Волшебные меридианы. Книга первая. Картограф. - Юрий Николаевич Москаленко
Когда мы с поручиком остались одни, он спросил у меня:
– Отчего же сам не пошёл мужиков обучать? Они же вроде бы сами хотели, чтобы непременно ты их учил. У тебя бы и лучше получилось бы, чем у Прокопова.
– Прокопова? Прокопов, Прокопов, Прокопов. Это кто? Это Данилыч что ли? – предположил я.
– Натурально он, – подтвердил мою догадку Старинов. – Или ты и в заправду думал, будто он маркиз Чувырловский?
– Нет. Про маркиза Чувырловского, это я придумал. И про маршала танковых войск тоже, – сообщил я очевидные факты, крутя в руках тряпицу, принятую мною поначалу за полотенце, и снова приложил её к затылку. – Важничал он тогда очень, вот я его и подколол: не ты ли, мол, Светлейший князь Меньшиков? Ну и, прочая, прочая… А он, выходит, Прокопов… Ну, Прокопов, так Прокопов. Чем не фамилия для сержанта?
– И то верно, – потупившись проговорил поручик. – А почему ты сразу про князя Меньшикова подумал, а не про кого другого? Похож что ли?
– Да нет. Просто Меньшиков – он же по имени-отчеству Александр Данилыч. Вот и получается, тот Данилыч и этот тоже Данилыч. Ну, я и ляпнул первое, что пришло в голову… Типа раз ты такой важный, уж не тот самый ли ты Данилыч, который Светлейший князь Меньшиков? А остальное… ну, про маркиза там и всё остальное… реально со злости.
Толкнул я эту свою маленькую речь, а сам подумал: а ну, как тут за подобное оскорбление Светлейших князей предусмотрены какие-нибудь серьёзные санкции, типа расстрел через повешенье? На будущее надо за языком приглядывать. Не ровён час, налетят лихие людишки из правоохранительных органов и пришьют мне, сиротинушке, госизмену в особо крупных размерах.
От размышлений поручик оторвал меня несколько неожиданным вопросом:
– Андрей, а Светлейший князь Меньшиков, он кто? Не могу про себя сказать, будто бы всех Светлейших князей знаю, кто они такие, просто о нём никогда ни от кого ранее не слышал. Это командир твой бывший? Да?
Блин! А ведь я чуть-чуть не ляпнул, что Меньшиков – ближайший сподвижник Петра Первого. Вот чует, чует моё сердце, что-то у них тут не так. Ведь Алексашка Меньшиков – это личность такого масштаба, что не слышать о ней… о нём… не слышать о нём не мог даже самый заурядный офицер. Тем более поручик. Да и хрен бы с ним, что Старинов у нас из мореманов! Да хоть из кого! Ведь нельзя же в нашем времени не знать, кто такой Шойгу! Или Медведев. Или Рамзан Кадыров.
А этот не знает! В смысле, не знает не про Шойгу с Кадыровым, а про Меньшикова он не знает. У них тут что, не было ещё что ли Меньшикова? Да ну на хрен! Меньшиков он же это… он же с Петрухой вообще чуть ли не с детства…
Или у них тут и самого Петрухи не было?
Тогда кто сейчас президент? В смысле царь-то у них тут сейчас кто?
Блин! И ведь не спросишь.
– Так, Рома, про Меньшикова я тебе потом как-нибудь расскажу… Хотя, сразу предупреждаю: сам мало что знаю. Так, слышал от комбата, но это всё потом, сейчас нам с тобой нужно всё-таки обход территории произвести. И если где-либо усмотрим какие-то недостатки, то своевременно устранить. Понятно? А то не ровён час налетят лихие людишки… ну, дальше ты и сам знаешь.
Поручик согласно кивнул.
– Ну, раз ты всё знаешь, и тебе всё понятно, то тогда пошли, Роман Елизарыч, – произнёс я вставая. – Учиним ревизию.
Тряпицу свою решил на обход не брать: в руках мешаться будет, а положить не куда, карманов-то нет. Разве что за пазуху сунуть. Я представил, насколько нелепо буду выглядеть с имитацией полотенца за пазухой, и ужаснулся.
Не скажу, что мне стало себя жалко, но я как-то очень остро ощутил необходимость произвести впечатление человека солидного им заслуженного. И как это сделать?
Возможно, я бы и придумал что-то менее вычурное и более эффектное, если бы располагал большИм количеством времени, но именно временем я сам же себя и ограничил, позвав поручика проинспектировать укрепрайон.
Мысль о том, что на обход территории нужно взять с собой бинокль, не показалась мне стопроцентным благом, но именно она завладела всем моим сознанием и разогнала все остальные мало-мальски здравые идеи к чертям собачим.
Телескоп в ихнем времени уже должны были изобрести. То ли Ньютон, то ли Коперник, кто-то из них его уже придумал. Так что им я бы Старинова не удивил, а вот на счёт бинокля у меня такой уверенности не имелось.
Долго зависать в бесплодных попытках сосредоточиться, я посчитал неправильным и, просив поручику: «Я сейчас!», полез в рюкзак за биноклем. В конце концов, Рома у нас человек не просто военный, а аж даже военно-морской, подзорную трубу, по-любому, видел. Ну а, бинокль… так и скажу, дескать, это две спаренные трубы. Для удобства смотрения в оба. Типа пластунам выдают такие, но не всем подряд, а только особо отличившимся, навроде меня.
Тут я не кстати вспомнил о наличии именно на моём экземпляре «дарственной надписи», выполненной сапожной иголкой на пластиковом корпусе прибора. Надпись была сделана сослуживцами, солдатами-срочниками в день присвоения мне прапорских звёзд. Со временем она поистёрлась, но читалась довольно отчётливо. Надпись гласила:
«Андрюшке-Кукушке прапорщику Российской армии»
Если поручик станет приставать на предмет содержания, так и скажу: «Подарили друзья-сослуживцы, шутники и раздолбаи». Типа у нас в батальоне так принято. Или, накрайняк, если уж совсем тупердяйничать начнёт: обзову его лошарой провинциальным и пошлю на нижний уровень небытия море Спокойствия бороздить.
Но если не считать сие, прямо скажем, неоднозначное письменное посвящение, то с таким «пластунским» девайсом выглядеть я буду жутчайше круто. И респектабельно. Наверное.
Может быть, как раз его-то и стОит упрятать за пазуху? Не от поручика, конечно, а от праздных зевак.
Не-е-е, не стОит. Если не уверен, то или не делай совсем, или делай так, как будто уверен на сто тыщ мильёнов процентов. Типа, ты делал так уже раз сто. Ну, или хотя бы дважды.
Тогда шутки в сторону! Мы на войне! Ну, по крайней мере, все так думают.
Во-о-от. А на войне все средства хороши. Поэтому все предрассудки на хрен, а бинокль на шею, и идём проверять боеготовность!
