Марик Лернер - Забег на длинную дистанцию. Полная сборка
Вот такие братки, сообразив, что попали к серьезным людям, охотно рассказывали занимательные вещи и нередко просились вступить в ряды. Некоторых даже потом брали. Естественно, далеко не каждого. Аксютин попускал их через мелкое сито и с дерьмом дела старался не иметь. Этих забирали парни, работающие на Олега, и что с ними делали, он старался не задумываться. Ничего хорошего — это с гарантией. Убивать вряд ли, а вот ноги переломать и из квартиры выкинуть без проблем. Ему очень не нравилось такое разделение функций, когда он оставался в неведении об очень многом происходящем в РОСТЕХе, но спихивая особо грязные дела на другого, он где-то даже был доволен. Его прямые обязанности охрана и разведка. Все. Кровь на себя брать очень не хотелось, хотя были серьезные подозрения, что до этого рано или поздно дойдет. Пока, слава Богу, проносило, но уже всерьез стреляли. И не из дедовских ружей, а из автоматического оружия. Лет пять назад каждый случай гремел на весь СССР, а теперь почти в порядке вещей на разборках.
— Вас спрашивают, — протянул трубку директор магазина, преданно глядя на него. В его понимании они были страшной мафией, способной достать где угодно. Он еще не понял, что такое мафия, простодушно считая, что платит за охрану. Нет. Взять с него пока было особо нечего, но тут важнее сам платеж. Один раз нагнулся, никуда и в дальнейшем не денется. Не он платит, с него снимают. И не сказать, чтобы происходящие Аксютину нравилось, но правила жизни диктовали условия. Не ты возьмешь под охрану, возьмут другие. Процесс пошел. Андрей хоть не требовал забирать все, оставляя и хозяевам на приличную жизнь и дальнейшее развитие. Среди желающих поживиться попадались экземпляры гораздо хуже.
— Кто?
— Э… сказал Андрей Николаевич.
— Да? — спросил Аксютин, беря трубку и отпуская директора жестом.
— Давай быстро ко мне, — сказал Андрей. — Все бросай и срочно!
* * *
— В Мытищах есть ликероводочный завод, — возбужденно говорил Еременко, расхаживая по кабинету. Неделю назад приехали прямо туда три чеченских хлопца. Зашли через проходную беспрепятственно и прямо к директору. Говорят — платить будешь или ай-ай как плохо будет. Как водится, сто бочек арестантов и нож в зубах, с прыжками вокруг стола. Обычный наезд.
Аксютин понимающе кивнул.
— Тот предложил взять их людей в охрану и все такое. Чеченам это не понравилось. Что значит работать? Нет, они делать ничего не будут! Пятьдесят тысяч рублей вынь и положь.
— Ого!
— Так не одноразово, — пояснил Андрей, — каждый месяц. Их же не волнует, откуда возьмется. Директор еще поблеял про бедность и нереальность столь интересных условий, но они поставили ультиматум и гордо удалились. Типа или дает, или зарэжут. Он посидел, покумекал, поскреб по сусекам и насобирал десять тысяч. Может, поторговаться хотел, а может, и не было больше. История об этом умалчивает. Поехал в ресторан, где они вечно собирались. Назад не вернулся. Зато жене позвонили и потребовали уже семьдесят или мужа по частям вернут. Совсем оборзели.
— И мы тут при чем?
— А пришел ко мне гражданин Панов, его заместитель и по совместительству друг дома, — объяснил Андрей, усаживаясь напротив, — и предложил хороший гешефт. Слышал он про нас, в смысле про ЧОП 'Кольчуга' исключительно хорошее и прочие бла-бла. Рядом сидит жена украденного и в три ручья рыдает. В натуре гражданин Панов страшно боится, что и его неминуемо дожидается темный подвал и серьезные побои в ближайшем, отнюдь не лучезарном будущем. Да и что за документы подпишет директор, сидя в зиндане очень важно. Как бы не подмахнул бумажку, по которой он крайним окажется. В милицию идти боятся — предупредили, что убьют заложника. А то глядишь, и ему прилетит за все хорошее.
Короче, мы беднягу вынимаем из подвала или где он там находится, а благодарная общественность нанимает 'Кольчугу' для охраны и сбережения алкоголя и сопутствующего оборудования. Неплохой дополнительный прибыток.
— Выкуп?
