Степан Кулик - Дилижансом, дирижаблем

Казаки только и ждали, мигом оказались в седлах.

– Удачи, братцы! Не упустите басурман… – подняли руки братья Запашные.

– Не упустим…

М-да, нет и не будет для казаков врага более ненавистного чем башибузуки. Много было войн, с какого только боку не подступали интервенты к границам Российской империи, но это все где-то там, за тысячи верст, а басурмане всегда рядом. Потому, из века в век, не лопата или сапа лучшая подруга казака, а острая сабля да мушкет.

– Вслепую пушка лупит, наотмашь шашка рубит,И ворон большекрылый над битвою кружит.А пуля знает точно, кого она не любит:Кого она не любит – в земле сырой лежит…

– Ну, что скажете, братцы… – Никитин спешился и подвел обоих следопытов к тому самому месту, где от общей тропы отделялся странный след. Который башибузуки то ли не смогли обнаружить, то ли пытались спрятать. – Какие будут соображения?

– Повезло, что вчерашняя буря мимо прошла, – степенно ответил старший на год Василий. – Пол мили в сторону, не то что следов… – он махнул в направлении северо-востока, – валуны по степи вместо перекати-поля кувыркались… А тут все, как и было.

Казак слегка наклонил голову к плечу, как ястреб.

– Двое мужчин вели в поводу лошадей. Один – ловкий, поджарый. Роста выше среднего. Примерно, как Кирюха… Второй – тучный, неуклюжий. Ходит так, словно не дорожная обувь на нем, а домашние туфли. Годами постарше будет. Я бы сказал – что он городской. Привык к асфальту… Ноги почти совсем не поднимает. Вон, носком ботинка за комок зацепился… А комка того… Да, братуха?

Младший кивнул, подумал чуток и неуверенно прибавил:

– Первый, кажется, прихрамывает немного?

– Точно, – Василий, хмыкнул. – Вот что значит молодые глаза. А я так и не приметил сразу. На левую ногу… Больше добавить нечего, ваше высокоблагородие. Нам бы до стоянки ихней добраться. Там, наверняка, следов больше осталось. Да только басурмане тут так натоптали, что сам себя потеряешь. Не скажу, куда пошли.

– Этого и не требуется, братцы. Спасибо… Если я и сомневался слегка, то теперь, благодаря вам, уверен – это именно те, кого мы ищем. А двинулись они в Аккерман. Стало быть, и нам туда. Покажете кратчайший путь?

Василий с Кирьяном переглянулись.

– Дык, а чего показывать-то, ваше высокоблагородие? – старший Запашный указал рукой строго на восток. – Там город. Сейчас не видно, но через три-четыре мили встанет на горизонте, как тот маяк. Мимо не промахнем.

– Вот и отлично, – Никитин поднял с земли какой-то камешек, взвесил в ладони, а потом запустил им в степь. – Да… Поскольку нам, судя по всему, еще не один денек вместе коротать, можете обращаться ко мне Яков Игнатьевич.

– Благодарствуем, ваше высокопревосходительство, – оба приказных вытянулись, как при поощрении.

– Пока не на чем. А вот как выгорит дело, быть вам урядниками. Обещаю…

Глава тринадцатая

– А дорога серою лентою вьется.Залито дождем смотровое стекло…Пусть твой грузовик через бури пробьется.Я хочу шофер чтоб тебе повезло…

«Вольга-фургон» уверенно держал дорогу, и сидящему за рулем Родиону в общем-то только и оставалось, что поплевывать сквозь открытое окно и напевать. Негромко. Дабы не разбудить князя.

Ответственность виларов за сохранность имущества гостей, умноженная на благодарность за полученный свадебный презент, оказались настолько велики, что, после множества красноречивых извинений и прочих политесов, материализовались утром в виде полугрузового паромобиля «лань». С полным кузовом разнообразных предметов, необходимых в длительном путешествии.

Вода, провизия, топливо и еще много всего, что слуги виларов сочли необходимым погрузить в машину, после того как санн Макаере недвусмысленно велел «снабдить почетных друзей дома Андам так, чтобы они ни в чем не испытывали нужды».

Место водителя в новеньком микропаробусе с надписью «Озеленение и ландшафтные работы» Родион заполучил исключительно благодаря пониманию князем важности момента.

Его сиятельство в роли шофера мгновенно вознес бы ранг господина Зеленина в глазах виларов на такую высоту, что они могли вообразить все что угодно. Вплоть до того, что празднование по случаю заключения брачного союза между Домами Андам и Манже почтил своим визитом, пусть и инкогнито, сам… В общем, насколько им хватит самомнения и фантазии. Со всеми, вытекающими из этой предпосылки, возможными интригами.

