Дайте шанс! Том 4 - Вадим Борисович Сагайдачный
Он поднялся и направился в сторону.
– Ну что, х*ила, насосы сделал? Если не сделал, сам будешь стоки отсасывать. Понял?
– Как видишь, можно обойтись без конфликтов. Понял? – засмеялась Эмили и в шутку показала язык.
* **
В салоне первого класса оказалась белоснежная красота. Ева и Эмили отправляются налево, мы с Матвеем направо. Жаль, это не поезд. Можно было сесть всем вместе. А так, получается, мы размещаемся в линию, обрывающуюся в широком проходе по центру.
– Чур я у окна! – первой занимает место Ева.
Я тоже пропускаю Матвея к нашему иллюминатору, чтобы оказаться по соседству с Эмили.
– Никогда не летала первым классом. Сколько раз там нас обещали покормить? – задается вопросом Ева, усаживаясь на выбранное место.
– Три, по-моему, – отвечает Эмили и садится рядом с ней.
– Плюс спиртные напитки. Прикольно… Интересно, а есть шампанское? Десять часов лететь, это с ума сойти можно!
– Ребят, – обращается ко всем Матвей, – я бы посоветовал всем сейчас пообедать и хорошенько выспаться. Вполне может получиться, во Владивостоке на сон у нас не будет времени. Через три дня нам нужно вернуться. Я обещал. Подвести не могу.
– Плюс, мы ночь не спали, – напоминает Эмили. – Так что никакого шампанского. Шампанское будем пить на обратном пути.
– И еще, – обращаясь к Еве, Матвей указывает на ее сумочку, – верни Брелок Сумрака Андрею. А тебя, Андрей, я попрошу прямо сейчас его активизировать и держать все время в активном состоянии. Повесь на петлицу брюк или еще куда-то, если не хочешь все время носить в руках. Я не хочу, чтобы в Особом отделе узнали о нашей поездке. И вообще, это нам пригодиться на случай слежки.
Вот же, зараза. Все-таки обманула.
Брелок Сумрака у нее!
Ева достает из той же сумочки брелок и через Эмили возвращает мне. Повесить на петлицу брюк, так на петлицу. Вешаю его и активизирую. Расширяю действие до максимально возможных десяти метров, чтоб хватило наверняка. Не буду же я постоянно следить за перемещениями ребят по салону, когда им приспичит.
На горизонте появляется все тот же усатый матершинник. На этот раз охраны с ним не было.
– О, и дочки тут. Мороженко будем?
– Нет, спасибо, – дружно ответили девушки.
– Ну, как хотите. Телефон я уже отключил. Ругаться не буду, – добродушно улыбаясь, показал он на трубку в руке и прошел по проходу дальше.
Как только взлетели, по нашей просьбе стюардесса принесла обед. Все маленькое, едва ли не крошечное. Но порций оказалось много. Салаты, крабы с мидиями, рыба, мясо и снова рыба. Мы от души наелись.
А после вкусного обеда все стали быстренько вырубаться. К счастью, матершинник действительно отключил телефон. Его мы больше не слышали.
Оставшись в одиночестве, в голове сама собой закрутилась история Эмили. В принципе, мне не показалось странным, что она хотела лично найти убийц семьи, несмотря на заверения деда. Он вроде обещался о них позаботиться.
Месть – сильная штука. Сейчас она окрыляла мою подругу. Мысленно девушка, вероятно, уже тысячу раз взрывала ублюдкам головы или резала глотки.
В бистро Матвей предостерег Эмили. Сказал, что месть наполняет, вытесняя все остальное. Когда она свершится, внутри будет пустота. Ее ничем не заполнить.
Он сказал это очень искренне. Мне кажется, сказал, как человек, переживший подобное. Может быть, поэтому он какой-то не такой. Странный, что ли. Как будто крутится в своем собственном мирке.
Все поняли, к чему сказал Матвей. Он хотел, чтобы Эмили еще раз хорошенько подумала и, возможно, отказалась от своей затеи, переложив исполнение мести на деда. Но как она могла отказаться, после того, что случилось? Когда она рассказывала свою историю, ЖИВИТЕ – я словно услышал сквозь время и расстояния. В этот момент я как будто сам с ней стоял у обрыва.
Оказавшись в воде, Эмили закрутило, завертело, понесло. А потом случился удар, и она потеряла сознание. Очнулась она уже ночью. Какая-то мелкая тварь теребила ей сломанную ногу. Сумев скинуть хищника в воду, она просидела на камне до утра. Однако вместе с рассветом пришла очередная беда.
Когда Барс стал приближаться и разинул пасть, Эмили очень захотелось, чтобы голова твари взорвалась. Собственно, вот так просто она взяла свою первую и единственную способность. Можно сказать, получилась обделенной. Опустив руку в скверну, можно было взять первую способность легко. При встрече с Барсом – вторую.
Несмотря на сломанную ногу и опасность встречи с тварями, девушка все равно вернулась к месту расправы. Ни родных, ни похитителей, ни микроавтобуса, на котором их привезли в червоточину, там уже не было.
Эмили выбиралась пять дней. Все это время были проблемы с ногой. Из-за постоянных нагрузок кость срасталась медленнее обычного и неправильно. За это время ей всего лишь дважды попадались мелкие твари, с которыми она удачно справлялась.
Наконец, на случайной попутке добравшись до Владивостока, она отправилась к своей тетке по отцовской линии. Именно та ей впоследствии стерла память, а потом вывезла в Хабаровск, где оставила у полицейского участка, обещая найти, как только ей исполнится восемнадцать.
Возиться с Эмили полиция не стала. Ее отправили в больницу, а позже в детский дом, где впоследствии она встретилась с Евой.
У меня осталось много вопросов, но я не стал донимать ими Эмили. Скоро все должно было само разрешиться. Именно для этого мы отправились в поездку.
Вылетели в 14:40, а с учетом сдвига часовых поясов, прилетели в 05:55. Через кишку покидая салон самолета, сквозь щель почувствовалась морозная прохлада. К этому мы были готовы, решив обзавестись теплой одеждой по месту, а не терять время в Москве.
– Сейчас берем такси, покупаем обмундирование… – начала было Эмили.
– Обмундирование? – рассмеялась Ева над словом, которое ей показалось смешным.
– Да, обмундирование и едем к тетке, – закончила свое предложение Эмили.
Матвей не согласился.
– Лучше ехать сейчас. Потом можем не застать.
Никто спорить не стал.
На улице оказалось пасмурно, ветрено, но без снега. В столь ранний час дорога была пустой. Меньше чем за час таксист довез нас до центра города, где жила тетка Эмили.
У домофона девушка занервничала. Нажимая на кнопки, она как будто прикладывала над собой усилия.
– Кто там? – раздался грубоватый голос
