Новая прошивка императора - Николай Бутримовский
— Думаю, что почти никаких, кроме возможности обустройства железнодорожного сообщения с тамошним театром действий, конечно. Империя Цинь ослабла после военных поражений и внутренних неурядиц. Что же касается Японии, то, несмотря на действия нашего флота в прошлом году, по-прежнему сохраняется возможность взаимного сосуществования[1].
— Да, это очевидно. Европейские державы вцепились в Китай словно стая хищников. Но всё же там есть значительный потенциал и нужно хорошо подумать о дальнейших действиях. А что там с Японией?
Задавая вопрос, вспомнил утренний разговор с императорскими «дружбанами», чтоб их… Тогда, наслушавшись интересностей, я сделал однозначный вывод: компания придворных аристократов пытается шпилить в капиталистов-империалистов. Игру свою они затеяли с использованием приближённости к царю-батюшке, и спекулируя естественными задачами Российской империи по расширению своей сферы влияния и обретению новых рынков сбыта…
«А что не так-то? Вполне естественная тема, когда бывало по-другому?..» — имея в запасе кое-какие исторические знания я понимал их мотивы, однако…
Однако ещё мне было известно, чем закончится эта история с бездумным, непродуманным проникновением в Китай и Корею на французские деньги, кои были вложены в возглавляемый Эспером Ухтомским банк.
— Существует мнение, что интересы Японии прямо противоречат нашим. И что следует твёрдо указать японской империи на своё место, — с осторожностью ответил Лобанов, в целом поддерживая звучавшие утром бравурные заявления жадных до денег и славы господ.
«Лобанов также придерживается этих идей? А я про него лучше думал…» — с некоторым разочарованием решил я, но затем проскочила ещё одна мысль: «Стоп! Он же с Никки говорит… А как я понял из сегодняшней беседы в парке — Никки вполне разделял мнения своих ближников. Вот Лобанов и подстраивается под мнение царственного патрона! Может такое быть? Ещё как… Но также вероятно и обратное — Лобанов вполне может олицетворять мнения широких провластных кругов и сам искренне его разделять».
Окончательно запутавшись в предположениях насчёт истинных мотивов министра иностранных дел, я предпочёл временно плюнуть на этот вопрос и сказал:
— Ладно, с Японией пока оставим. Так что там у нас интересами в Китае?
— Север Китая беден и кишит различными шайками и сектами, государь, — пожал плечами Лобанов. Там часты засухи, урожаи скудны, а местный люд голодает. Империя Цинь слаба и представляет лакомый кусок для европейских держав.
Сказанное меня частично удивило, поскольку ранее я неоднократно встречал измышления о том, что расположенная южнее нашей Сибири Маньчжурия кормила Пекин и могла бы стать крупным поставщиком продовольствия на Дальний Восток. А выходит, что китайским крестьянам, как иногда и в России случается — жрать нечего[2]. Похоже весь урожай вывозят!
«Стоит ли туда лезть в таком случае?.. Может вернуться к основному проекту строительства дороги вдоль Амура?» — подумал я. — «Стоп…»
Какая-то мысль, явно навеянная разговором о северо-китайских делах, мелькнула в моём сознании и исчезла. Пришлось уйти в себя, напрячься… Мне казалось, что я упускаю нечто важное…
«А ведь там скоро восстание!..»
Министр закончил доклад и молча ждал, верно полагая для себя, что я контужен. В некотором роде так и было…
Наконец, я сдался, рассчитывая, что вспомню чуть позже, и кивнул Лобанову:
— Хорошо, Александр Борисович. После отпевания и похорон моего дорогого дядюшки Сергея Александровича, я приглашаю вас и Витте на обсуждение наших железнодорожных дел. Обсудим всё в Москве — ни к чему откладывать.
— Я понял, ваше величество, — откашлялся Лобанов. — Если позволите, я бы хотел вернуться к японским делам.
— Слушаю вас, Александр Борисович.
— Из-за всех последних событий у вас сбилось рассписание встреч с восточными посланниками. Вчера была запланирована личная встреча с вашим другом, японским принцем Фушими Саданару[3]. Кроме того, должно было состояться награждение его орденом Святого Александра Невского. Эти действия могут немного ослабить напряжение между империями.
— Гхм, — только и смог удивлённо выдохнуть я.
«Вот это Никки даёт! Ему чуть голову не снесли, а он с островными дикарями дружбу водит и ордена вручает…»
А Лобанов продолжил:
— Встреча с личным представителем императора Мейдзи, ваше величество, должна предварять подписание протокола с их посланником о разделении сфер влияния в Корее. Отношения с Японией значительно ухудшились после угрожающих действий нашей эскадры в прошлом году, но они готовы искать компромиссы.
«Твою дивизию, так это большая политика… Значит, не всё так однозначно в отношениях с джапами!»
— Александр Борисович, напомните мне детали. После удара по голове некоторые мысли явно из неё вылетели, — развёл руками я.
Лобанов понимающе кивнул:
— Протокол должен затвердить возвращение короля во дворец. После убийства японцами королевы, он скрывается в нашем посольстве. Кроме того, принц намекнул мне, что Япония готова пойти на раздел сфер влияния в Корее по 38-ой параллели.
— Джапы… То есть я хотел сказать японцы, убили королеву Кореи? — прервал я министра.
— Увы, это так, ваше величество.
— Хорошо, что далее?
— Также мы договариваемся о совместных равноправных действиях в Корее на будущее и консультациях по всем вопросам. Как я уже говорил, японцы зондируют почву насчёт её раздела, но в текущий момент такое решение ещё не подготовлено.
— Ну что же, поддержание отношений — дело хорошее. Когда планируется подписание?
— Через три дня. — двадцать девятого мая, ваше величество.
— Дайте-ка подумаю…
Я погрузился в размышления. Лобанов обмолвился, что этот Фушими друг Николаю, и это плохо — мало того, что легко можно упороть косяк перед повёрнутым на церемониях японцем, так ещё и на личных вопросах моментально залечу. Смутно вспомнилось, что на встрече с принцами вроде бы присутствовал некий усатый азиат в пышном мундире. Хорошо, что я был тогда в стельку пьян!
«Или в случае императора следует говорить иначе, я же не сапожник в конце концов. Например — в яйца Фаберже! Ха-ха-ха. Так что же делать?.. Хотя ясно что — сыграем на ситуации…С покушением мне в определённой степени повезло, учитывая, что я выжил. Ха-ха-ха!»
— Александр Борисович, принимая сложившуюся ситуацию, я готов встретиться с моим другом Фушими сразу после похорон дяди Сергея. И это будет двадцать девятое мая?
Лобанов подозрительно взглянул на повязку:
— Тогда мне придётся немного отложить подписание протокола?
— Несколько дней ничего не решат, — кивнул я, хотя в душе не был так уверен.
«Кто этих японцев разберёт? Может