— Какой хороший вопрос, — восхитился Андрей. — Платить он не хочет. Говорит, нет таких денег. В принципе, собрать возможно, но не так быстро. Так что это наши проблемы. Хотим, платим, хотим, с боем отбиваем, но предоставляем клиента семье и безутешным заместителям в живом виде. Зато, мы в обмен, получаем двадцать процентов прибыли от всего левого неучтенного дохода. Ну и своего человечка на заводе для контроля, вместе с нанятой охраной от 'Кольчуги'. Вполне реально. Если платить все равно придется, почему не нам? Только сначала докажите, что польза будет. Я подход понимаю и даже мысленно аплодирую. Кроме того, показательный пример для окружающих. Справимся, побегут к нам толпой, роя землю копытом и умоляя взять под покровительство. Все-таки мы не откровенные бандиты, — он улыбнулся, — а вполне приличные бизнесмены. Рэзать не будем.
— Война? — с сомнением спросил Аксютин, вспомнив свои недавние мысли.
— Постараемся обойтись без этого. Ну, не только от нас зависит. Платить я точно не буду. Завтра начнут массово воровать директоров. Прекрасный способ денег срубить. Никаких чемоданов с купюрами не напасешься. Нет уж. Попробуем по другому.
Аксютин вопросительно посмотрел на начальника.
— Кто такой Лечи в курсе? — игнорируя его заинтересованность спросил Андрей.
— Конечно.
— Вот и договорись с ним о встрече. Его работа. Андрей прикинул что-то и твердо сказал: — Послезавтра вечером. Если будут кочевряжиться, сдвинуть на позднее. Это даже лучше. День лишний. Теперь так… Мне очень не нравится, что при любых столкновениях чеченских и славянских банд милиция автоматом становится на чеченскую сторону. Четкое впечатление, что они чужими руками убирают бандитов. Доблестный чечен убьет кого и в родные горы отъедет, его даже искать не будут, а противников моментально посадят. Пару раз на встречу чечены не приезжали, а менты всех остальных повязали. Это не воры, внаглую сдают. Подстава мне не нужна. Уголовное дело на меня еще меньше. Желаю обладать по-прежнему лилейно-белой репутацией, а не отписываться по поводу незарегистрированных стволов. Людное место и без оружия. Ничего особенного не прошу. Переговоры твоя стихия. Вешай им что угодно на уши, бери на слабо, но чтобы все прошло гладко. Это раз. Попробуй выяснить с кем в милиции они в контакте. Это два. Все остальное брось, займись этой темой.
— Ты объяснишь?
— Не сейчас. Мне нужно подтверждение, должны перезвонить. Или придется воевать. Не сейчас, так потом. Лучше время определять самостоятельно и желательно начинать чужими руками. Вписываться на дружественной стороне, а не идти тараном. Но вот сейчас выхода нет. Я согласился на заманчивое предложение, и теперь идем до конца. Придется, будем стрелять. Уж извини, другого варианта нет. В любой момент начаться может, особенно если они упрутся. Тут уж дело такое. Если вовремя не убрать и к тебе нагрянут. А высшие моральные соображения в данный момент не волнуют абсолютно. Практически идет необъявленная война. За территорию и источники дохода. Или ты — или тебя. Выбора нет. Сегодня они соберут не больше сотни бойцов, завтра, обнаглев, припрутся уже целой кодлой. Пора ставить на место.
* * *
— Ты себя неправильно ведешь, — скорбно сказал пожилой чеченец с морщинистым лицом. — Ты здесь в гостях.
Говорил он по-русски очень чисто и в отличие от младшего чеченца, буйного не изображал. С виду обычный дедушка, в приличном костюмчике и с подозрительными глазами. Ни бараньей шапки, ни накаченных мускулов. На самом деле гораздо опасней напарника. Реакция слабо прогнозируется. Слишком умный.
Сидели они в кафе, где больше не было ни одного посетителя. 'Спецобслуживание', гласила табличка на двери. Не было не только ни одного гостя, но и работники отсутствовали. В подсобке маялся нехорошими предчувствиями единственный человек — хозяин заведения и страстно молился, чтобы про него не вспомнили. Оторвут голову бандиты и скажут, что так и было. А те или другие уже и не важно.
Сквозь большое оконное стекло было видно стоящие напротив две шеренги человек по десять в каждой. Там ждали только сигнала, чтобы сцепиться и торчащие прямо через дорогу три милицейские машины вряд ли бы удержали при малейшем шуме из кафе.
— Разве? — удивился Андрей. — Я много раз слышал рассказы о кавказском гостеприимстве и даже видел его реально. Когда гость, являющийся кровным врагом стучится в дверь и выгнать его нельзя. Положено принимать и вежливо улыбаться. Во всяком случае, пока он не переступит порог дома в обратном направлении. А меня сходу попытались обидеть, называя барыгой и беря на горло. Мне как-то без разницы кто орет. Ишак тоже громко кричит.
Лечи попытался вскочить, но повинуясь небрежному жесту старика вернулся на место.
