Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 6 - Артём Март
В контору Обороны я приехал первым и раньше всех. Работы было немало, в основном бумажной, связанной с предстоящей арендой оружия. Неладное я увидел, еще не успев даже припарковаться.
В парковочном кармане конторы стояла милицейская машина. Я припарковался рядом. Вышел из своего нового Крузака. Полноватый мент, сидевший с приоткрытой дверью, зашевелился. С трудом выбрался из узкого дверного проема своей служебной машины.
— Виктор Иванович Летов? — Спросил полный милиционер.
— Да, — кивнул я. — Что-то случилось?
— Старший сержант Поляков, — мент как бы между делом отдал честь, — у меня для вас повестка.
— Повестка?
— Да пожалуйста, примите под подпись.
Мент полез в салон. Достал серую половинку страницы с заполненным от руки бланком. Протянул мне.
— Вон там распишитесь, пожалуйста.
— Сначала ознакомлюсь.
— Как угодно, — милиционер пожал плечами в притворном равнодушии.
Я вчитался в неразборчивый текст. В повестке меня, в качестве свидетеля, вызывали по уголовному делу о смерти Семена Минаева. Минаев… Это же тот подельник полковника Корастелева, торговавшего оружием. Мы с Минаевым схватились у меня дома, на глазах у Фимы и Марины.
— Свидетель, значит, — проговорил я.
— Пока свидетель, — снова пожал плечами мент.
Не ответив ему, я глянул, когда надо явиться в СК. Дата была интересной. Сегодняшней. А время еще интереснее.
— Семь вечера, значит, — я поднял взгляд с бумажки на мента. — Вы бы еще за час до допроса мне эту бумажку притащили.
* * *
В этот момент. Ресторан Грааль
Зал для особых гостей был пуст. Кулым распорядился освободить помещение для одного-единственного посетителя, только вчера приехавшего в Армавир.
— Хорошо у тебя тут кормят, Кулым. Вкусно, — сказал Мамикон Кесоян, авторитет, тесно связанный с самим Дедом Хасаном.
Кулым знал, что Мамикон не входит в ближайший круг соратников «Дедушки», однако, его, несомненно, можно назвать приближенным этого короля российского преступного мира.
Мамикон Кесоян был очень толстым и лысеющим армянином. Постоянно потный, он, тем не менее, не снимал полного костюма даже в сорокоградусную армавирскую жару.
Обрюзгшее лицо Кесояна казалось совершенно безэмоциональным. Его маленькие глаза равнодушно смотрели на окружающий мир из-под полуприкрытых век.
— Я слышал, ты поднял это место собственными руками, — сказал Кесоян.
— Собственными, — согласился Кулым. — Это стоило мне немало сил и крови.
— Надеюсь, чужой, — сказал Мамикон, ковыряя в зубах после съеденного им длинного кебаба на шампуре.
— Своей тоже, — хмыкнул Кулым, доканчивая свою мясную тарелку. — Ну, мы поели, выпили, стало быть, пора поговорить о делах. Я рад, что ты заглянул в Армавир после стольких лет, но думаю, что ты приехал не просто погостить здесь.
— Правильно думаешь, — медленно кивнул Мамикон.
Развалившийся на стуле, он казался Кулыму одной сплошной массой человеческой плоти.
— Так в чем причина?
— Дедушка в Краснодаре, Кулым. Прибыл пару дней тому назад.
— Приехал погреться под нашим южным солнцем? — Спросил Кулым, впрочем, зная, что на самом деле Хасан прибыл отнюдь не на отдых. Его появление грозило проблемами.
— И это тоже. Но в большей степени он здесь, чтобы навести в крае порядок.
— Порядок? — Кулым удержался от того, чтобы нахмурить брови.
— Да, дорогой мой Кулым. Порядок. И Армавира это тоже коснется. Тут, у вас, нет согласия. Нет согласия между черемушкинскими, мясуховскими, кланом погибшего Маленького Чобы. Вы деретесь тут, как неразумные дети в песочнице.
Кулым не ответил. Он просто смотрел в равнодушные глаза Мамикона, стараясь разглядеть в них хоть какую-то эмоцию.
— И теперь этому придет конец.
— Уже пришел, — сказал Кулым. — Сейчас между основными группировками города установился мир.
— Шаткий. Этого мало. Нужно установить союз.
— Союз? — Теперь Кулым не удержался от того, чтобы нахмуриться.
— Именно. Союз. Дедушке очень нравится юг России. Особенно Сочи. Он бы хотел и здесь пустить корни. А для этого нужно, чтобы между людьми не было ссор. Чтобы они не делили свои вотчины, грызя друг другу глотки.
— И?
— И поэтому он прислал сюда меня, Кулым. Дедушка хочет, чтобы я стал смотрящим за вашим городом. Отныне любая ссора, что возникнет между местными группировками, будет решаться через меня.
— Я понимаю намерения Дедушки, — покивал Кулым. — Он хочет порядка. Но мы сами уже навели тут порядок.
— Порядок?
Мамикон Кесоян в первый раз за вечер проявил хоть какую-то эмоцию — он хмыкнул.
— Порядком это назвать нельзя. Черемушкинские потеряли все свои верхи, кроме тебя. То же самое случилось и с Мясуховскими. Умер маленький Чоба. Вы слабнете в этой бессмысленной войне против друг друга. Это, уже не говоря о том, что покойные Комар, Слива и Седой не вернули Дедушке долг. Потеряли наш товар.
При упоминании наркоты, которую Кулым отобрал у Седого и приказал сжечь, у авторитета засосало под ложечкой. Он не выдал этого неприятного чувства Мамикону.
— Нет, тут твориться настоящий беспорядок. И я с ним расправлюсь.
Кулым знал, что спорить с Мамиконом бесполезно. Авторитет Деда Хасана слишком велик. Любой, кто выступить против Деда, обречет себя на смерть.
— Я понимаю, Мамик, — кивнул Кулым.
— Очень хорошо, что понимаешь. Но прежде чем я помогу вам, хочу, чтобы вы помогли мне.
— Как помогли? — Спросил Кулым.
— Подчиненный какого-то местного бизнесменчика убил тут, в городе, моего человека. Очень хорошего человека. Убил дерзко, — толстяк вздохнул. — Как ты понимаешь, наезд на одного из наших — это наезд на всех. Это не говоря об убийстве. А такие дела нельзя оставлять без ответа. Я хочу, Кулым, чтобы ты помог мне отомстить.
Глава 16
— Да, конечно, Мамик, — кивнул Кулым. — Ты же знаешь, что я уважаю Дедушку. И столь же сильно уважаю его людей. Мой дом — ваш дом. Если надо кого-то убрать, я дам вам своих ребят.
Мамикон Кесоян расплылся в улыбке, смотревшийся на его широком и жирном лице, так неестественно, будто Кулыму улыбнулся свинкой холодец.
— Очень хорошо, Кулым, — медленно и хрипловато протянул Мамикон. — Этим ты, кстати, кое-что докажешь.
— Что докажу?
