Сделай и живи спокойно 4 - Вадим Николаевич Демидов
— Вилор, вот как так получается, а? Всем нравится как я пою, правильно? А стоит появиться этому фанерному чуду — патефону и всё. Все сразу начинают слушать и танцевать только его. Почему?
— Эх! — как мне не хотелось ничего говорить, а всё же пришлось ответить, — Всё просто Ерасыл. Отгадка лежит на поверхности. Ты исполняешь свои песни, а патефон чужие. Вот и всё.
— Не понял, — с пьяным изумлением уставился, на меня, мой казахский товарищ, — поясни.
Пришлось долго и нудно объяснять разницу между авторским исполнением и граммофонной записью. Заколебался честное слово. Тут и так настроение не самое лучшее, а ещё и эта лекция некстати. Зато Ерасыл успокоился и начал требовать новую песню и желательно про любовь. А где я ему её найду? Знаю кучу всяких из своего времени, но только не полностью. Максимум один куплет и припев, а иногда и этого не помню. Лучше всего, конечно, помню русский рок. Только он, как мне кажется, здесь не пройдёт. Не время ещё, для таких текстов и музыки. Хотя, надо подумать.
Долго думать мне не дали. Как-то всё сразу навалилось и отвлекло. Вахтёр прибежал, начал требовать тишины. Чей-то муж приехал и его начали уговаривать остаться праздновать с нами. Телеграмму какую-то принесли. Пластинка с хорошими, танцевальными мелодиями упала и разбилась — все были в шоке. Её же нужно будет утром вернуть! Попытались с комсомольской упёртостью склеить осколки и ничего не получилось. Дождь на улице пошёл. Все стали переживать, что зонтики дома остались. Потом всё куда-то делись и мы наконец-то стали собираться домой.
До дома Кузнецова доехали без приключений. Не считать же, за происшествие, порванную струну на домбыре? Так что нормально доехали. Ерасыл почти не переживал внешне. Настоящий казах — по лицу ничего не поймёшь. Зато едет с нами. Его можно понять: спать, хоть и на полу в квартире или на неудобном диванчике в райкоме — две большие разницы. А мне вообще было всё равно. Сергей Вадимович домой в Калугу меня не отпустил. По крайней мере, с его слов, всё возможно, но — не на этой неделе. Дел на стройках, видите ли, невпроворот и за всеми требуется пригляд опытного человека. С каких это пор я стал таким незаменимым, мне не сказали. Но — обнадёжили, что окажут любую помощь, в пределах московского райкома комсомола. Ладно, хрям с ним! Завтра поговорим с Михайловым, а там, по итогам, я приму решение.
Укладываясь спать, я немного возгордился. Минут пять гордился, всякие блескучие мысли одолевали, а потом ничего так — отпустило малёхо. Но, всё равно. Ну, как же — мной интересуется ТАКОЙ человек! Целый первый секретарь ЦК ВЛКСМ! Это ого-го как круто! Перспективы — закачаешься! Нафиг-нафиг нужно побыстрее засыпать. Иначе, я сейчас такого сам себе намечтаю, что потом долго не засну. У меня же, как и у любого каменщика, с воображением полный порядок, вообще-то. Вот и нечего.
Утром устроил небольшой спарринг с Ерасылом. А вот нечего храпеть дело не по делу и возмущаться когда его подушкой бьют за это. Нормально подвигались. Слава богу, что ничего не сломали и не разбили. Зато я полностью уверен, что если против Ерасыла выйдет вусмерть пьяный калека, то он теперь, в глаз казаху не попадёт. Ничего, ещё несколько таких занятий и от детей научу защищаться. А там и до олимпийских игр недалеко. Размечтался я что-то.
После завтрака мы решили, сразу в горком не ехать. Крапивину не понравился мой внешний вид. Не пойму, что с человеком творится? Раньше его такие мелочи не беспокоили. Хотя, я примерно догадываюсь, что дало повод к таким действиям. Сергей Вадимович случайно заметил у меня деньги. Так уж получилось, что я переодевался и достал из рюкзака свежее бельё. Деньги были там же. А он увидел. Пришлось врать напропалую — откуда у меня такая сумма. Вывернулся кое-как. Сказал, что избыток кирпича продал, а оставил только нужные образцы. Ну те, которые нужны, для комитета по изобретениям. Вроде поверил. По крайней мере, ни одного слова лишнего не сказал. Теперь вот ему приспичило меня приодеть. "Ибо негоже в таком виде появляться в ЦК ВЛКСМ и тем более перед товарищем Михайловым" — это его слова. Фигня по моему полная. Да меня в этом костюме орденом награждали! Между прочим в Свердловском зале Кремля. А это вам, не какой-то там ЦК ВЛКСМ это гораздо серьёзнее!
— Ателье индпошива и ремонта, на Сретенке! — громко произнёс Крапивин, усаживаясь рядом с водителем, — а ты, Вилор не кривись. Хорошая мастерская. Там всё наши обшиваются. Недорого и качество приличное.
— Всё-таки не понимаю я вас, Сергей Вадимович, ответил я с заднего сиденья, — чем вас мой пиджак не устроил? К слову сказать, мне его к свадьбе сработали, а потом я в нём на награждении был? Какие недостатки вам в глаза бросаются? Не поделитесь?
Всю дорогу до ателье, мне читали лекцию про костюмы и вообще внешний вид комсомольца. Много нового услышал. Не сказать что полезного, но — этакий экскурс по моде 1949–1950 услышать получилось. По крайней мере, теперь буду оценивать комсомольцев по пиджакам, которые на них надеты, правильно. Эх, молодёжь! Куда же она без одежды?
Ателье — это конечно громко сказано. Что-то среднее между магазином тканей и уголка кройки и шитья. Одно меня только примирило с действительностью это хорошее отношение. Крапивин оказался завсегдатаем этого заведения. По крайней мере его тут все знали. Так что меня быстренько взяли в оборот. Нам не требовалось шить на заказ. Скорее наоборот. Нужно было что-то из готового. Вот и понеслась мечта шопоголиков: примерки, показы и долгий, вдумчивый выбор. Ерасыл, заодно, оторвался по полной программе. Он же со своим домбыром был. Вот и устроил концерт казахской народной песни. Это чтобы мне не скучно было. Скучно не было. Было муторно. Потому что я не люблю заниматься такой ерундой.
