Атташе - Евгений Адгурович Капба
— Ситуация дерьмовая, джентльмены! — я бодрился изо всех сил, хотя страшно было до чертиков, — Даже если ваши товарищи сейчас попытаются обчистить кузов — вам это не поможет. И даже не пытайтесь в меня пальнуть — вот тут, на сидении, в этих самых ящиках лежит взрывчатка. Представьте, какой будет восхитительный фейерверк!
Бандиты растерянно переглянулись. Не было у них никаких подельников!
— Ты это, мистер! — прогудел тот, что висел на ближней дверце, — Не дури! Того! Опусти пушки!
— Нет, — сказал я.
— Опусти, говорю! — его напарник сорвался на визг и щелкнул предохранителем.
— Не-а, — последнее, что я собирался делать в такой ситуации — это идти у них на поводу.
— Давай, не дури… Эть! Аык! — они внезапно исчезли из поля зрения, послышались какие-то глухие звуки, как будто кто-то выбивал диван, а потом в окне показалась раскрасневшаяся физиономия седого рабочего.
— Готовы, голубчики. Вылезайте, нужно оттащить дерево с дороги, — сказал он и утер лицо мокрым рукавом потрепанного пиджака.
В качестве оружия седой использовал сопло болида. Конусообразная тяжелая хреновина наглухо выключила бандита, он валялся нелепым кулем на мокром выщербленном асфальте, и дождь щедро поливал его. С другой стороны кабины рабочие пинали ногами второго — он сипел и хрипел, пытаясь дотянуться до пистолета.
— Скотина! Урод! — приговаривали мужики, вымещая на налетчике всю досаду от пережитого в Ассинибойне, — Погляди, какая собака! Хрен тебе, а не пистоль!
— Баста, ребята. Вяжем их — и за работу. Нужно ехать дальше.
Ребята еще попинали вражин — для профилактики — и, связав их же собственной одеждой, забросили в кузов. А потом мы тащили под дождем чертову сосну: тяжеленную, мокрую, колючую, очень неудобную. Понятия не имею, как бы справился с ней, не будь у меня в кузове рабочих!
Наконец дерево лежало на обочине.
— Вы мне жизнь спасли, — сказал я седому.
Он только отмахнулся, но было видно, что им всем чертовски приятно. Всякому человеку приятно, когда он доказывает себе и всем вокруг, что чего-то стоит.
Кто-то из работяг сказал:
— Может, нам за этих уродов награда полагается, как думаете?
* * *
В Токабоге за налетчиков шериф насчитал по семь сотен — за каждого. Оказалось, эти двое ограбили с десяток машин и дилижансов и прикончили двенадцать человек. Свою долю я брать не стал. Деньги — это не главное. А что — главное?
Следующая глава — платная. Если вы еще не купили книгу — сайт может попросить вас сделать это.
XV ДОВЕРИЕ
Я впервые за всё время на Сипанге взялся за газеты. Целая стопка лежала тут же, на столике, рядом с граненым стаканом в подстаканнике и самоваром. Торгпредство Империи в Лакоте дало возможность выдохнуть и почувствовать себя практически дома. А газеты — осознать, почему мои таинственные кураторы повели себя на первый взгляд весьма странно.
Сразу по прибытии в представительство мне довелось почувствовать себя тем мальчиком из дурацкой истории про медицинские анализы: я притащил ящик шамонита, объемистую емкость ультралиддита и целый штабель газовых трубок. А молодцеватый фельдъегерь, четко следуя инструкции, взял три пирамидки горючего, не более ста грамм взрывчатки и пять трубочек. И сопроводительную документацию, конечно.
— Аэроплан до Винланда, вес ограничен… Оттуда — дирижаблем в Империю, — как будто оправдываясь, проговорил он.
— А болид? А Лось?
— Болид подождет «Магдалину», потом отправится в Яшму. Лось в сопровождении медика уже на пути в лечебницу, можете не переживать… Насколько я знаю — им займется князь Тревельян.
Ну, если Тревельян…
— А вот с этим всем мне что делать? — я растерянно обвел руками гору взрыво— и огнеопасных веществ и ядохимикатов, — И куда мне дальше направляться? Задание-то я вроде как выполнил.
Фельдъегерь пожал плечами:
— Я такой же поручик, как и вы. Понятия не имею, что вам ответить… — он пристегнул чемоданчик с образцами и документами цепочкой к своему запястью, — Мой совет — посидите, попейте чаю, почитайте газеты. В консульстве знают о вашем прибытии, скоро кто-то появится, что-то прояснит… Если нет — вечером телеграфируйте наверх.
И ушел. А я остался пить чай под присмотром заботливого торгового представителя. По-хорошему мне нужно было в Наталь: обязанностей атташе и военного советника с меня никто не снимал. И было совершенно не ясно: «наверх» для меня — это где? То есть, определенно, моим начальством был его высочество Артур Николаевич Крестовский, а связь вроде как обеспечивал Феликс Карский. Просто взять — и послать экс-регенту телеграмму? Мол, ваше превосходительство, задание выполнено, что дальше-то? Отменное кретинство.
Поэтому — удобное кресло, журнальный столик, черный тамильский чай с сипангским лимоном и пресса разной степени свежести.
* * *
Писали разное. Особенно меня, конечно, интересовали Наталь и Империя.
На первом этапе войны инициатива принадлежала богохранимому воинству Наталя. Гемайны сходу взяли Суан: жители плоскогорья не оказали сопротивления, а гарнизон регулярных войск Федерации бородатые всадники перестреляли при попытке покинуть казармы. Арлингтон, напротив, держал осаду: тут засел целый полк зурбаганских зуавов с артиллерией и несколько батальонов из других городов — бой шел в предместьях, в жилой застройке, и федералисты цеплялись за каждый дом уже почти месяц. Мнение жителей, которые прятались по погребам и подвалам, солдатню не интересовало — то ли они были на самом деле идейными, то ли их всерьез запугали зуавы.
Коммандо, после того, как перешли Лилиану, принялись выжигать всё, что могло быть использовано в качестве военной инфраструктуры, атаковать и разрушать блокпосты, мосты, железнодорожные станции, наводить ужас в городских предместьях, нападать на отряды солдат и сгонять фермеров-колонистов и жителей небольших городишек с насиженных мест, увеличивая количество беженцев на побережье и сея панику. Тысячи и тысячи всадников в мягком подбрюшьи Федерации — страшный сон, которые воплотился в реальность! При этом гемайны даже не пытались штурмовать крупные портовые города, понимая авантюризм таких действий. Это было возможно сделать при помощи Иностранного легиона — но легионеры были заняты в Арлингтоне. Конные стрелки без тяжелого оружия — пушечное мясо в плотной жилой застройке.
Федералистам потребовалось около месяца, чтобы оправиться от шока: как же, они с таким упоением убеждали себя и весь мир, что малой кровью и решительным ударом раздавят гнездо мракобесия и рабовладения и установят границу по вожделенной двадцатой параллели! И вдруг — стремительный, резкий и очень болезненный превентивный удар! Тем не менее, президент Грэй взялся за дело решительно: оперевшись на железные и шоссейные дороги, армия Федерации
