Александра. Большая игра. - Олег Ростов
— Александра, ты знаешь, кто будет нам противостоять здесь, на берегах Западной Двины?
— Нет, Матушка.
— Я сама только что узнала. Так вот, Саша, один из двух командующих литовскими войсками, это твой отец. Александр Ходкевич. — Сказав это, я внимательно смотрела на свою сержант-даму. Вообще я предлагала Александре вернуться в Литву. Но она сама отказалась. Попросила меня оставить у себя. Сначала, я хотела, когда Демидов мне передал её, возвратясь из похода на южную Литву, взять выкуп с её отца. Но потом передумала. Оставила у себя, а после, включила её в состав своих сержант-дам. К тому же Саша старалась. И очень переживала, что из-за болезни не смогла участвовать в экспедиции на берега Рейна. Слушала других сержант-дам с восхищением, завистью и страданием, что не смогла сама там участвовать. И вот сейчас для неё настало время экзамена. Самого своего главного. Как она поведёт себя? Захочет ли вернуться к родителю или сохранит мне верность.
— Матушка теперь будет не доверять мне?
— Ну почему не доверять? Я тебе доверяю, как и остальным сержант-дамам. Просто у тебя будет нелёгкий выбор. Остаться со мной или вернуться к отцу, в родительский дом? И если ты решишь вернуться, я тебе не скажу и слова против или в укор. Я не буду тебя осуждать. И не буду тебе препятствовать. Но в этом случае, мы с тобой расстанемся навсегда.
— Матушка, я уже отказалась один раз. Я выбрала себе новый дом. Теперь он здесь, рядом с тобой. Не гони меня.
Я подошла к ней, обняла её.
— Я тебя не гоню, Саша. Ну раз ты решила, значит вопрос закроем и больше к этому разговору возвращаться не будем. Хорошо?
— Да, Матушка.
Литвины прислали парламентёров. Мои батальоны уже были развёрнуты в боевые порядки и только ждали приказа к наступлению. Я сидела в своём походном шатре. Фрося следила, чтобы в жаровне всегда были угли. Недовольно ворчала на палатинов, шастающих туда-сюда. В том числе и на своего мужа. Поджимала губы, глядя недовольно на фрейлин, тоже выходящих или заходящих в мой шатёр.
— Всё шастают, сидеть спокойно не могут на месте. Тепло только выпускают.
Я сидела, читала донесения. В том числе и донесение от Георга фон Фрундсберга.
— Фрось, успокойся. Все делами заняты. Вот и бегают.
В шатёр заглянул Богдан.
— Матушка, там литвины прибыли. Парламентёры. На переговоры. Ты будешь с ними разговаривать, или в шею их гнать?
Я тяжко вздохнула, откладывая очередное донесение.
— Богдан, что значит в шею гнать? Это переговорщики. Ты правильно их назвал, парламентёры. И я уверена, что среди них есть дворяне и бояре. А ты их в шею?
— Да мне то какая разница, боярский сын он, али боярин? Если скажешь в шею гнать, так я их плёткой ещё наверну. И коленом под зад. Значит будешь говорить с ними? Пущать что ли?
— Не пущать, а пускать. Кто там конкретно прибыл?
— Сейчас, Матушка. — Богдан исчез. Минут через пять вновь появился.
— Там это, Матушка, хорунжий Иван Богородский. Ээээ… Барон Вензель. Немец, похоже. Ну и ещё с десяток воев конных.
— Хорунжий и барон⁈ И что хотят?
— Их послали литвинские маршалки… Тьфу ты, эээ… Господарский и ещё какой-то, Христос его знает. Один из них некто воевода Трокский Гришка Остикович и князь Александр Ходкевич… — Сказав это Богдан замолчал, вытаращившись на меня. Я усмехнулась.
— Что, Богдаша?
— Так это, Матушка. Это что получается? Этот Ходкевич сродственник нашей Ляксандры Ходкевич?
— Не просто сродственник, как ты сказал, а родной батюшка.
— Во даже как? А она то знает?
— Знает. Я ей сказала.
— И что княжна? — Это уже спросила меня Фрося, перекрестившись.
— Ничего. Сказала, что не уйдёт. Что её дом здесь в Ливонии… Богдан, так что они хотят?
— Так это, Матушка. Спрашивают зачем ты, Матушка, опять пришла на земли Великого Княжества Литовского?
Я засмеялась.
— Что так прямо и спрашивают?
— Да, Матушка. — Богдан сам засмеялся.
— Значит так, Богдан. Скажи им, что разговаривать я буду с обоими маршалками. То есть, с Григорием Остиковичем и Александром Ходкевичем. Богдан, не Гришкой, а Григорием! И в шею гнать не надо. Особенно бить кого-то плетью! Понял?
— Понял, Матушка. — Богдаша исчез. Я откинулась на спинку стула.
— Фрося, взвар сделай мне. Чай китайский.
Спустя часа три или четыре, литвины опять нарисовались. На этот раз прибыли оба маршалка. Как всегда, об этом мне доложил Богдан.
— Ну вот и ладушки. — Улыбнулась я. А то прислали хрен знает кого. — Богдан, позови сюда княжон и Герцога.
Ульрих Вюртембергский, конечно же, пошёл со мной в поход. И сейчас мои княжны проводили время в его компании. Он что-то там пел им, играя на мандоле.
В шатёр зашли мои девочки. Вслед за ними Ульрих. Все они посмотрели на меня вопросительно.
— Прибыли командующие литовскими войсками. Сейчас они придут сюда. Сержант-дамы. Встаньте полукругом за моим стулом. Ульрих, ты встань с право от меня. Будем разговаривать.
Девочки распределились. Одеты они были, как полагается моим сержант-дамам. Кольчуги с броневыми пластинами. Поверх мундиры. Поверх мундиров шубки. Шубки они сняли. У меня было тепло в шатре. На головах платки и тёплые кубанки. Штаны, высокие, выше колен сапоги. На поясе каждой сабля и пистоль в кобуре. Замерли. Одна рука на эфесе сабли, вторая на торчащей из кобуры рукояти пистоля. Ульрих был в своей кирасе, металлическом шлеме с герцогской короной, меч и пистоль в кобуре. Это он уже у моих перенял. Стол убрали в сторону. Я поставила между своих ног меч «Эскалибур».
В шатёр вновь заглянул Богдан.
— Матушка?
— Пусть заходят.
— Понял.
Вскоре в шатёр зашли два человека. Один из них, явно был отец моей Саши. Фамильное
