За секунду до сумерек - Евгений Штауфенберг
Сперва Чий ожидал, что Изран собирается высказать им за то, что они ничем не занимаются, что не разобрали мокрые вещи, но он молчал с отрешенным видом и выглядел почти также, как вчера, разве только не уставшим и свежим, было похоже, что ему действительно все равно, как он и сказал, но этого не могло быть никак, потому что до этого никогда не было. Не договаривает почему? И эти перемены его: то он бодрый как всегда, а через пару шагов вот такой, скучающий. Все равно ему… Опять всплыл в памяти Шага, извиняющийся. И Чий, внезапно вспомнив, в очередной раз повторил то объяснение – он извинялся не за то, что нарушил свое слово и оставил их одних, он извинялся за как будто уже совершенный поступок, он был уверен в том что с ними точно что-то произойдет, как будто знал это наверняка, а он оставляет их. Вновь вернулось то ощущение угрозы. Не думать об этом решил, да? Тоже уже как эти: верю, не верю. Добрые они. Хорошие, знаю давно… А что я реально знаю, без эмоций, без чувств? Идти он не хочет явно, возможности избежать, может быть, и есть, и подчиняться обстоятельствам он не любит. Это не домыслы, это проверено, не один раз я видел. Значит вполне возможно, что рук он и не опускал, и это в его интересах. Не верю, не верю. А выгодно ему это, может конечно, и нет ничего, но из виду, возможности такой, терять нельзя. Так? Так. А если возможность есть, то что получится? Он попытался продумать это основательно, но почти сразу понял, что ничего так не решить, слишком много вариантов развития, и возможностей, ясно было только то, что если они решились, сделать задуманное они должны еще в Степи, или на Болоте, в крайнем случае. Позже смысла уже не имеет и слишком рано тоже вряд ли, так как оставалось возможным то, что они повернут сами. И еще Чий все-таки решил на всякий случай забрать копье. Он поглядел на Ворота, который собирался «дожить». А если он мне его не отдаст? От этой мысли он опешил. Если просто возьмут и не отдадут. Встанут просто с невинным видом и скажут: А зачем тебе? Мы же договаривались уже. Он встретился взглядом с Израном и отвел глаза.
Ветер, скручивающий туман призрачными лохмотьями, поднялся почти сразу же после прихода Дерева и Тольнака. Они принесли тощую длинную змейку, её убили камнем после того, как она, выпрыгнув из травы, чуть не укусила за ногу Дерево. К тому времени все уже повеселели, все выглядело обычно – повседневная утренняя жизнь. Со змеи ободрали кожу, чулком от отрезанной головы, и, выпотрошив кишки, стали варить порубленную кусками с зерном.
– А, вот! – Дерево полез за пазуху – забыл совсем. Вот такое видели? Рядом нашёл.
Чий не сразу это узнал. То, что Дерево сжимал двумя пальцами, было, видимо, очином какого-то пера, полупрозрачный, цвета ногтя, обломанный с одной стороны, расщепленный цилиндрик с сохранившимся кусочком черного пуха. Все обычно, кроме размера. Рыжий-младший положил его себе на руку, по вдоль.
– Полторы ладони, больше даже, раза в два больше, чем у камышника. Это у кого такое?
Почему-то очин показался Чию странно знакомым, где-то уже виденным. Внутри шевельнулось чувство догадки и чего-то еще нехорошего, противного. В голове быстро мелькнула какая-то неясная картинка и исчезла.
– Ты это откуда взял?
– Да рядом совсем, в роще, где тент наш стоит, с дальнего края.
По их виду, разглядывающих кусок пера, молча передающих его из рук в руки, Чий понял, что опасность, или хотя бы какое-то подозрение, почувствовал не он один. Неизвестности боятся, да пусть даже это действительно хищник был, даже по-настоящему опасный, но знакомый, привычный, все по-другому бы было. Безразлично, конечно, не отнеслись бы, но по-другому. Неизвестность…Это же хоть чем быть может, и безвредным, и каким угодно… Но безвредным оно не казалось. Внутри продолжало вертеться какое-то воспоминание и прикасаться мысленно к нему не хотелось. Когда костер потушили и сняли котелок, воздух был уже совсем чистым от следов молочной пелены. Они поели, говорили о том, как надо будет идти теперь. Тольнак говорил, что не много отклонится на запад за водой, где они брали ее в прошлый раз. Чий заметил, что, когда разговор касался темы вчерашнего дождя, на Израна смотреть избегали. Затем, так и не просушив вещи, разобрали все по мешкам и сумкам, собрали свой шатер, оставив согнутые деревья и небольшой вал комьев земли вокруг. Все было как всегда, тумана уже не было, и это еще больше подчеркивало схожесть этого утра с остальными.
Чий оглядел их всех, обычные шутки, разговоры, как будто не было вчерашней бури, ночного холода. Засовывая плечо в лямку, он вдруг задумался о словах, которые только что услышал из разговора Дерева и Рыжего-старшего. Говорили они тихо, слышны были только отдельные фразы и примерно понятна тема разговора. Один раз до него долетел четкий фрагмент, показавшийся странным.
– А если бы сразу?
– Это как? Ты что, все равно бы сначала также, тут больше чем полнедели, как бы ты без воды шел, даже если не пить, готовить как?
– Да, пришлось бы, наверное.
– Не наверное, а точно бы пришлось, за водой Тольнака идти, ты сам подумай, по-другому никак не получается.
Да, значит, еще полдня, тогда, вперед, а потом обратно, у меня где-то через неделю чернолобого зарежут. Свеженины бы сейчас.
Дальше опять стали слышны только интонацию и отдельные слова на фоне общего шума. Они обсуждали варианты возможного возвращения. Вот оно – не забыли дождь, оказывается, несерьезно конечно, в шутку, а все равно свежатины ему захотелось. Идти он дальше не боится совсем, а вот только свежатины хочется. Смешно! Он улыбнулся и поглядел на них через плечо. Выглядели они совершенно обычно. Глядя на них, и не скажешь, что у них изменилось там что-то в мыслях. Он оглянулся вокруг: лица, настроившиеся на долгую ходьбу, задумчивый взгляд в землю или куда-то вперед, поджатые губы, такие же, как у Дерева с Рыжим, как и всегда. Он неожиданно представил, что все они сейчас также идут и думают, кто о свежатине,
