Первый инженер императора – I - Александр Вольт
Внутри стоял запах тушеного мяса, бульона, выпечки и овощей, впитавшийся в деревянную отделку и каждый миллиметр корчмы.
— Рады видеть тебя, — услышал я мягкий и приятный голос Василисы, старшей дочки. — Барон Кулибин, — добавила она с улыбкой. — Какими судьбами?
— Позавтракать, — ответил я прямо. — И кое-что узнать.
— Да-а? — протянула она. — И что же такого хочет узнать Ваше Благородие?
— А ты мне яичницу с ломтем хлеба и парой кусков буженины принеси, я и расскажу.
Она бросила на меня заинтересованный взгляд своих зелёных глаз, хмыкнула, закинув тряпку на плечо, и унеслась быстрее ветра.
Степан стоял у стойки, привычно протирая бокал. Высокий круглолицый мужчина с наголо выбритым черепом, носом, напоминающим картошку и пухлыми губами да мясистыми ушами. Косая сажень в плечах и кулаки размером с гирю каждый.
Мне всегда казалось, что в мире может произойти что угодно. Да хоть ещё одна Руническая Война или потоп, а Степан Разиньков всё равно будет стоять и натирать бокал, периодически выдыхая на него.
— Приветствую, Господин барон, — пробасил он, заметив меня и добродушно кивнул. — Чего желаете?
Как быстро расходятся слухи. Еще позавчера я был подмастерьем кузнеца, а сегодня каждый человек в городе ко мне уже обращается «Господин барон».
Я отмахнулся.
— Уже сделал заказ у твоей дочки.
— Как пожелаете, — улыбнулся он, после чего вернулся к нашему обычному уровню общения. — Как оно? В Хмарском, имею ввиду.
Я хмыкнул, прикрыв глаза.
— Разберусь, не впервой.
Трактирщик наклонился ко мне ближе, оглядывая своё заведение, словно пытаясь увидеть, не подслушивает ли кто.
— А что по слухам? — спросил он заговорщицким тоном.
— А что по слухам? — ответил я, словно не понимал, о чём речь.
— Ну там… призраки? Душа неупокоенного барона, что гремит цепями и выглядывает из разбитых окон?
— Вот взрослый, — усмехнулся я, — а в сказки веришь.
— Э?
— Нет там ничего, кроме руин. Полуразвалившегося поместья и стаи лютокрыс.
— Да ну! Лютокрысы⁈ — изумился Степан так, что привлёк к себе внимание всех посетителей, от которых пытался что-то утаить.
— Ага. Здоровенные. Пришли ночью, пока мы отдыхали, пытались пару мешков с едой уволочь, да что-то не поделили между собой и сцепились. Ну, а мы их и прикончили.
Я постучал пальцем по заплатке на рубахе, которую мне любезно зашила жена Василя в знак благодарности, хотя я даже об этом не просил. Руки и у самого есть.
Степан зацокал языком и покачал головой.
— Я слышал, что если они лазить повадились, то постоянно будут это делать. Что планируешь?
— Пока ничего. Кое-что уже предприняли, заделали основные ходы, а дальше ловушки будем собирать. Но для этого мне нужны детали.
— Ну, — корчмарь дыхнул на бокал, посмотрел на него через свет и снова принялся протирать, — с этим туговато. С деталями вашими. Однако, думаю, тебе повезло, — он снова наклонился ко мне ближе. — Видишь в дальнем углу сидит мужчина в чёрной шляпе и плаще? Во-о-он тот. Да. У него ещё треугольная тряпка на шее, словно слюнявчик. Это предводитель хламников с северного региона. Можешь с ним переговорить, авось что предложит.
Я коротко кивнул.
— И ещё подскажи: где мне найти мэтра Скворцова?
— Мага что ли? — переспросил Степан.
— А у вас много Скворцовых на весь город? — спросил я, скрестив руки на груди. Трактирщик задумался, почесав затылок.
— Да нет, вроде. Один. Ну, дык, он это… Живёт в одноэтажном домике недалеко от травницы. Он ещё выкрашен в зелёный цвет, не пропустишь, если туда пойдёшь.
Я снова кивнул.
— Спасибо, Степан. Очень выручил.
— Да не за что, барин. Будет время, заходи ещё, мы тебе всегда рады. К слову, как там Михалыч? Гремит костями?
Я усмехнулся.
— Он ещё нас с тобой переживёт, не волнуйся, — ответил я, на что трактирщик тоже рассмеялся в ответ.
Василиса вышла из кухни, оттолкнув задом створки. Я невольно в очередной раз обратил внимание на то, как же хорошо были сложены дочери Степана. Одно загляденье. А про то, как старшая постоянно на меня поглядывала и совершенно недвусмысленно кокетничала, я вообще молчу.
Да только не было у меня времени с ней заигрывать, к сожалению.
Я ловко перехватил у неё деревянный поднос, на котором она несла мой завтрак.
— Не-а, дальше я сам, — сказал я ей, широко улыбнувшись. — Спасибо, красавица.
Она покраснела, но тут же цокнула языком и закатила глаза, делая вид, что ей всё равно. Развернулась и снова унеслась к другим столам.
Я же направился к тому мужчине, что сидел в гордом одиночестве. Оказавшись у его стола, я аккуратно откашлялся, привлекая к себе внимание.
— Не занято? — спросил я, когда он поднял глаза. Он демонстративно осмотрел помещение, а затем стул. Я же быстро изучал его.
Не более тридцати пяти лет. Поджарый, одет в дорожную одежду, покрытую толстым слоем пыли. Льняная рубаха, поверх которой плащ, а на голове примечательная шляпа. Из-под стола виднелись высокие сапоги с убитой, истоптанной подошвой, держащейся явно на честном слове, и чёрные штаны из джинсовой ткани.
Даже интересно, где он их раздобыл спустя столько лет.
Грубое лицо, словно высеченное из камня. Короткие чёрные брови, тонкие губы, нос с горбинкой, явно от перелома, выступающие скулы. Суровый, усталый.
— А похоже на то? — пробасил он.
Тогда я незамедлительно сел.
— Есть разговор, — сказал я, решив сразу перейти к сути.
— Не интересует, — отрезал хламник.
— Я так не думаю, — парировал я, отрезая кусок яичницы. — Вы завтракали?
— Не голоден, — сухо ответил он. Хотя, судя по одинокой кружке заваренного травяного сбора, я делал вывод, что зарабатывают хламники не так уж и много. На жизнь хватало, но не на роскошную.
— Как знаете, — ответил я, положил кусок яичницы в рот, затем быстро прожевал и проглотил. Не знаю, что Василиса или Марина с ней сделали, но вкус был просто божественный. Никогда бы не подумал, что обычное жареное яйцо
