Влад Савин - Морской Волк, том 2
Есть мнение, создать в Молотовске отечественную судостроительную базу для нашего атомного флота. Потому, ваша первая задача – просто оценить, сколько на то потребуется сил, средств и времени. Возможно, мы не успеем до завершения войны. Не страшно – атомный флот понадобится нам после, году к пятидесятому. Противостояния капитализма и социализма – никто ведь не отменял?
По вашей части, товарищи Базилевский и Перегудов. При строительстве данного корабля использован сборочно-секционный метод. Когда целые куски, «заплатки» корпуса делаются на многочисленных предприятиях, даже вдали от моря – а на верфи лишь собираются, что дает огромное ускорение периода постройки. На американских верфях именно так строят транспорты, танкеры, и даже авианосцы – когда от закладки до спуска проходят не годы и месяцы, а недели! А в Германии этот метод сейчас широко внедряется в строительстве субмарин. Лишь мы отстаем – и это, абсолютно недопустимо! Однако же, метод требует намного более высокой культуры производства, и особенно, качества сварки. Тут можно подключить товарищей с Уралмаша – он сейчас, помимо всего прочего, выпускает тяжелые и средние танки, осваивая автоматическую сварку корпусов и башен, по методу Патона. Изучайте, развивайте, отрабатывайте эту технологию – она будет очень востребована, при строительстве кораблей!
По вашей части, товарищи Курчатов и Александров. Вам надлежит проанализировать – что не хватает нам, чтобы сделать, реактор и оружие? Какие технологии потребуются, материалы, оборудование, кадры? В какие сроки это возможно? Ясно, что пока «все для фронта, для победы» – так Правительству СССР надо знать, сколько новый проект отвлечет сил и средств?
По возвращению из Молотовска, жду от вашей комиссии подробный доклад. Чтобы принять решение. Чисто техническое – потому что политически и стратегически оно уже принято. Атоммашу – быть!
Вот так, товарищи. Вопросы есть?
Будущие звёзды советской науки отрицательно замотали головами.
– Вот, зарядили товарищей ученых! – подумал я – а так как наш мозг так устроен, что вопросов без ответов не терпит – то все неизвестное, придумают сами. Приключения в стиле Беляева, или Шпанова – про сумасшедшего гения, открывшего все в одиночку, акул капитализма, борьбу пролетариата, нашу разведку, создание тайной лаборатории и верфи, постройку суперсубмарины, козни врагов – и в завершение, исход в море, а за кормой гриб взрыва, уничтожившего верфь. Что ж – будем поддерживать. Пока.
– Тогда вы свободны, а вас, товарищи командиры – я попрошу остаться.
Берия – успел уже сериал про Штирлица посмотреть? Или просто – слова совпали?
– Вы, надеюсь, понимаете, что о политике даже с этими товарищами говорить не стоит? А уж тем более, о вашей главной Тайне?
Сталин, стоявший рядом, одобрительно кивнул.
– Только – с особого дозволения. Лично – моего. Подумайте, насколько секретна сейчас, скажем, дата смерти Рузвельта. Так что, наши гении всё должны понять правильно. А кто не поймет – отправляйте прямо к товарищу Берии. У вас – вопросы есть?
– Только один, товарищ Сталин. Они все ж – гении. Рано или поздно – поймут, что что-то не так. Особенно, на борту – там же все даже в мелочах, не из этого времени! С другой стороны – и не выиграем мы на секретности, практически ничего. А вот мешать будет – сильно.
– Вы подвергаете сомнению мнение правительства СССР, товарищ Лазарев?
– Никак нет, товарищ Сталин. Просто смею заметить – что они все равно будут думать над непонятным, ведь это не запретить? А значит, попусту тратить время и «ресурс» своего мозга. Также – ясно, что экипажу придется при них, быть настороже, чтоб слова лишнего. А при несении боевой вахты – это повышает вероятность, что кто-то не тот кран откроет. Наконец, биография всех этих пятерых известна. Никто из них – не предаст. Никто не был замечен – в разглашении чего-то. Хотя были в будущем допущены – ко многим тайнам. И – хранили их, даже от своих близких и друзей.
– Так может следовало их посвятить сейчас?
– Пожалуй что нет. Для первого раза – достаточно. Шок будет – если все сразу. А вот на лодке – вопрос встанет обязательно. После первого же осмотра корабля.
– Что ж, если так.. Товарищ Берия, товарищ Кириллов. Я разрешаю, если возникнет необходимость, открыть Тайну этим пятерым. Но в дальнейшем – вы, товарищ Берия, курируете и координируете все, справились же вы в той истории с атомным проектом? Однако всех новых посвящать – исключительно с моего одобрения, и никак иначе! Значит, товарищ Лазарев, если кто-то еще окажется таким же умным, как вот товарищ Кириллов – просто, не говоря лишнего, посылайте его к товарищу Берии. А уж мы вместе – будем тогда решать, что делать.
