Сергей Мавроди - Тюремные дневники, или Письма к жене
В преисподнюю! В геенну огненную! В кошмар мордовских лагерей особого режима! Сроком на девять с половиной лет.
И все это только за то, что у нас нашли телефон?! Так сказать, в отместку?..
«Время, нами переживаемое, столь бесполезно-жестоко, что потомки с трудом поверят существованию такой человеческой расы, которая могла оное переносить!» Эти чеканно-бронзовые тацитовские строки написаны две тысячи лет тому назад. А что, спрашивается, с тех пор изменилось?
«В баню идем?» Вася и Цыган прощаются с Костей и Витей… уходят.
Я остаюсь. (Да какая тут, на хуй, баня! Надо хоть ребят проводить!)
Вася, уходя, наставительно замечает: «Война — войной, а баня — баней!»
«Такой-то!» Это уже пришли за Витей. Наскоро обнимаемся. «Ну все, Пантелеич! Если я здесь останусь, я тебе отпишу! Пока!» — «Пока!»
Витю уводят. Все! («Уходят, уходят, уходят друзья…»)
Мы остаемся вдвоем с Костей. Он торопливо дает мне последние советы: «С дорогами мы с Витьком все решили. Соседи в курсе, что у вас на решке стоять некому, так что пока все будут через верх гнать.
А там и Андрей приедет. Да и подселят вам наверняка кого-нибудь! С дядей Васей нашим — поаккуратнее. Я отписывал в хату, где он до этого сидел. Мутный, говорят, какой-то человек, неправды много говорит. С Андреем тоже повнимательней. Он наверняка на мусоров работает. Цыгана можешь не опасаться. Глупый он».
Я слушаю вполуха, киваю, поддакиваю, а сам все думаю: «Неужели, правда на этап? Может, все-таки обойдется? Пронесет? Может, просто в другую хату?..»
«Такой-то!» Время!! Костя выходит. Я помогаю ему вынести вещи. В коридоре обнимаемся. Конвоир торопит, так что прощание получается скомканным и совсем коротким.
— Ну все, Кость! Удачи!
— Удачи! Если останусь на тюрьме — отпишу. Или через Мишаню сообщу!
(Мишаня — это друг Кости из соседней хаты. Спортсмен в прошлом.
Бывший биатлонист. А ныне особист-полосатик, как и сам Костя. Еще один потенциальный кандидат в Мордовию. «А сколько ему светит?» — «Ой! Да у него там много всего!») Костю уводят.
«Легче гусиного пухаУлетает жизнь!..»
Я остаюсь один.
Вскоре возвращаются из бани Вася с Цыганом. (Что-то быстро.) Вася возбужденно рассказывает: «Даже помыться не дали толком! Только я намылился, он воду отключил и заходит туда, прямо в баню со своим этим молотком. Которым он утром по решке дубасит. Ну, думаю, сейчас как въебет прямо по голому телу! А знаешь, как к голому телу дубинка прилипает?! К мокрому. На хуй мне надо! Провоцировать!.. Я тазик с бельем схватил, полотенцем быстренько обмотался — так намыленный и пошел. Прихожу сюда, а тут в коридоре женщина-ларечница стоит!
Бляндинка эта. А я с голым задом! Какой же вы, говорит, свежий!»
Вася идет к умывальнику и начинает плескаться.
Неожиданно с решки слышится протяжный крик:
— Три-четыре!.. Три! — четыре!
Это нам, что ли?
— Три!! — четыре!!
Точно, нам! Ну, и что делать?
— Ответь, — советует Цыган.
Я залезаю на решку и кричу:
— Да-а!..
— Серег, это Виктор! Я сверху в хате два-пять-четыре, прямо над тобой!
— Понял, Вить!
— Ну, все! Вечером свяжемся!
Так! Я слегка веселею. По крайней мере, хоть с Витей все в порядке. Он теперь в камере 254, прямо над нами. Вместе с подельником Андрея, кстати сказать. Чудеса, да и только! Может, тогда уж и Косте заодно повезет?! Если сегодня у нас день удач?!..
Ладно, вечером узнаем.
— Ну, что? Давайте, что ли, чайку попьем?
— Давай, а то без ребят как-то скучно стало, — с готовностью соглашается Цыган.
По самому Цыгану, впрочем, как и по Васе, ну никак не скажешь, что им «скучно». Скорее уж наоборот! С уходом Кости и Вити они как будто даже повеселели и посвежели! Цыган, так тот вообще прямо ожил!
Таким бодрым и разговорчивым я его давно уже не видел. Вася тоже выглядит как-то… необычно. Более солидно, что ли?.. Умнее…
Рассудительней… Как будто это и не он вовсе съел на днях костин суп!
Неожиданно для меня Вася вдруг совершенно спокойно заявляет:
— Если сейчас к нам кого-то нового подселят, надо, чтобы кто-то один с ним разговаривал. А то начнем все вместе галдеть… Я предлагаю, чтобы только Сергей с ним говорил.
