Даниэль Клугер - Мушкетер
Итак, обнаружив у себя в комнате незнакомого военного, г-н Бриссо первым делом поинтересовался целью этого визита. Голос его был хриплым от сна. Я представился ему, объяснил, что миссия моя конфиденциальна и разглашению не подлежит, после чего предъявил письмо его высокопреосвященства, предписывающее оказывать мне всяческое содействие. Спрятав письмо во внутренний карман, я сообщил затем капитану, что я и особы, мною сопровождаемые, нуждаемся лишь в ночлеге – и только на одну ночь. Обрадовавшись возможности немедленно оказать содействие парижскому гостю, капитан тотчас предложил воспользоваться его гостеприимством.
– Дело в том, – ответил я, – что мне необходимы две комнаты, желательно – просторные. Кроме того, желательно, чтобы в эти комнаты можно было попасть незаметно – люди, которые приехали вместе со мной, должны быть укрыты от посторонних глаз. В том числе и от глаз ваших солдат, господин капитан.
Капитан величественно взмахнул рукою.
– Дом огромен, – сказал он, – солдаты расквартированы в комнатах на первом этаже. Там же и мои покои. Я, господин Портос, старый солдат и предпочитаю жить по старинке. Весь второй этаж – в вашем распоряжении. С черного хода туда ведет лестница, так что ни вас, ни особ, вами сопровождаемых, никто не увидит. Даже я! Можете ничего не объяснять, сударь, – я знаю, что такое королевская служба.
Что ж – одна проблема была решена. Я попросил позволения осмотреть комнаты. Тот же лакей проводил меня на второй этаж. Убедившись, что все обстояло именно так, как говорил г-н де Бриссо, я отослал лакея, после чего разместил в самой большой комнате семейство Лакедем, а меньшую, рядом, занял сам. Отозвав г-на Исаака в сторону, я предупредил его, что ночью нам, возможно, придется покинуть гостеприимный кров.
– Будьте наготове, – сказал я. – И учтите, что дорога может оказаться трудной, так что проверьте обувь – особенно у дам.
После памятного разговора о географии я старался избегать дополнительных объяснений, особенно с ним, и сейчас во взгляде его впервые появилась надежда.
Приказав Мушкетону перенести сюда вещи и ждать моего появления, я вернулся к г-ну Бриссо. За это время бравый капитан вполне оправился и от предобеденного сна, и от моего внезапного появления. Пустые бутылки со стола исчезли, зато появились чернильница, перья и устрашающей величины фолиант с растрепанными страницами, в углу возникла стойка с несколькими мушкетами, а в передней – солдаты, причем вид их теперь был куда более воинственным и бравым, чем совсем недавно. Сам капитан, в добротном камзоле темно-бордового цвета, со шпагой на перевязи и в широкополой шляпе с полями, обшитыми галуном, предстал теперь настоящим старым служакой. Только сейчас я обратил внимание на шрамы, покрывавшие его широкое лицо, а также на то, что при ходьбе он сильно хромал – видимо, тоже из-за какого-нибудь старого ранения.
Подивившись про себя быстрому преображению, свидетельствовавшему о недюжинных командирских способностях славного Бриссо, я вступил с ним в неторопливый разговор, касавшийся возможной франко-савойской войны. Суждения его оказались дельными, выдававшими человека опытного и знающего. Особенно удивила осведомленность капитана в том, что происходило по ту сторону границы. Среди прочего он сообщил, что на левом берегу реки то и дело появляются небольшие отряды испанских солдат – союзников герцога Савойского.
– Приходится держать ухо востро, – сказал он. – Пока ни испанцы, ни савойцы не пытались пересечь реку, но пару раз, вроде бы случайно, стреляли в моих людей. Не нравится мне это. – Г-н Бриссо доверительно наклонился ко мне. – Поверьте моему слову, господин Портос: тут пахнет нешуточной войной. И то сказать – вся Европа воюет.
Мое искреннее восхищение его осведомленностью расположило де Бриссо ко мне, так что вскоре он пригласил меня на обед, разумно полагая, что всякое истинное содействие начинается за столом.
– Думаю, и особы, которых вы сопровождаете, не откажутся утолить голод и жажду, – радушно сказал он. – Так что – приглашаю вас, господин Портос, и ваших друзей, – он особо выделил это слово, – разделить со мною трапезу.
Но в мои планы как раз не входило знакомство семейства Лакедем с почтенным капитаном, особенно после того, как я убедился в его недюжинной наблюдательности. Я замялся. Меж тем де Бриссо, который, похоже, сам только мечтал предаться греху чревоугодья, расписывал прелести грядущего застолья. Особенно он напирал на удивительный талант своего повара:
– Когда-то Гийом служил кулинаром в Париже! И уверяю вас, нет на свете человека, который так приготовит телячью печень под маринадом. Под настоящим маринадом, сударь! А пастилка из бараньей лопатки! Вы никогда не ели ничего подобного, даже не спорьте!