Я кивнул. Надеюсь, второго академика Сахарова, которого совесть замучает, среди товарищей ученых не окажется? А то будет – несчастный случай с кем-то, вместо ссылки в Горький.
– Тогда – на сегодня закончим. Благодарю вас, товарищи потомки, за очень хороший доклад.
И Сталин вышел.
– Александр Михайлович – обратился к Кириллову Берия, – вам задание. Что-то наши учёные ушли отсюда уж слишком обалдевшими. Так вы им в качестве противошокового на вечер организуйте шашлычки с выпивкой и нашими гостями из будущего. Вы не возражаете? – это он уже к нам.
– Ну, ежели насчёт выпить с хорошими людьми, так это мы завсегда готовы.
От Советского Информбюро 25 сентября 1942
В течение ночи на 25 сентября наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда, в районе Моздока и в районе Синявино. На других фронтах существенных изменений не произошло.
В районе Сталинграда продолжались ожесточённые бои. Н-ская часть в уличном бою истребила более 200 гитлеровцев и уничтожила 5 немецких танков, 3 противотанковых орудия и 4 миномёта. Немцам удалось проникнуть в некоторые дома и создать угрозу флангу нашей части. Советские бойцы перешли в контратаку и восстановили положение. На другом участке наши миномётчики уничтожили 12 автомашин с войсками и боеприпасами, сожгли 3 танка и истребили до батальона пехоты противника.
На Ленинградском фронте огнём артиллерии и миномётов за два дня разрушено 26 вражеских ДЗОТов и блиндажей, уничтожено 10 автомашин, несколько станковых пулемётов и миномётов. За это же время огнём наших снайперов истреблено до 200 солдат и офицеров противника.
Лейтенант Юрий Смоленцев, «Брюс». Подводная лодка «Воронеж». Молотовск (сейчас, Северодвинск), у стенки судостроительного завода.
Кот у меня дома был. Очень любил на подоконнике сидеть и на улицу смотреть. Кто-то пройдет, проедет, дверь откроет – обычное дело, а ему интересно. Такой вот, кошачий «телевизор», в окне.
Так мы сейчас – вроде того кота. Пришли, встали к причалу – нечего в море нам делать больше, всех крупных фрицев перетопили, да и торпеды почти все. На рубке, в центре звезды, цифра «28». И это не считая англичанина (экипажу не сообщали, но командир Большакову рассказал, а тот нам) – нет, наказания и даже неудовольствия за него не последовало, но и похвалы тоже: просто велено было забыть, как не было ничего. И «Тирпиц» – который записали на боевой счет «К-22». Ну да ладно, мы не гордые.
С этой цифрой тоже история вышла. Сначала нам сказали – закрасить, чтобы шпионов не привлекать: мы же по легенде, опытовая лодка, малоудачный проект. Но командир резко встал против, и Видяев его поддержал – примета считается, очень плохая. А к этому все, кто по грани ходят, относятся предельно серьезно – даже те, кто в бога не верят. Друг мой, Степа Санин, фляжку имел заговоренную – будто бы, дедова еще, с войны: глоток из нее, на удачу, и пока не пустая – не убьют! Все так и вышло – убили его, под Урус-Мортаном, пуля снайпера в голову, когда уже домой шли – и фляжка пустая. Здесь же я слышал, у фронтовиков вера в гимнастерки заговоренные – понятно теперь, отчего на фото старых, чуть ли не Курской битвы, явно весна или лето сорок третьего, можно иногда кого-то в старой форме увидеть, с отложным воротником под петлицы, хотя погоны уже на плечах. Короче, не стали счет наших побед закрашивать – а присобачили на рубку брезент, чтоб не было видно. А в море если – снимем.
Отцы-командиры – отбыли в Москву, еще семнадцатого числа. И наш – тоже, с ними. За старшего кап-2 Золотарев (который Петрович). Приказов никаких не отдали, кроме – ждать, как вернемся. Мы и ждем.
«Жандарм» наш, старший майор Кириллов – тоже отбыл. Как встретил нас, по прибытии, о чем-то с нашими старшими переговорил – буквально через три часа, уехали все. Сказали – не больше чем на неделю.
Остался за Кириллова его зам Воронов, лейтенант ГБ (все путаюсь – лейтенант, а равен армейскому капитану). Тайны главной не знает, проинструктирован только что есть такая секретная подлодка, к которой никого не подпускать!
