Атташе - Евгений Адгурович Капба
В газетах и на радио, конечно, подняли вой — Наталь выставили агрессором. Как будто не было разрушенного Сан-Риоля, не было провокационной декларации о границах Федерации и постоянных стычек в вельде. Для всего прогрессивного человечества война началась с неспровоцированного нападения религиозных фанатиков-рабовладельцев на мирные прибрежные города.
Ситуация была специфическая: по мнению гемайнов, они не терпели поражение. Ну да — откатились, но настрелять кучу федералистов-безбожников в вельде даже удобнее, чем в пригородах! Коммандо атаковали почти без перерыва, обстрелы и налеты продолжались и днем, и ночью, потери войска Федерации несли чудовищные. Но разница в живой силе и материальном обеспечении была слишком велика — на каждого бородатого стрелка приходилось двадцать городских рекрутов. А еще — пушки, пулеметы и новое явление этой войны — бронепоезда. Линия фронта постепенно откатывалась на север, и пропагандисты расписывали великие победы армии под солнечным флагом — одну за другой. Потери федералистов замалчивались, однако ходили слухи о всеобщей мобилизации: поток добровольцев постепенно иссякал.
Натальских газет в торгпредстве не было, потому картина была неполной. Она вообще-то никогда не бывает полной, тем более, когда речь идет о ведущейся прямо сейчас войне… Протекторатские, имперские, федералистские, и, конечно, пресса Альянса — все они привирали и недоговаривали, следуя генеральной линии общественного мнения той или иной страны. Разобраться в ситуации, а тем более — повлиять на нее можно было только на месте. Мне определенно нужно было попасть в Наталь.
Однако вызывали тревогу и новости из Империи: на восточных рубежах Родины было неспокойно. Зашевелились нихондзины — столичный «Курьер» писал о захвате воинственными островитянами нескольких городов на побережье Когурё при помощи только-только приобретенных боевых кораблей: нескольких броненосцев и мониторов. Это было тревожным звоночком: Нихон всегда считал земли этого богатого полезными ископаемыми полуострова своей вотчиной и теперь пытался вернуть вздохнувшего свободнее с окончанием Великой войны вассала в свои цепкие объятия.
Насколько я знал — Имперское географическое общество отправило в Когурё несколько экспедиций, которые занимались геологоразведкой, этнографией — и налаживанием связей. Спокойные границы на Востоке — это был краеугольный камень государственной безопасности. Если там намечается изменение баланса сил — наверняка коллеги Ариса и соратники Феликса уже роют носами землю… И проблемы Наталя для всех, кто обеспечивает безопасность Родины на дальних рубежах, постепенно отходят на второй план.
При этом наверняка не мне одному в голову пришла логичная мысль, что джентльмены из Альянса могли специально предоставить Нихону дюжину устаревших кораблей, чтобы связать Империи руки и не дать ей оказывать значимую поддержку гемайнам. Гемайны — кость в горле Тропической компании. Тропическая компания — один из столпов Альянса. Бритва Оккама в действии: зачем плодить лишние сущности? Смотри, кому выгодно.
* * *
— Кузьма-а-а! — я обнял своего боевого товарища-преторианца, — Какими судьбами? Ты же вроде консульство охраняешь?
— Ну, так я и в Риоле консульство охранял, а покуролесили мы с вами — не дай Бог никому, а, господин поручик? Или правильнее — господин старший военный советник?
— Хоть горшком назови, только в печку не ставь. Ну, какие новости? Я тут уже распух от чая, а голова от газет трещит. Рассказывай!
— А что рассказывать? Должен сопроводить вас до места службы — вот и весь рассказ. Поступаю в ваше распоряжение.
— До места службы, стало быть? Что — снова в Наталь?
— Наталь, Наталь, страна моя, ты вся горишь в огне-е-е-е… — пропел Кузьма, — Выходит что так! По пути к нам еще кого-то присоединить должны, обещали полноценную боевую группу.
— Кто обещал-то? — развел ладони я вопрошающе.
Преторианец закатил глаза и ткнул пальцем в потолок:
— Высокое начальство! Вот, бумагу передали вам. Индульге-энция! С такой бумагой можно все семь смертных грехов совершать — и всё равно в рай попадешь.
Документ был серьезным. Опять — в традициях незабвенного кардинала. Сложенный вчетверо листок бумаги. «Подателю сего предоставляются самые широкие полномочия для выполнения задач по защите Империи на дальних подступах к ее границам. Всем имперским военным и гражданским чинам надлежит оказывать всяческое содействие и поддержку сему доверенному лицу Моему». И подпись размашисто — «ИМПЕРАТОР». Кузьма, читавший через плечо, поперхнулся.
— Начальство — того… Совсем высокое. Вы, выходит, руки и голос самого… Доверие!
Это самое доверие придавило гранитной глыбой, выбило воздух из легких и заставило комнату кружить вокруг меня. «Допрыгался!» — вот такая мысль вертелась в голове. Это вам не по течению плыть, решая сиюминутные проблемы. Это — стратегия! А в стратегии я ни черта не смыслил. Ведь что, по сути, предполагали эти три строчки на плотной качественной бумаге, написанные размашистым почерком? Что я должен предпринять действия, которые послужат на благо Империи и во вред ее врагам, применяя все доступные средства. По месту несения службы… То есть — в Федерации и Натале.
— И как добираться-то будем до места службы? Кто повезет-то нас?
Кузьма на едином дыхании выпалил:
— Личный Его Императорского Величества орденоносный гвардейский именной бомбовоз «Гекатонхейр»!
Я прокряхтел в ответ что-то невразумительное.
* * *
Дирижабли снова вошли в моду после того, как их стали заправлять гелием. Водород — газ взрывоопасный, и использовать его на цеппелинах, предназначенных для военных целей, было неразумным. После изобретения промышленного синтеза гелия — в Протекторате, Русильоне и Империи практически одновременно — во время Великой войны эти парящие над облаками гиганты стали настоящим чудо-оружием, наводящим страх и ужас.
Тонны бомб с недосягаемой для обычных орудий высоты, огонь и смерть с небес… Постепенно характеристики аэропланов улучшались, и они стали доставать медленных гигантов, не имея возможности их сбить, но вполне болезненно кусая из пулеметов. Совершенствовалась и зенитная артиллерия: те же самые ахт-ахт вполне доставали дирижабли, которые снижались для прицельного бомбометания.
Одно дело — гасить по площадям, не различая правых и виноватых, стирая с лица земли военные казармы, кафешантаны и доходные дома. Другое — поразить одинокую цель, уничтожить артиллерийскую батарею или бункер. Из-за облаков бомбы кидать — только военный бюджет впустую
