Александр Михайловский - Мы наш, мы лучший мир построим

   Заметив, что экс-императрица хочет что-то сказать, товарищ Сталин поднял руку, - Погодите, Александра Федоровна, сейчас мы покажем вам, чем вся эта история должна была закончиться для вашей семьи. Александр Васильевич, давайте, не научился я еще управляться с вашим аппаратом.

   Сопровождавшие нас с товарищем Сталиным солдаты быстро задернули в комнате шторы, и в наступившем полумраке я снял с проекционного аппарата чехол и поднял крышку ноутбука. Два полностью заряженных автомобильных аккумулятора должны были обеспечить нам до получаса работы. На побеленную известкой торцевую стену упал квадрат ярко белого света. Романовы уже были знакомы с синематографом. Но тут изображение было высочайшего качества, цветным и со звуком. Кроме того, отсутствовал треск самого аппарата.

   Взгляды всех присутствующих были прикованы к импровизированному экрану, на котором развертывалась кульминационная сцена фильма "Романовы - венценосная семья". Когда на экране загремели выстрелы, я порадовался, что Александра Федоровна не взяла сюда младших дочерей и Алексея. Все таки, пока еще не рожденный Стивен Малкольм в этой роли - это не для слабонервных. Да и взрослым, видимо, хватило впечатлений по самое "не грусти".

   Ксения, например, традиционно грохнулась в обморок, так что Александру Михайловичу пришлось все бросить, и приводить в чувство сомлевшую жену. Что поделать - тонкая натура. Мария Федоровна тоже была потрясена до глубины души, но ее сильная воля пыталась сопротивляться, отрицая увиденное. Хоть ее уже посвятили в суть происходящего, но, в отличие от своих сыновей, она еще не до конца поняла, что происходит, и еще не осознавала, на каком уровне идет игра. Поднявшись во весь свой небольшой рост, вдовствующая императрица заявила, - Это все неправда, такого просто не может быть!

   - Может! - твердо возразил я, - точнее, мадам, так уже один раз было. Человека, ТОГДА отдавшего команду исполнителям, сейчас допрашивает НКВД. Но уже сейчас ясно, что он, в свою очередь, получил приказ из Парижа, а так же, возможно, и из Лондона. Спасибо вам, и вашему покойному супругу за хороших союзников, готовых сделать все, чтобы уничтожить Россию. Всем был хорош покойный государь Александр III, но вот в союзе с Францией дал маху на полста лет вперед.

   - Хватит, господин, не знаю, как вас там..., - остановил меня Николай, в котором на мгновение проснулась тень былого императора, - моя МамА, все поняла. Скажите, вы ведь из этих, из пришельцев?

   - Вы абсолютно правы, Николай Александрович, - ответил я глянув на слегка ухмыляющегося в усы Сталина, - Тамбовцев Александр Васильевич, капитан госбезопасности, журналист и историк.

   - Вот как? - приподнял брови Николай, - весьма разнообразные у вас интересы, господин капитан. Но тем лучше, скажите, ведь вы и господин Сталин, которого вы так яростно поддерживаете, совсем не отказались от идеи построить в России справедливое общество?

   - А разве вы, Николай Александрович, против справедливого общества? - возразил я, - Или приятно было быть самым богатым человеком в стране, правящем в царстве вечной нищеты? Вы забыли слова вашего великого прадеда Николая I, и стали жить только для себя. В результате и получили то, что и на голову не налезет. Скромнее надо было быть, господа Романовы, скромнее. До Бога высоко, а русский мужик с топором, он всегда рядом. Да и справедливость, ее ведь тоже можно устанавливать по-разному. Надеюсь, вы уже убедились, что мы не рвемся проливать в России потоки крови, подобно французским якобинцам?

   Бывший император немного помолчал, а потом сказал, - Наверное, вы правы, господин Тамбовцев. Просто уж больно неожиданное предложение сделал нам господин Сталин. Подумать только - мы и большевики. Но мы подумаем, посоветуемся, и снова подумаем, - он посмотрел на председателя Совнаркома, - Вы должны нас понять, господин Сталин, это очень непростой выбор. Но вы меня удивили, а это кое-чего стоит. Я уже думал, что меня давно ничем не удивить. Подожди, МамА! - повернулся Николай к Марии Федоровне, - Мы с тобой потом поговорим.

   - Ники! - почти выкрикнула Александра Федоровна, - да скажи же ты им!?

   Экс-император печально посмотрел на жену, - Моя супруга беспокоится за нашего сына,- он вздохнул, - Ваш поручик, сказал нам, что у врачей из будущего есть средство, чтобы облегчить мучения нашего бедного мальчика. Господин Тамбовцев, мы не можем ничего требовать, но мы вас умоляем, спасите Алексея.

