Кодекс спецназовца - Алексей Викторович Вязовский
С Гудзона дул приятный, освежающий ветерок, на реке было много корабликов, яхт. Мы добрели до тумбы с афишами.
– О, смотри, Орел, наши вьетнамские коллеги… – Незлобин ткнул пальцем в киноафишу, которая рекламировала ленту «Зеленые береты». Режиссёр Джон Уэйн, он же в главных ролях. Остальные фамилии мне ничего не говорили.
– Помнишь этих сволочей? – Веня все никак не мог успокоиться.
– Стараюсь забыть. Вон, американцы фантастику сняли… – я постарался переключить Огонька с зеленых беретов на что-то другое. – «Планета обезьян».
Я прочитал аннотацию на афише. В 3978 году космический корабль землян терпит крушение на далекой планете. Выжившие в катастрофе астронавты удивляются, как она похожа на их дом. Вскоре они узнают, что планета населена разумными обезьянами и деградировавшими до животного состояния людьми.
– Это кто же стал разумным? – Незлобин легко переключился на другую тему. – Шимпанзе, гориллы? Может, макаки?
– Похоже, что все. Я бы сходил.
– Я бы тоже! Эх, язык плохо знаю. Может, поговоришь с Вилориком?
– Ну его.
Накупив магнитиков и сувенирных открыток, мы направились в отель. А там сразу случился скандал. Вилорик с консулом подкараулили, как оба Ильясовых где-то надыбали пачку «Мальборо» и принялись, смакуя, курить в окошко.
– Табак в отряде запрещен! – куратор махал пальцем перед моим носом. – Мне поступили четкие инструкции перед поездкой.
– Ну что, долбодятлы? – я нехорошо посмотрел на Ильясовых. – Опять залет?
Курение и вправду было запрещено в отряде. Не по принципиальным соображениям, а только потому, что спецназ должен беречь дыхалку.
– Будем отрабатывать.
Я вернулся на свой этаж, вызвал дворецкого. Похоже, тот вообще не удивился моей просьбе достать две лопаты. Небось тут у постояльцев и покруче запросы бывают.
Спустя полчаса в составе обоих Ильясовых и Незлобина, как командира отделения, мы отправились в Центральный парк – закапывать бычки. Классическое развлечение армейского спецназа. А как еще воспитать молодых? Только кубометрами перелопаченного грунта.
Уже стемнело, народу в парке стало сильно меньше. Нас сопровождали любопытными взглядами – пришлось топать в сторону Гарлема, туда, где деревья и кустарник были погуще.
Целых полтора часа Ильясовы в четыре руки выкапывали яму два на два метра, глубиной в метр. Все как положено – со снятием дерна, аккуратными кучками земли. А мы с Незлобиным валялись на травке и предвкушали дальнейшее дегустирование американского элитного виски в не менее элитном пентхаусе.
Бычки похоронены, яма практически уже была зарыта, когда из дебрей парка на нас выскочила невысокая молодая азиатка с разорванным голубым платьем. Девушка была босиком, и глаза у нее были совсем не узкими – по рублю каждый.
– Хелп! – закричала она, увидев нас.
На что Незлобин на автомате срифмовал из одноименной песни «Битлов», которых мы наслушались сегодня:
– Хелп ми иф ю кэн ай эм фи-илинг даун!
– Плиз, хелп ми! – девушка зарыдала, падая нам на руки.
– Слушай, это не шутка… – я махнул рукой Ильясовым, чтобы бежали к нам. – У нее кровь на щеке. Эй, лэди, вот хэппенд?
Из сбивчивых объяснений азиаточки я понял, что тут где-то недалеко совершается банальный гоп-стоп. Мейли со своим женихом гуляли по парку, заблудились и вышли прямо на темнокожую гарлемовскую гопоту, которая тут же предложила парочке освободить карманы от всех ценностей. Спутник Мейли решил показать местным мощь восточных единоборств и даже первые удары у него были в цель. Но против толпы не попрешь, и сейчас женишка натурально убивали.