— Конечно! Сергей у нас в хате теперь будет смотрящим, — сразу же поддерживает его Цыган.
— Да какой из меня смотрящий?! Я же не знаю ничего! Пусть лучше Цыган разговаривает. Он уже год сидит. Хоть знает все.
— Нет, Сергей! Именно ты должен разговаривать. И никто другой. А мы в случае чего тебя поддержим, — твердо заявляет наш новообретенный Вас… илий Борисович.
— Да, Сергей! Это именно ты должен делать! — немедленно подтверждает и Цыган.
Я слушаю все это и не верю своим ушам. Я — смотрящий! Этого еще не хватало! Господи! Да что вообще происходит?! Их обоих словно подменили. Совершенно другие люди. Вася, по-моему, даже есть перестал. Так, кажется с утра за стол и не садился. А Цыган?! Да он же спал до этого непробудно все время! А сейчас чуть ли не пляшет.
Тараторит без умолку, козлом каким-то горным по камере скачет, слова, блядь, сказать не дает! Что происходит? Мир, что ли, перевернулся?!
Вечером, за чаем Цыган по-прежнему говорит и говорит практически без перерыва. Рассказывает про свою артистическую жизнь, про нравы в кино и шоу-бизнесе. Довольно интересно, кстати, рассказывает.
— Люди искусства — все испорченные. Все им, дескать, можно!
Сейчас все в пизду и в деньги вернулось. Хочешь петь — давай трахать! Чтобы в фильме, к примеру, сняться, надо обязательно через режиссера, оператора и директора пройти. А со всеми этими новыми молоденькими звездочками вообще все просто! Как она на эстраду попала? Если не было денег — значит пиздой зарабатывала!
— Чего это ты сегодня такой веселый? — вдруг спрашивает его Вася.
— Укололся, что ли? Или колес наглотался? Ты, может, не к адвокату на днях ходил, а к куму? И он тебя там в оперчасти чем-то угостил? У тебя, я вижу, и зуб больше не болит?..
(Цыган последнее время сильно мучился с зубами.)
Н-да!.. Любопытная мысль… Очень любопытная!.. Цыган и вправду сегодня какой-то необычный. Таким я его еще никогда не видел. А статья-то у него, между прочим, наркотики. Он, конечно, говорит, что все это подстава, и сам он никогда ничего, кроме анаши, не пробовал — но кто его знает? Все так говорят. Если он действительно наркоман, то… Вызывает его, скажем, кум… Да и зубы у него, действительно, как-то странно вдруг прошли…
Впрочем, и с самим Васей-то, с другой стороны, тоже далеко не все ясно. Его тоже можно бы кое о чем порасспросить. К примеру, чего это ты сегодня такой умный? Где тот комичный и безобидный гоголевский Перерепенко? Куда он делся? Вася вдруг словно маску сбросил! Разом!
Совершенно другой стал теперь человек! Такое впечатление, что у него даже и физиология изменилась! Есть («кушать»), к примеру, он вообще почти перестал. Я специально следил.
В общем, бред какой-то получается! Мистика. Фильм ужасов. Зомби и вурдалаки! Переселение душ. Пришли злые волшебники и души из людей вынули. И кровь выпили. Хотя, впрочем, душу-то у нас здесь и так каждый день вынимают. И кровь пьют. Без всякого волшебства.
Ладно, надо будет все это на досуге обдумать. Осмыслить. Поглядим еще, что завтра будет. А сейчас уже и спать пора. (Если утром не проснусь — значит, упыри съели! Не поминайте лихом!)
Р.S. Да, чуть не забыл! Получил вечером маляву от Вити. Сам, блядь, как пацан на решке стоял! (Оказывается, ничего сложного.)
Костю на этап все-таки не отправили!! (Слава богу!) На общак забили, в 105-ую хату. Ну, он там теперь живет вообще, как король! Труба, водка, травка, шконка лучшая — все это без проблем! Он там чуть ли не за смотрящего. В авторитете, короче. В натуре! У Вити — примерно то же самое. «Мы, Серег, пока после нашей хаты отсыпаемся. Это мы там сами на решке стояли, а сейчас мы просто заняли свое место. Как нам и положено». Понятно. Это только у нас здесь они на решке, как мартышки скакали. А там у них для этого шестерки есть. Ну и отлично!
Лично я за них только рад. Дай им Бог!
15 мая, четверг
Матерь Божья! Пресвятые угодники! Оказывается, я жил все это время в одной камере с Дон Жуаном и Казановой! Который к тому же является актером кино, профессиональным танцором, виртуозом-гитаристом и поэтом! Плюс непревзойденным исполнителем романсов. И еще по совместительству цыганским бароном. (Точнее, одним из главных цыганских авторитетов. Баронов формально у цыган нет.) И все это — наш Цыган! В одном лице. Прошу любить и жаловать!
Понарассказывал он сегодня столько, что у меня просто голова кругом пошла! Поэтому всего лишь попытаюсь хотя бы восставить по памяти его рассказ, практически без всяких комментариев.