   - Вот тут-то вы и попались, дорогие мои. Распутин, врачуя Алексея, из вас веревки вил. Но мы не будем уподобляться Григорию Ефимовичу, - подумал я, заметив краем глаза почти незаметный кивок товарища Сталина. Этот вариант мы с ним тоже обговаривали. Как в жилу подыграла нам Александра Федоровна со своей просьбой.

   Теперь, получается, что не мы навязываемся к Романовым со своей услугой, а они нас сами об этом просят. А это уже совсем другой коленкор. Но, подождем, что скажет Сталин, ведь он тут за главного. А Иосиф Виссарионович держит паузу. Да, хорошо их там учили в семинарии. Актерское мастерство - почти, как по Станиславскому - тишина в комнате аж звенит.

   Наконец Сталин кивнул, - Товарищ Тамбовцев, договоритесь с товарищем Ларионовым, и отправьте мальчика с матерью на вашу эскадру. А еще лучше, переведите плавгоспиталь "Енисей" в Петроград. Пусть ваши товарищи помогут товарищу Семашко создать,наконец, в России нормальное здравоохранение. Если нужен эскорт, то отправьте за плавгоспиталем ваш "Североморск". Я думаю, что товарищ Фрунзе не будет против, - он повернулся к остолбеневшей Александре Федоровне, - готовьтесь, мадам, вы с сыном поедете с нами. Как только корабль будет готов к походу, вы будете доставлены на его борт. И поторапливайтесь, время не ждет. Мы покажем всем, что большевики мало говорят, зато много делают.

   Сказав это, товарищ Сталин повернулся, и вышел из комнаты. Вслед за ним солдаты вынесли проекционный аппарат. Потом из комнаты встревоженной курицей вылетела Александра Федоровна. Я вышел последним, оставляя притихших Романовых обдумывать все увиденное и услышанное.

   Уже на крыльце, давясь на мокром ветру папиросным дымом, Сталин вдруг сказал мне, - А ведь, товарищ Тамбовцев, и у меня есть сын. А я его не видел со дня смерти моей любимой Като. Вот окончательно победим - обязательно заберу его к себе. - Сказав это, он отвернулся, а по его покрытому оспинками лицу скатилась, то ли одинокая слеза, то ли капля осеннего дождя.

Часть 7. "Покой нам только снится"

   В общем, проговорили мы вчера с Тирпицем еще часа полтора. Рассказала я ему о том, чем кончилась эта война в нашей истории, и о Версальском мире, который превратит изрядно ощипанную Германию в данника стран-победительниц. Услышав все это, Тирпиц пробормотал под нос соленое морское ругательство, а потом, опомнившись, извинился передо мной.

   Рассказала я адмиралу и об одном ефрейторе 16-го баварского полка, который в нашем прошлом, в 1933 году, пришел к власти в Веймарской республике (услышав о ней, Тирпиц опять не выдержал, и выругался), а через шесть лет развязал Вторую мировую войну, закончившуюся для Германии еще одной, куда более страшной катастрофой. И о роли в этом "сладкой парочки" - Людендорфа и Гинденбурга. Генерал Людендорф в 1923 году вместе со штурмовиками Гитлера участвовал в "Пивном путче", а фельдмаршал Гинденбург, будучи президентом Германии, назначил бывшего ефрейтора рейхсканцлером. На этом месте адмирал Тирпиц еще раз выругался.

   - Фрау Нина, - сказал адмирал, - простите меня за несдержанность, но я не могу спокойно слушать о том, как мою страну, которой я верно служил многие годы, подвергнут такому унижению и разорению. И, в том числе, высокопоставленные военные, которые снюхались с подонками, отбросами общества. Я теперь понимаю, почему вы так настроены против этих двоих...

   Знаете, фрау Нина, я постараюсь вам помочь. Сегодня вечером в 18.00 здесь же вас будет ждать один человек, с которым вы можете обсудить все интересующие вас вопросы. Он будет сидеть на этой же скамеечке. Зовут его Фриц Мюллер. Вы передадите ему поклон от дядюшки Альфреда, а он вам ответит, что дядюшка Альфред велел поблагодарить за заботу камрада Йозефа.

   - Извините, фрау Нина, я пойду, мне надо о многом подумать, - адмирал поднялся со скамейки и, по-старчески шаркая ногами, побрел по дорожке парка. А я отправилась к авто, которое любезно предоставил нам капитан 1-го ранга Сташевский.

   Я знала, что следом за мной идут наши люди, прикрывавшие меня. И не только наши. В парке были уже знакомые нам люди адмирала, которые, то ли охраняли своего шефа от неприятностей, то ли следили за мной.