Андрей Саргаев - Е.И.В. Красная Гвардия (СИ)

— Да-да, Денис Васильевич, — подтвердил Беляков. — Пистолеты не забыли?

Давыдов смутился:

— Всегда при мне.

— То-то же!

Тучков, глядя вслед уходящему к хвосту обоза лейтенанту, вдруг поинтересовался:

— С пистолетами случилась какая-то история?

— Она самая. Примерно как у вас с павлинами.

— Э-э-э… я же просил.

— Вот и он просил. Лучше посмотрите, как наш юный друг форс давит!

Лейтенант шёл раскачивающейся походкой старого морского волка, широко расставляя ноги, как привык на палубе крохотного даже для Каспийского моря кораблика.

— Молодец, — одобрил Александр Андреевич. — Будет перед барышнями красоваться — те на подобное падки.

— На геройский дух и довольную рожу победителя они падки, а не на жопное вихляние, — проворчал Беляков. — Денис у нас герой?

— Ещё какой, — согласился полковник и поёжился, вспоминая, как на обратном пути меняли на «Гусаре» очередную самодельную мачту.

Мачта была шестой или седьмой по счёту, так как предыдущие ломались при малейшем штормике, в более благоприятное время названным бы свежим ветром. Куда, скажите на милость, деваться, если парусное вооружение на канонерке отсутствовало изначально, а проклятая паровая машина почила в бозе, перед тем изрядно помотав душу? Козлы эти шведы, как есть козлы! Их небрежности и косорукость при постройке машины расхлёбывал лейтенант Давыдов, до того опыта под парусами не имевший. И штурмана на речном пароходе не полагалось.

Как умудрился довести «Гусара» и баржу с ценным грузом да пассажирами не потерять? Наверное, острое чувство дома помогло. У кошек подобное бывает — всегда возвращаются. Он и похож на котёнка — маленького роста, пухлощёкий, курносый, с редкими усиками… Но есть все задатки матёрого котофея, что будет гонять даже соседских собак. Кто будет собаками? Австрияки, французы, англичане, турки? Нет, турки за сусликов сойдут, их гонять можно, но ужасно скучно.

— Вот! — Александр Фёдорович назидательно воздел к небу палец. — Потому при докладе государю следует особо указать на подвиги Дениса Васильевича, всемерно выдвигая вперёд его заслуги.

— Хотите отвлечь Павла Петровича от своих… хм… тоже подвигов?

— Да как вам сказать…

— А никак не говорите, я согласен. Но своё обещание помните?

— Про…

— Ага.

— Не только сам помнить буду — детям заповедаю.

— Значит, мы договорились.

Глава 13

Сегодня так называемый «судный день» — я отправился по столице с проверками и инспекциями. Такие дни случаются раз в неделю, причём определяются они банальным броском игральной кости, производимом в полном одиночестве, дабы исключить утечку информации к проверяемым о намеченных сроках. А то знаете, как бывает? Приезжаешь в полк, а там травка покрашенная зеленеет, листочки из бумаги вырезаны и на ниточках к деревьям привязаны, в солдатских котелках паштет из трюфелей и пармезаны с марципанами. Шучу… чаще всего наоборот — приезжаешь, а командир сказался больным, оставив офицеров отдуваться за свои и чужие огрехи, те разбежались, опасаясь монаршего гнева, а полком командует безусый младший лейтенант. У меня уже четверть комполков младше двадцати лет, куда больше? Нет, лучше вот так неожиданно.

Инициатива о проведении подобных инспекций исходила от канцлера, возомнившего себя наркомом Госконтроля в дополнение к основным обязанностям, и была поддержана «Малым советом». Туда кроме беспокойного Фёдора Васильевича входили императрица Мария Фёдоровна, Аракчеев, Бенкендорф, отец Николай, и Гавриил Романович Державин, являющийся одновременно министром финансов, главным таможенным инспектором и председателем Чрезвычайной акцизно-налоговой комиссии. Как раз шесть человек — достаточное количество, чтобы раз в неделю отработал каждый. Я — вне очереди.

Ну да, говоря о случайности выбора, и подразумевал именно свои выезды, внеурочные, так сказать, и являющиеся дополнительными к ежедневным. Воскресенье из графика исключалось, но в остальное время моё Императорское Величество могло выскочить как чёртик из табакерки где угодно и когда угодно. Не позволяя расслабляться. Военное положение, между прочим, никто не отменял.

Охватить всё разумеется невозможно, но гипотетический шанс на появление инспектора бодрил людей, и придавал серым будням пикантную остроту. Этакий стручок красного перцу, засунутый ишаку под хвост. Процедура весьма полезная, хотя с ишачьей точки зрения… Но кого интересует его точка зрения?