Так что, во избежание политического курьеза, Александр Даниилович, хоть и предпочитал водить лично, занял место пассажира. Где и благополучно заснул… после принятого «на дорожку» кубка, раньше чем Крутой яр пропал из зеркал заднего обзора.

– Вовсе не страшны ни зной ни слякоть,Резкий поворот и косогор…Чтобы не пришлось любимой плакатьКрепче за баранку держись шофер…

Все три года, после попадания в новый мир, Дмитрий старался жить как клопик… В смысле, не высовываться, не привлекать внимания, быть тише воды и ниже травы. Прекрасно осознавая, что с радостно распростертыми объятиями чужаков принимают только в Раю. А еще – каннибалы. Шутка… Во всех остальных случаях, их априори записывают если не врагами, то источником неприятностей или хотя бы беспокойства.

Соответственно, Дмитрий прилагал максимум усилий для натурализации, при этом стараясь ни одним лишним словом или поступком не привлекать к себе внимания. Причем, не только служб правопорядка, но даже соседей…

И вот теперь, когда маски сброшены, авантюра началась и бог весть что ожидало его впереди, Дмитрий на какое-то время перестал ощущать себя занудным, прижимистым коммерсантом, а вновь стал давешним бесшабашным и веселым парнем. Способным с одинаковой легкостью отвечать на экзамене без подготовки, сорвать лекцию злопамятного доцента Ясколки или пригласить на танец королеву выпускного бала. Словно три года прожитых здесь, дивным образом сделали его не старше, а моложе…

Увы, взгляд брошенный в зеркальце, опроверг идею обратного временного потока.

Из-за чуть уменьшающего стекла, на него глядели уставшие, слегка воспаленные глаза господина Зеленина. В обрамлении целой паутины еще не очень глубоких, но уже несмываемых морщин.

Всего на несколько секунд Родион отвлекся от дороги, а привередливая судьба уже ввернула очередную каверзу.

Руль дернулся в руках, и машину повело в сторону…

Ничего страшного, полевая дорога не оживленный автобан. На встречной полосе никого. Да и скорость у грузовичка не гоночная, едва-едва за семьдесят. Так что с управлением Родион справился и даже на обочину не слетел, а выехал по собственному почину. Поскольку поведение машины указывало на прокол…

Дело, как говориться, житейское. Чертыхаясь и поминая недобрым словом всю летательную технику, разбрасывающую по долинам и по взгорьям непотребные запчасти, Родион вылез из кабины и присел осмотреть спущенное колесо.

Одного взгляда хватило понять, что им с князем привалило счастье. О чем он и сообщил их сиятельству, проснувшемуся от встряски и выглянувшего наружу.

Александр осоловело помотал головой и переспросил:

– Это как?

– В виде подковы… – объяснил Родион. – Или у вас нет такой приметы?

– Есть, – подтвердил Александр, выходя из машины. – И где она?

– А вон… – Родион указал на подкову, словно прикипевшую к шине. Потом взялся за нее двумя пальцами и потянул на себя. Подкова не отпала.

– Хорошо подковали, – оценил князь. – Видимо, вместе с ухналями потерялась… Придется колесо менять. Вот только откуда? Кони, везущие небесную колесницу, расковались?…

Родион пожал плечами.

– Интересно, а запаска у нас есть?

Теперь князь промолчал.

– Будем надеяться, что она входит в набор необходимых для путешествия вещей. В списке виларов… Хотя, учитывая их богемность, не удивлюсь, если это окажется не совсем так.

Князь остался задумчиво осматривать подкову, а Родион обошел паромобиль сзади, отстегнул лямки, фиксирующие брезентовый полог, закинул его наверх и… присвистнул.

– Опять что-то не слава Богу? – отозвался Александр, уже немного изучивший манеры своего спутника. – И что в этот раз?

– Лучше сами взгляните, ваше сиятельство… – с явной растерянностью в голосе ответил Родион. – А то, чего доброго, решите, что у меня солнечный удар случился.

– Интересно…

Александр неторопливо обогнул машину и встал рядом с Родионом.

– Ну и…

Гвардейский офицер обязан уметь владеть собой при любых обстоятельствах, но в данной ситуации князь Катакази тоже впал в прострацию. В кузове «Вольги» вольготно восседала некая юная, златокудрая особа, с надменностью царицы взирая на мужчин, столь бесцеремонно осмелившихся потревожить ее уединение. Сногсшибательное сходство с «владычицей морской» виларке придавало великолепное кружевное платье, выдержаннее в лазурных и бирюзовых оттенках.