Ревизор: возвращение в СССР 31 - Серж Винтеркей
— Так, отдать… Совесть, что ли, замучила? Приехал сказать, что записался к нотариусу на четверг и будет меня там ждать в одиннадцать.
На негнущихся ногах Оксана побрела в дом. Руслан шёл за ней и нёс сумку, рассуждая о мотивах, побудивших Левичева вдруг раскаяться. Но Оксана его не слушала.
Что я наделала⁈ — думала она. — Что я натворила⁈.. Надо сумку у Руслана забрать. А то начнёт продукты разбирать, увидит пачку сахара вскрытую и обо всём потом догадается! Останется только со стыда сквозь землю провалиться… А что теперь с машиной будет? Про способ испортить машину, засыпав сахар в бензобак, она знала, но вот что происходит с машиной при этом, понятия не имела… Ее хоть потом восстановить можно будет?
* * *
Глава 11
* * *
Москва. Один из ресторанов при гостинице Россия.
Оправившись от сиюминутного шока от неожиданного предательства друга, генерал Брагин позвонил Томилину на службу и назначил ему встречу в ресторане. По телефону, он, конечно, обсуждать ничего не захотел, дело специфическое. Хотелось другу в глаза посмотреть…
Они встретились через полчаса, генерал тяжело взглянул на друга, и прокурор, прекрасно понимавший, по какому поводу эта встреча, решил сразу объясниться.
— Лёва, я прошу, не делай скоропалительных выводов, — нервно попросил он. — Просто, попробуй меня понять, как отец отца… Женька была в ужасном состоянии, когда им отказали. Я её никогда такой не видел! Если бы я не сделал то, что сделал, она бы просто сломалась! Лёв, поверь мне!.. А Маринка же не хотела ничего слышать!..
— Ну а Марина тут причем? Речь идет о нашей дружбе и нашем взаимном доверии! Мне бы объяснил хоть…
— Я боялся, что и ты не поймёшь… И тогда все, дочка пропадет…
— Плохо же ты меня знаешь, — поднялся генерал из-за стола, и, не сказав более ни слова, направился к выходу.
— Прости, Лёв, но я должен был позаботиться о своей дочери, — прошептал прокурор, глядя ему в спину. — Надеюсь, ты сам, когда увидишь её маленького заморыша, поймёшь меня и простишь…
Вернувшегося домой Томилина ждало ещё одно испытание. Разъярённая жена с перекошенным от раздражения и злости лицом устроила ему форменную истерику. Он прямым ходом направился к себе в кабинет, не желая принимать участие в скандале. Но жена ворвалась за ним следом.
— Тебе всё равно? — кричала она. — Тебе плевать на дочь?
— Мне не плевать на дочь! — не выдержал он. — Это тебе плевать на её страдания! Это тебе надо любой ценой настоять на своём! Это ты готова родную дочь принести в жертву своим желаниям!
Томилин выпихнул её из кабинета и закрыл дверь перед её носом. Из её воплей он понял, что она бесится главным образом из-за того, что дети поступили по-своему, а не так, как она хотела.
Это она ещё не знает, что это всё случилось благодаря мне, — горько усмехнулся он. — А что бы было, если бы она узнала? Лев скажет ей, интересно, или промолчит, в память о былой дружбе? Впрочем, хуже уже вряд ли будет… Или нет?
Как будто в ответ на его мысленный вопрос, в дверь кабинета что-то ударилось.
Посуду бить начала, — равнодушно отметил про себя Томилин, прислушиваясь к звуку посыпавшихся на пол осколков.
Затем в дверь ещё что-то прилетело и крики жены сменились рыданиями.
Пускай поплачет, ей полезно, — жестко заметил про себя прокурор, никакого сочувствия к жене он в данный момент не испытывал, — избаловалась, решила, что стала владычицей морской, судьбы детей уже может решать за них… Ну и я виноват, конечно, потакал ей во всем, вот она и удержу не знает. Ничего, побесится и перестанет, главное — следить, чтобы дочке жизнь не портила. Будет же ходить и нудить, действовать ей на нервы, как будто девочка — собачонка, подобранная на улице, которую можно обратно выкинуть…
* * *
Москва. Квартира генерала Брагина.
Не найдя понимания у мужа, Марина Геннадьевна, выплакавшись, позвонила Брагиным. Трубку взяла вторая жена генерала Нелли.
— Нелечка, — всхлипывала в трубку Марина Геннадьевна, — ты уже знаешь?
* * *
— Да, Марин, — ответила Нелли, сама будучи очень удивлена новостям, муж вернулся всего с полчаса назад и сообщил ей. — Но как же так? Вроде же, мужчины говорили, что был отказ? — с недоумением спросила она, но Марина Томилина и сама хотела бы это понять.
Они попричитали некоторое время и Нелли позвала мужа к телефону по ее просьбе. Она передала ему трубку, а сама осталась рядом, чтобы из первых уст услышать, как же, всё-таки, так получилось-то? Лев ей ничего не сказал о причине, почему комиссия так поступила…
— Ничего не поделаешь, Марин, — ответил Лев, выслушав жену друга. — И не ищи виноватых. Так уж получилось. Бесполезно плакать над уже разлитым молоком. Привыкай лучше к новой ситуации.
Он положил трубку, тяжело вздохнув. Нелли стало жаль его.
— Вот же, приспичило этой ненормальной девчонке! — вырвалось у неё. — Подняла всех на нервы!
Но муж взглянул на неё так осуждающе, что ей сразу расхотелось продолжать. По большому счёту, Костя ей не сын, так что пусть делают, что хотят, ей всё равно. Ей просто хотелось поддержать мужа и посочувствовать своей подруге Марине Томилиной, но если Лёва это не одобряет, то и ладно, это совсем не тот повод, чтоб с мужем ссориться…
* * *
Москва. Гагаринский райком КПСС.
— Ну, что скажешь, Иван Николаевич? — наблюдал, едва сдерживая улыбку, Володин за Гончаруком, дочитывающим анонимку про мебельную фабрику.
— Очень интересное письмо, — ответил тот, передавая его Белову. — Многообещающее, я бы сказал.
— Ну, давайте, подождём, пока все ознакомятся, — уже не скрывая радостной улыбки, предложил Володин.
Белов дочитал анонимку и передал её Некрасову, покачивая головой в приятном удивлении.
— И откуда же такое письмо интересное взялось? — спросил он.
— Бывшая любовница Самедова принесла сегодня, — пояснил Володин. — Пролезла в МГУ в какую-то группу, которая разбирает письма граждан в газету и на радио. Говорит, брать не хотели, связи в ЦК комсомола пришлось использовать…
— Это откуда же у неё такие связи? — поинтересовался Некрасов, дочитав письмо.
— Понятия не имею, — отмахнулся Володин. — Главное