Сейчас настала очередь Петропавловской крепости, и меня сопровождает Бенкендорф, так как она находится в ведении Министерства Государственной Безопасности. Ничего, не убудет с генерала от прогулки во внеурочное время — днём отвлекать не стал, а вечером можно сделать дело без ущерба для основной работы. И заодно проветриться, иначе застоявшийся кабинетный воздух пагубно отразится на здоровье.

Вот на него, правда, Александр Христофорович не жалуется. Да и в столь юном возрасте жалобы были бы просто смешны. Сколько Бенкендорфу на роду написано? Не помню. Но меня всяко переживёт.

А места знакомые. В двадцать седьмом, кажется, будучи в Ленинграде на курсах, ходил здесь с экскурсией. Там вон декабристов повесили… И правильно сделали, между прочим! Революции могут быть пролетарскими, в крайнем случае — буржуазными, но ни в коем разе не дворянскими. Хм… я сам дворянин… Нет, там отщепенцы, отравленные вздорными идеями французского гуманизма и прочими миазмами вольнодумства. Да если подобная сволочь возьмёт власть, стране останется только ползти в сторону ближайшего кладбища, пока не пришли соседи и не надругались над ещё тёплым трупом.

Согласен, мысли несколько противоречат моим же более ранним убеждениям — декабристы разбудили Герцена, тот разбудил следующих, те… и так далее. Но вот, паскуда, на чьи деньги звонил в тот колокол? Руки пообрывать звонарю хренову! Это сколько по совокупности тянет, если пятьдесят восьмую статью применить? Плюс спекуляция валютой, тунеядство, аморальный образ жизни. Хотя нет, про аморалку вспоминают при поиске смягчающих обстоятельств. Или сожительство с женой Огарёва таковым не является?

Не разыскать ли, кстати, его папеньку и заранее предупредить о недопустимости… Как более прилично назвать процесс производства бастардов? Бастардирование? А, вспомнил, адюльтер!

— Да, адюльтер!

— Простите, Ваше Императорское Величество, но это кронверк! — поправляет Бенкендорф.

— Я имею в виду, Александр Христофорович, что какой-то болван покрасил пушки. Бордель, а не крепость. Понимаю, что красиво, но вот нахрена?

— Но государь, порядок требует единообразия и…

Резко останавливаюсь, и шагающий следом генерал едва не сшибает меня с ног. Договорить ему не даю — хватаю обеими руками за воротник шинели, для чего пришлось приподняться на цыпочки, и притягиваю к себе. Чтобы не выдать неизвестно откуда накатившее бешенство, слова выговариваю медленно, поэтому получается угрожающе:

— Слушай, ты, любитель орднунга… Уже не в первый раз замечаю попытки неких излишне усердных личностей пустить мне пыль в глаза. Не знаешь таковых?

— Э-э-э… — Бенкендорф не делает попыток вырваться. Оно и правильно, а то под горячую руку…

— Ага, вижу, что знаешь. Так передай им следующее — пока прощаю и надеюсь на исправление ошибок, но при повторении просто глаз вырву. Правый или левый, на выбор. На мой выбор, разумеется. Всё понятно?

— Так точно, Ваше Императорское Величество, всё передам!

Сообразительный, даже улыбается и кивает. Видит, что не хочу напрямую предъявлять претензии, и подыгрывает. Заодно повышает авторитет перед подчинёнными — со стороны наш разговор выглядит доверительной беседой по душам. Очковтиратель, бля, прости Господи.

— Ты пойми, граф…

— Извините, государь, но я не граф.

— И не будешь им, хотя некоторый некомплект их в государстве имеется. Ладно, не вешай нос, какие ещё твои годы. Так о чём мы говорили?

— О моих годах.

— Нет, не то. Так-так-так… А! Ты пойми, Александр Христофорович, что любое дело следует оценивать по способности выполнять изначально поставленную задачу. Пушки должны не только стрелять, но и попадать в цель, больницы — излечивать, а не только лечить, корабли — перевозить грузы, университеты — выучивать, не просто учить, и так далее. Все остальное лишь служит конечной цели. Армия создана для чего?

— Для войны, государь.

— В жопу такую армию, господин генерал-майор! Она нужна для победы, что бы ни утверждали отдельные умники.

— Интересная мысль.

— Эта мысль ещё и правильная. Поэтому ей должно быть подчинено и прочее, как то обучение солдат, новое оружие, экипировка. Можешь не верить, но ровные и ухоженные дорожки между казармами предназначены вовсе не для показа начальству, а для обеспечения скорейшего построения личного состава. Построились, получили приказ, и в бой!