Пресвитерианцы. Первый поход - Василий Кленин
Гота Арита отхлебнул уже остывший чай.
— Более двадцати лет шла война. До тех пор, пока Северный и Южный дворы не примирились… Тогда казалось навсегда. Рёсуна, наконец, отозвали с Тиндея в столицу, а спустя всего несколько лет против власти сёгунов Асикага восстал уже Ёсихиро Оучи. С ним одним еле-еле справились… А семь лет назад Северный двор вновь нарушил установленный порядок соправления и захватил власть…
Гванук слушал, раскрыв рот, забыв о чайнике на жаровне. Какая интересная, оказывается, жизнь на островах Ниппона! В Чосоне, конечно, тоже была усобица и, кажется, примерно в те же годы. Но чтобы вот так: одни воюют вместе, потом воюют друг с другом. Жаль, непонятно было: столько имен, названий…
Ли Чжонму тоже не всё понял. Так что велел Гвануку бежать в темноту ранней ночи и срочно звать Ли Чжисила. Командующему Правой армии было поручено допросить всех ниппонских пленных и составить доклад: что такое Северный и Южный двор. В мельчайших деталях!
Но через три дня обо всём этом забыли. Так как литейщики во главе с минцем Ваном Чжоли начали лить пуш-ку.
Глава 14
— Разбивайте! — нетерпеливо приказал генерал.
— Не сметь! — рявкнул Ван, обрывая команду главнокомандующего. — Прости меня, сиятельный, но не лезь не в свое дело… Пуш-ка, возможно, еще не остыла.
— Ну, мы же оба трогали форму! — Ли Чжонму, казалось, не заметил, что его персоне было нанесено оскорбление. — Она остыла.
— Я никогда не отливал такую большую фигуру. Такая толщина… Вдруг внутри она еще раскалена. Нельзя нарушать тепловую среду.
Генерал Ли недовольно скрестил руки на груди и сел на стульчик, заботливо принесенный Гвануком. Он вообще чуть ли не весь день провел на площадке литейщиков. Да, и если бы он один! Кажется, половина Трех войск отиралась рядом с мастерской, где, по широко распространившимся слухам делали какое-то чудо-оружие из «волшебной страны». Кузнецы сами и разболтали, и теперь эта байка стала больше чем правдой.
«А что есть правда? — глубокомысленно подумал слуга. — Господин достал чертежи удивительной по-ле-вой-пуш-ки из ниоткуда. Из своей головы, которая так странно у него работает. Может быть, он и вправду побывал в волшебной стране, где и набрался всего нового… и оставил много старого?».
Изготовление орудия оказалось невероятно долгим процессом. Создание формы отняло несколько дней. Особенно трудно было сделать внутренний стержень для будущего ствола. Генерал Ли требовал предельной точности, сам вымерял толщину специальными щипцами, которые прикладывал к своей линейке. Но и само литье вышло чрезвычайно долгим. Еще с ночи пять печей начали коптить черное небо. Расплавить бронзу во внушительных тиглях было непросто, а расплавить одновременно — еще трудней. Все понимали, что момент заливки можно провернуть только один раз и тщательно его отрепетировали. Больше двадцати человек в этом участвовало, бронза заливалась по пяти канальцам одновременно. В какой-то момент входное отверстие забилось шлаком, один из кузнецов побежал его прочищать и получил сильные ожоги от брызнувшего расплава. Но все-таки большой паузы не вышло, и бронза в форме должна сохранить однородность. Только, пока не вскроешь — не узнаешь.
Поскольку уже вечерело, генерал Ли махнул рукой и сказал: пусть стоит до утра. Зато утром! При огромном скоплении народа! Форму расколотили — общему взору явилась грязная черно-бурая пуш-ка! Ли Чжонму тут же принялся ее осматривать: нет ли полос от наложившихся слоев расплава? Он простукивал стенки, пытаясь понять по звуку — нет ли внутри пустот. Но, прежде всего, изучал ствол.
Пока подмастерья зачищали пуш-ку снаружи, придавая ей красивый темно-золотистый цвет, пока чосонский кузнец из лично им сделанного сверла мучительно высверливал запальное отверстие, в ствол залили расплавленный воск, а потом достали застывшую форму. И так несколько раз — на каждую из сторон ствола. Слепки показали, что стенки, конечно, вышли не очень ровными. Но генерал решил, что по-настоящему опасных каверн нет.
— Займитесь шлифовкой ствола, — повелел он. — песок, вода и шомпол подходящей толщины.
Мастер за мастером вставали у жерла пушки и чистили ствол, пока не начинали отваливаться руки. Затем за работу брался следующий.
— Как же много всего надо сделать, чтобы пуш-ка, наконец, могла выстрелить… Как долго… — не удержался О Гванук от замечания, которое случайно услышал огнестрельщик Чахун, ходивший вокруг орудия с видом голодной собаки.
— Это еще недолго, малец, — усмехнулся он. — Генерал-старик, до продлит Пёс его годы, столько людей согнал. И все на своих местах, и каждый что-то делает… Ладно он всё обустроил.
Только на третий день пуш-ку подготовили, досверлили отверстие. После чего шесть здоровяков подняли орудие и положили его на тележку-лафет. Лафет заскрипел, но выдержал. Пару лошадей (а генерал выделил Чахуну четырех из тех, что были захвачены на севере) запрягли позади, и те бодро повезли пуш-ку на полигон. Правда, Ли Чжонму морщился от каждой кочки, на которой подпрыгивала тележка — ему казалось, что колеса долго не выдержат.
На полигоне начались новые мытарства. Целая бригада крестьян все эти дни колотила из камня ядра. Подходили только очень ровные шары, Сон Чахун отбраковывал три из пяти сделанных. Но и отобранные хоть немного, но отличались по размеру. Генерал Ли начал лично отбирать сферические каменья.
— Важно, чтобы ядра свободно проходили по стволу, — пояснял он. — Малейшее застревание может привести к разрыву ствола. Но и зазор нужен минимальный — от этого зависит сила и дальность выстрела. Позже мы будет лить ядра из чугуна. Я уже узнал, что в Мин это умеют делать, просто домну строить