– Бежим! Гоу-гоу! – я встряхнул азиатку, приводя в чувство. – Показывай дорогу!
Добежали до гопников быстро и даже почти успели – негры, ругаясь, допинывали лежащего на земле паренька. Тот еще пытался сопротивляться, перекатывался, ставил блоки. Афроамериканскому населению не хватало координации, но я видел в руках ножи.
– Какие люди в Голливуде! – я развел руками, перешел на английский: – Господа Бампи, Ники, Жаба, Грузовик и их бессменный лидер Рэй.
Негр с дредами взглянул на меня, прищурился узнавая.
– О! Советские. Ну сейчас посчитаемся…
Рэй очень неосторожно выдернул из-за пояса револьвер, и тут Тимур наотмашь лупанул по кисти лопатой. А так как драться в спецназе лопатами учили хорошо – попал точно, почти перерубил руку. Раздался дикий крик предводителя местного дворянства, и сразу же «смешались в кучу кони, люди…» В том смысле, что негры пошли в атаку. Резко бросились на нас с кастетами и ножами. И тут же отхлынули обратно – Агдам и Тимур «включили воздушные мельницы», влупили черенками по тупым бошкам. Бам, бам… Огонек добавил пинка Грузовику в пах, и считай половина отряда корчится на земле, воет и ругается. Я схватил «женишка» за ворот рубахи, поволок прочь. А советский спецназ под крики «ура!» пошел в атаку. На которую темнокожее меньшинство ответило быстрым бегством прочь.
– Поле боя осталось за нами, – резюмировал я, отбрасывая прочь ногой револьвер Рэя. Сам он продолжал вопить, зажимая почти перерубленную кисть. Выглядело все это страшно.
– А вот не надо было за ствол хвататься!
Я вытащил у негра из джинсов ремень, перетянул руку.
– Гоу, гоу, пэл! Иди к своим.
Пришлось выдать по щекам пару затрещин. Вроде привел в чувство.
Придав ускорения пошатывающемуся Рэю пинком по пятой точке, я похвалил Ильясовых:
– Молодцы! Хвалю.
– Служу Советскому Союзу! – вразнобой ответили громовцы.
Мейли принялась сбивчиво благодарить меня за помощь. Ее дружок утвердился на подрагивающих ногах, поклонился мне, потом почему-то отдельно Тимуру. Что-то залопотал на английском, но понять его язык было совершенно невозможно.
– Мы с Бао только недавно приехали из Гонконга, – пояснила Мейли. – Он еще плохо говорит. Учит язык.
– А зачем приехали? – поинтересовался я, подхватывая китаяночку под локоток. Пора было сваливать с места побоища, не хватало еще нарваться на местных копов.
– Бао хочет сниматься в Голливуде. Как Брюс Ли! Он владеет кунг-фу.
Девушка явно гордилась женихом.
– Чего стоит все это кунг-фу… – я кивнул назад, – мы все видели. Впрочем… в кино все по-другому. Только вам надо в Лос-Анджелес ехать. Голливуд-то там…
Я тщательно вытер об рубашку отпечатки на револьвере, закинул его в пруд, мимо которого мы проходили.
– Я знаю, просто хотели посмотреть сначала Нью-Йорк. Тут у Бао родственники живут…
– Нью-Йорк впечатляет. Что больше всего понравилось?
– О! Статуя Свободы. Мы были на экскурсии и даже поднимались наверх, в факел.
– А я думал, местные темнокожие ребята. Ха-ха-ха…
Под этот незатейливый треп мы добрались до входа в парк, где и оставили парочку. Мейли все пыталась выяснить, кто мы да откуда. Долго благодарила. Бао опять принялся кланяться. Его лицо наливалось синяками – парню надо было срочно в больничку. На что я невесте
