двумя рядами нар, оружия ни у кого не оказалось. Ниндзя раздавал скупые удары, по одному на человека, действуя в условиях ограниченного пространства как по учебнику: локтем, локтем, коленом, локтем, головой, опять коленом, ногой подсечку, локтем, локтем. Бой закончился раньше, чем уголовники поняли, что их побил мальчишка, и даже раньше, чем успел открыть дверь лейтенант Вонг, задержавшийся у камеры №7 специально на этот случай.
- Все нормально, – успокоил его Кейн. – Мы знакомились.
Вонг окинул взглядом мычащую гору окровавленных тел, шевелящуюся кучу малу, в которой люди перемешались так, что было трудно сразу понятно, где чья рука и нога. С верхнего яруса на эту картину с ужасом смотрели опущенные, к счастью для себя не принимавшие участия в драке. Лейтенант взглянул на Кейна несколько безумно, как показалось мальчику, и медленно закрыл дверь, словно не веря в то, что увидел.
- Ты кто такой, вообще, – первым пришел в себя старик, тертый жизнью заключенный, с почерневшим от спиртного и никотина лицом. – Брюс Ли, мля?
- Типа того, – успокаивающе улыбнулся Кейн, понятия не имевший, кто такой Брюс Ли и что такое мля. – Теперь мы будем друзьями, правда?
Избитые зэки с руганью поднимались, расползаясь по своим местам, как тараканы. На мальчика уставились три десятка напряженных взглядов, в воздухе витала агрессия. Один пострадавший, которому досталось особенно сильно, пока так и не встал.
Место на нарах никто не предложил, естественно. Да Кейн на это особо и не рассчитывал. Адепту тайного не впервой спать на холодном каменном полу. Ниндзя облюбовал себе ближний к дверям угол, подальше от параши. Не то, чтобы его сильно смущала
