Новая прошивка императора - Николай Бутримовский
— Так точно, государь, — они снова ответили синхронно.
— Пётр Павлович, я тоже имел время подумать и полагаю, что в вашей службе должен появиться особый отряд телохранителей. На мой взгляд, особенность текущей ситуации в том, что нынешняя система охраны сосредотачивается на недопущении злоумышленников к охраняемым особам. Это абсолютно верное решение, но жизнь показала, что недостаточное. Должны быть ещё люди, кто будет стоять вблизи меня, рядом и прикрывать от разных неожиданностей. Много таких охранников не нужно, однако следует обратить на их подготовку и экипировку особое внимание.
— Так точно, государь! Немедленно займусь, — отрапортовал Гессе, — И кое-что уже начало делаться, я обратил внимание на весьма неплохую эффективность дробового обреза убийцы и полагаю, что охране подобное отнюдь не помешает. Поручил продумать этот вопрос адъютанту.
— Очень интересно, — согласился я, немедленно вспомнив о помповых ружьях.
«Нужно будет разузнать в ходу ли они уже или нет[1]?.. Хотя вот пусть Гессе и шустрит, не мне же ноги бить, бегая по магазинам…»
— Рекомендую вам изучить опыт зарубежных стран, особенно э-э-э СШ… САСШ, — я немного споткнулся на непривычном названии, но всё-таки произнёс правильно, — Особенность развития этой заокеанской страны в том, что там отсутствуют унифицированные армии европейского класса, а население постоянно вынуждено себя защищать от дикарей и преступников. Их оружейная школа выбрала особый путь развития, они совершенствуют индивидуальное оружие, а не армейское. А это как раз наш случай. Доложите результаты через два-три дня! Да ещё… Вы усилили посты, сейчас нагрузка на людей увеличилась, но долго в таком режиме сложно. Вероятно, стоит пересмотреть штаты.
— Слушаюсь, ваше величество, — Гессе перешёл на более официальное титулование и вытянулся «во фрунт».
— Александр Егорович, Евгений Никифорович, и вас я попрошу подумать над сказанным. Не забывайте и о моей семье. И ещё — определите, насколько достаточны силы полиции и конвоя в случае масштабного боя? Быть может, вам также следует усилиться?
— Слушаюсь, ваше величество, — Мейндорф вытянулся и щёлкнул каблуками.
А мне пришла в голову мысль. Возможная достаточность боевой мощи Конвоя меня беспокоила, поскольку впереди нас всех ждали реформы и куча недовольных в высших эшелонах власти… До сих пор Конвой ограждал царя от террористов-народовольцев, а ныне потребовалась защита «от классово своих» — словно в восемнадцатом веке!
В составе конвоя казаки и кавказцы[2], что разумно — так они не связаны с дворянами и аристократией. Но, может быть, их стоит дополнить подразделениями из крестьян? Ведь я собираюсь значительно улучшить их положение, а значит — за «царя-батюшку» они крепко встанут против бояр!
«А что, мысль интересная…» — я немного задумался, — «Набрать солдат крестьянского происхождения можно будет из тех местностей, где я буду лично приглядывать за реформами… Построю пару-тройку образцовых царских колхозов… Школу, библиотеку, фельдшерский пункт, МТС…» — поняв, что моя мысль побежала излишне далеко, прервался и ещё подумал, что после реформирования охраны можно будет окончательно превратить гвардию в армейские подразделения[3].
— У меня всё, господа, — сказал я генералам, спустя полминуты молчания. — Есть ли ещё какие-либо вопросы?
— Государь, полностью поддерживаю мысль о ближайшем круге охраны, — сказал Гессе. — Более того, двое служащих дворцовой полиции уже приставлены дополнительно к конвойным в приёмной. И я просил бы установить порядок постоянного сопровождения.
— Надеюсь, что в уборную со мной эти господа не будут ходить. Ха-ха-ха! — грубовато пошутил я.
— Думаю, что проверки не помешают и там, — ответил Гессе.
— Согласен. Глупо ничего не предпринимать в ожидании новых угроз. Однако следует сделать так, чтобы охранники не сильно мозолили глаза. У меня для этого есть гвардия. Ха-ха-ха! Поступим вот как — недавно я поручил Александру Сергеевичу усилить секретарскую службу. Полагаю, что вскорости он приставит ко мне дежурного секретаря — так пусть этих дежурных будет не один, а трое?
— Хорошая мысль, государь, — согласился со мной дворцовый комендант.
— Действуйте, жду от вас нового штатного расписания!
После визита главных царских охранителей, я начал собираться к прогулке. Для чего пришлось вызвать камердинера Труппа. И вскоре я уже выбрался в парк с планшетом в руках… Следовало немного систематизировать полученную сегодня информацию и записать пришедшие идеи.
Как-то так вышло, что со мной в парке оказались бессменные Танеев с Гиршем, а двое новых охранников сопровождали нас в некотором отдалении. Размышляя о внешнеполитических вопросах, я решил «наудачу» поговорить с ними.
«А вдруг что-то да всплывёт?.. Да заодно залегендирую своё нежелание тащиться на похороны совершенно чужого мне Сергея Александровича…»
— Господа, меня донимает Алексей Борисович. В ближайшие дни нам предстоит подписание ряда договоров с государствами Дальнего Востока. А мне, признаться, после сотрясения ещё тяжеловато мыслить на эти темы, — делая задумчивый или даже рассеянный вид сказал я, а затем продолжил, как бы убеждая Гирша в том, что с моим здоровьем всё хорошо. — Нет, нет! За последние дни я стал чувствовать себя значительно лучше. Но пока ещё сохраняется некоторая… Сумятица в голове… Это не то чтобы потеря памяти, но… Отдельные ощущения, чувства, впечатления словно исчезли. И я опасаюсь, что это может повлиять на мои решения.
— Такое бывает, государь, — сказал Гирш, — Думаю, что вам следует продолжить лечение и избегать волнений и перенапряжений.
— Я стараюсь, Густав Иванович, но всё же некоторые дела довольно-таки важны. Да и скучно постоянно лежать в постели.
— А как же тот роман?
— «Разбойникъ Чуркинъ»? Признаться ещё не открывал, но сегодня хочу почитать.
— Государь, если вы говорите о впечатлениях, то я могу посоветовать вам полистать фотоальбомы, — внезапно сказал Танеев.
— Неплохая мысль, Александр Сергеевич. Вы, как человек не чуждый прекрасному, дали интересный совет.
— Фотографические карточки не музыка, государь, — улыбнулся царский секретарь-композитор, — А скорее даже наука, не зря этим старший сын Менделеева занимается. И кстати, вы же помните, что он сделал отличную серию фотоснимков на «Памяти Азова»[4]? Как раз из вашего путешествия по тем краям…
Танеев как-то резко замолчал, а затем, явно стушевавшись, продолжил:
— Прошу меня простить, государь, я не подумал о том трагическом совпадении с нынешней ситуацией.
А у меня почему-то заныла шея, и рука Никки сама потянулась к ней…
«Твою дивизию, его же там какой-то шизик пытался саблей зарубить… Вот умора, лечить последствия одного