– Я и не спорю, тем более – с таким знатоком, – ответил я с улыбкою, – но, видите ли, господин де Бриссо, – тут лицо мое приняло озабоченное выражение, – как я уже имел честь сообщить, выполняемое мною поручение имеет конфиденциальный характер.
При этих словах комендант понимающе кивнул.
– И потому, – продолжил я уже без улыбки, – мне строжайшим образом было указано не допускать случайных встреч с сопровождаемыми мною персонами. С кем бы то ни было, даже таким, безусловно, заслуживающим всякое доверие человеком, как вы, господин де Бриссо. Буде же встречи такие случатся, я должен принять меры к пресечению нежелательных последствий, – и с этими словами похлопал себя по шпаге. – Вы мне глубоко симпатичны, господин капитан, но приказ есть приказ! – И я огорченно вздохнул.
Комендант онемел. Перспектива быть заколотым всего лишь за любопытный взгляд, брошенный на каких-то путешественников, ему явно не улыбалась.
– О… – пробормотал он спустя несколько мгновений. – Понимаю… Коли так… – И растерянно пожал плечами.
Я предложил:
– Пусть ваш чудесный кулинар приготовит для моих подопечных обед на три персоны и сложит все кушанья в корзину. Мой слуга отнесет им. Таким образом, мы избежим нежелательных событий. В то же время совесть моя будет чиста, и я смогу по достоинству оценить искусство вашего Гийома и насладиться вашим обществом.
– Превосходно! – вскричал комендант облегченно. – Прекрасная идея, господин Портос! Я немедленно дам указания Гийому, а вы, милостиво прошу, отведайте пока этого замечательного вина!
Он усадил меня в огромное кресло, которое, очевидно, попало сюда из замка Гаргантюа, и во все время, пока повар где-то в глубине дома колдовал над котлами и кастрюлями, я наслаждался вином коменданта. Вино оказалось действительно превосходным, хотя и незнакомым.
Вскоре появился и Гийом – на удивление малорослый и щуплый человечек с живым приветливым лицом. Несмотря на соблазнительные ароматы кухни, ворвавшиеся вслед за ним, одежда его, включая огромный фартук, выглядела столь опрятно, будто он не приближался к печи ближе чем на милю. И это сразу же вызвало у меня большое к нему уважение.
В руках повар держал внушительных размеров корзину, прикрытую плетеной крышкой.
– Ага! – воскликнул комендант. – Вот и наш чародей, и, значит, господин Портос, обед готов – для всех.
Гийом торжественно приподнял крышку корзины.
– Куропатки, запеченные в тесте, – сообщил он неожиданно низким для его щуплого тела голосом. – Омлет а-ля Мод, с сахаром, корицей и лесными орехами. Суп из угря и шампиньонов. На десерт – бисквитные пирожные. И бутылка красного вина. Прошу вас, сударь. – Он с поклоном вручил мне корзину.
Мушкетон по моему приказу отнес все это нашим узникам, а я последовал за комендантом в столовую, где уже был накрыт стол. Стол был огромен, несмотря на то что обедали мы вдвоем с г-ном Бриссо. Обещанная пастилка из бараньей лопатки действительно оказалась шедевром кулинарии, о чем я не замедлил сказать сотрапезнику, который немедленно вызвал Гийома. Я выразил маленькому кулинару свое восхищение.
– Не раз пробовал это блюдо, – заметил я, – но никогда еще вкус не казался мне столь необычным и тонким. Поздравляю, дорогой Гийом, вы создали истинный шедевр!
– О, это очень просто, – ответил польщенный кулинар. – Все дело в соусе. Некоторые, как я знаю, ограничиваются шампиньонами и каперсами, между тем баранья пастилка должна иметь особый привкус.
– Как же вы готовите этот волшебный соус? – заинтересовался я.
– К обжаренным шампиньонам (их нужно нарезать мелкими ломтиками) я, как уже сказано, добавляю анчоусы и устрицы!
– Потрясающе! – воскликнул я. – Аромат моря столь необычно сочетается с мясным вкусом!
– А теперь попробуйте-ка вот это, – сказал гостеприимный хозяин, протягивая мне блюдо, благоухание которого затмило даже неподражаемую пастилку. – Это всего лишь филе пулярок. Казалось бы, что может быть проще? Но тут наш Гийом превзошел сам себя!
Обед проходил непринужденно и весело, и г-н де Бриссо чувствовал себя вполне счастливым от того, что угощает изысканными блюдами столичного гостя. Трапеза сопровождалась столь обильными возлияниями, что я начал беспокоиться за способность хозяина самостоятельно добраться до постели. Даже мне, признаться, хотелось сделать небольшой перерыв. И это притом, что, судя по пустым бутылкам в его кабинете, г-н де Бриссо приложился к вину задолго до моего появления.
