Новая прошивка императора - Николай Бутримовский
— Я все понял, ваше величество, — кивнул Лобанов.
— Скажите моему секретарю, чтобы подготовился.
— Непременно, ваше величество. И у меня остался последний вопрос.
— Излагайте, постараюсь дотерпеть ради государственных интересов, — криво усмехнулся я, — Голова опять начала болеть.
— Быть может, в другой раз? Позвать доктора?
— Пустое, он и так сейчас прибежит. Давайте закончим — я слушаю.
— Ещё сегодня у вас была запланирована встреча с корейским послом.
— Да, помню, — соврал я, чтобы не выглядеть в глазах Лобанова совсем уж недееспособным.
«Вбросы о частичной амнезии нужно дозировать осторожно, а то какой-нибудь царь Кирюха мгновенно найдётся!»
— Я предлагаю перенести встречу на любой другой удобный день. Корейский посол не такая уж и важная фигура, он дождётся.
— Хорошо, после похорон дяди Сергея и встречи с Фушими. Точное время определим позже. А что планируем обсуждать? Они хотят защиты от дж… японцев?
— Верно, ваше величество.
— Это в наших интересах, готовьте встречу! — постепенно у меня начинало зудеть внутри, сильно хотелось разложить этот дальневосточный пасьянс по мастям и решить, что же делать дальше…
— Всё сделаю, ваше величество…
Когда Лобанов откланялся, я устало потёр виски — несмотря на толику игры, голова всё-таки побаливала. Вошедший безо всякого доклада Гирш дал мне какой-то горькой микстуры и настоял на отдыхе.
— Там уже пришли следующие посетители? — после Лобанова я ожидал визита руководителей царской охраны.
— Для доклада прибыли генералы Гессе, Ширинкин и Мейендорф. — ответил мне заглянувший вместе с доктором Танеев.
— Пусть господа обождут ещё полчаса, — согласился я с врачом, — Немного отдохну, голова побаливает.
Через тридцать две минуты дверь приоткрылась и мне снова выпала удача лицезреть доброго семейного доктора Гирша. В это странное время он совершенно неожиданно стал играть роль распорядителя доступа к моему телу. И надо сказать — это было естественно. За последние пару дней я довольно много про него узнал и сделал вывод, что он более придворный, чем врач[4].
Хорошо, что всё обошлось сотрясением и ссадиной, а то непонятно как меня бы здесь лечили!
«Кстати… А где знаменитый Боткин? Ещё не назначен к царю?.. Стоит озаботиться повышением класса медицинского обслуживания!»
— Государь, как вы себя чувствуете?
— Стало лучше. Давайте уже приму посетителей.
Гирш вышел, а вместо него зашёл Танеев и трое знакомых с виду мужчин. Явно уже не раз мне попадались. Один из них выглядел колоритным казачиной с густой, но короткой бородой и усами, в черкеске с газырями и всякими витыми шнурами, а на плечах красовались генеральские эполетами. Сомнений быть не могло — передо мной был командир моего Собственного Конвоя, генерал-адъютант Александр Егорович Мейндорф.
В общем, представительный, внушающий мужчина. Хотя кому ещё можно доверить силовую охрану императора?
Второй посетитель, очевидно, что это был Пётр Павлович Гессе, выглядел он не так колоритно, но не менее представительно. Дворцовый комендант был одет в обычный для этого времени строгий синий мундир с двумя рядами пуговиц, на бриджах две широкие красные полосы, также выделялся красным пятном стоячий воротник. Весь его вид органично дополняли золотые генеральские погоны и золотой же витой аксельбант. Именно по нему я предположил, что передо мной генерал-адъютант. В отличие от главного конвойца, Пётр Павлович бороды не носил, ограничившись пышными, но при этом короткими усами.
Соответственно третьим был начальник дворцовой полиции Евгений Никифорович Ширинкин.
Генералы замерли по стойке смирно и синхронно пожелали мне здравствовать.
— Рад видеть вас, господа, — радушно поприветствовал их я, — Не обидитесь, если приму вас по-простому? Мне, как вы наверняка знаете, нездоровится.
— Ни в коем разе, государь, — отозвались они хором.
— Вот и хорошо, — кивнул я и обратился к секретарю, — Александр Сергеевич, отправьте гонца к её величеству Марии Фёдоровне и пригласите ко мне на скромный семейный ужин сегодня.
— Немедленно отправлю, государь. — кивнул Танеев.
— Господа, полагаю, что вы желаете обсудить произошедшее? — я показал на перебинтованную голову.
— Так точно, государь, — коротко кивнул Гессе. — Мы допустили чрезвычайную оплошность и готовы подать в отставку.
— Так точно, государь, — подтвердили слова коменданта Мейндорф и Ширинкин.
Приложения
[1] Отношения с Японией резко испортились в 1895 году, когда Россия в коалиции с другими европейскими державами силой заставила японцев пересмотреть условия окончания Японо-Китайской войны. В том числе тогда у них же отжали обратно их военный трофей Порт-Артур, вернув его Китаю. А позже, в 1898 году Ляодунский полуостров был передан России в аренду.
[2] В это время складывались предпосылки к восстанию ихэтуаней, которое было вызвано недовольством народа фактической колонизацией Китая со стороны европейских держав — массовая потеря работы ремесленниками-кустарями из-за ввоза промышленных товаров усугублялась безработицей разного рода перевозчиков из-за строительства железных дорог. Кроме того, регулярно случался голод, вызываемый частыми засухами на севере страны. Дополнительным раздражителем выступали культурно-религиозные различия.
[3] Принц Фушими Саданару (1862–1923 гг.) представлял императора Мейдзи на коронации Николая II. Во время русско-японской войны участвовал в боевых действиях на Ляодунском полуострове, позже возглавлял дипломатическую миссию при заключении Портсмутского мирного договора.
[4] Известная при дворе характеристика доктора Г. И. Гирша.
Глава XI
Пришлось взять паузу. Раздумывая, внимательно рассматривал своих охранников. Безусловно, они оплошали, но с другой стороны — вычислить и остановить убийцу с прошитыми мозгами крайне сложно… Их основной косяк в том, что не обнаружили вовремя спрятанное оружие. Да только и здесь были нюансы — киллеры вполне могли пронести всё необходимое заранее.
Вспомнился летящий в сторону сигнальный железнодорожный фонарь.
«Интересно, а если бы сейчас был февраль семнадцатого, то смогли бы эти трое защитить своего государя?..» — подумал я без стеснения, пристально разглядывая генералов. — «Вряд ли были на службе в то время… А жаль… Эти бы могли и умереть, видно по глазам!»
— Господа, мы имеем дело с нетипичным случаем. Ранее такого рода нападений не происходило, верно?
— Так точно, государь. Наши люди оказались не готовы, а вы проявили недюжинную выдержку перед лицом опасности, — ответил Гессе.
— Пустое, я всё-таки на боевом посту, — махнул рукой я, — Это обычные мои поданные могут жить мирно, а у императора свой путь.
— Хорошо сказано, государь! — отметил Гессе.
— Господа, я обдумал ваши слова и приказываю вам продолжить
