Сергей Шкенёв - Спецназ Его Величества. Красная Гвардия «попаданца»
– Нет уж, спасибо за предложение, – отказался Александр Федорович.
Но Ермолов заинтересовался:
– А можете ли принять на борт десант, Денис Васильевич?
– Это смотря какой численности и на какую дальность похода. Места маловато. Считайте сами – восемь кочегаров, десять канониров при трех орудиях, два механикуса, именуемые инженерами, лоцман, в море заменяемый штурманом, да два палубных матроса.
– А что они на берег-то не сходят?
Лейтенант смутился:
– Я их в трюме запер.
– Зачем?
– Да как вам сказать… по нам уже в третий раз стреляют, как бы до мордобоя, простите, не дошло.
– Серьезные люди.
– Добровольцы не менее пятого года службы. Да утром сами посмотрите, авось за ночь добрее станут.
* * *Увы, за ночь никто так и не подобрел. Экипаж «Гусара» встретил бурлаков, тянущих буксирный канат, неприветливо. Напрасно те пытались объяснить свою полную безоружность и кивали на охраняющих баржу егерей – нет у военного моряка веры штатскому человеку. Да и не человек это вовсе, ежели не служит. Так, половинка…
Лейтенант предложил Белякову с Ермоловым продолжить дальнейший путь на пароходе:
– И вам удобнее, и мне спокойней.
– В этакой тесноте?
– Ветер встречный будет, – пояснил Давыдов.
– И что?
– Дым из трубы прямо на баржу пойдет.
Он оказался прав. Мало того, злопамятные кочегары наверняка подбросили в топку… хм, лучше не знать, чего они там подбросили.
Пароход бежал на удивление резво, и менее чем через час Александр Федорович смог увидеть собственный дом. Вон, стоит, блестит окошками второго этажа и весело подмигивает – загулял, мол, хозяин? Сжало сердце, и в груди неизвестно почему отдалось болью, памятью о прошлогоднем покушении. А ведь так и не нашли стрелявшего. Следы злоумышленников, поначалу уводившие к Керженцу, поворачивали и, в конце концов, пропадали вблизи Нижнего. Не в буквальном смысле следы, но нашлись люди, видевшие и слышавшие кое-что, да вот толку…
А канонерке на переживания и воспоминания плевать – идет себе да пугает гудками противно орущих чаек. Беляков проследил без всякой цели за удирающими к заволжскому берегу птицами и зацепился взглядом за грандиозную стройку:
– Здесь что такое?
Давыдов пожал плечами:
– Вроде как братья Нобели стекольный завод ставят.
– Немцы, что ли?
– Шведы.
– Они откуда?
– Не знаю, скорее всего, оплатили кандидатскую пошлину.
– Это как?
Оказалось очень просто – теперь любой иностранец мог претендовать на российское подданство только после определенного срока пребывания в кандидатах. Затем следовало принятие православия и экзамен по русскому языку, разумеется, платные. Кандидатский стаж напрямую зависел от полезности будущей деятельности – для промышленников не более года, купцам же от пяти до десяти лет.
– Но зачем им? Неужели в родной стране так плохо?
– Не в этом дело, Александр Федорович, – вместо Давыдова ответил капитан Ермолов.
– В чем же?
– В том, чего мы везем на барже.
– Но откуда они могли знать?
– Именно про это? Никто и не знал. Нюхом чуют… собаки.
Беляков промолчал. А о чем говорить-то? Государь строг, но справедлив, вот он и определит, кому откусить от золотого пирога, а кто простым хреном перебьется.
* * *Вот и Нижний показался – блестят маковки церквей, зеленый шатер Михаила Архангела в небо стремится, сбегают с откоса к воде ступенчатые стены. В одном месте, правда, вместо стены огромная дыра, которую каждый назначаемый губернатор клятвенно обещает заделать. Но то ли все недосуг, то ли денег не хватает, а то вовсе боятся новых оползней, только давно уже нижегородский кремль смотрит на Волгу щербатой ухмылкой завзятого буяна и выпивохи.
В аккурат напротив пролома и причалили. Набежавшую подивиться на пароход толпу тут же оттеснили высыпавшие на пристань егеря капитана Ермолова, а немного погодя появилась подмога – неизвестного рода войск солдаты в синих мундирах с малиновыми прямоугольниками на воротниках.
– А это кто такие, Денис Васильевич? – поинтересовался Беляков.
– Эти? – Давыдов оторвался от заполнения вахтенного журнала и бросил взгляд на берег. – Из Министерства государственной безопасности.
– Давно ли появилось?
– Еще в ноябре указ вышел. Его сиятельство граф Бенкендорф и возглавил. А вы разве не знали?
– Да откуда?
– Ах да, простите, совсем позабыл. Вас встречают, кстати.
Действительно, сквозь раздавшуюся в стороны толпу к «Гусару» быстро шел офицер. Или не офицер? С этими новыми мундирами сам черт ногу сломит! Вот он (не черт, разумеется) вступил на сходни.
– Прапорщик, вы ли это? Какими судьбами, Сергей Викторович?
– Старший лейтенант! – Акимов рассмеялся и крепко пожал протянутую руку. – Вот и опять увиделись, Александр Федорович.
Обернулся к Ермолову, щелкнул каблуками:
– Здравия желаю, господин подполковник.
– Капитан, – поправил Алексей Петрович.
– Как? – Грозный взгляд на Давыдова. – Разве Денис Васильевич не сообщил о прошедшей переаттестации?
– Да я же… – попытался оправдаться лейтенант.
– Понятно. Впрочем, и сам могу рассказать за обедом. Не возражаете, господа?
– А это? – Ермолов сделал неопределенный жест, изображающий беспокойство за груз на барже.
– Куда оно денется? – пожал плечами Акимов. – Это же не новый чин, который при отсутствии должного обмытия может обидеться и перестать расти. Или вообще усохнет. Так что не переживайте, сейчас прибудет губернатор с докладом, вот ему и сдадите под расписку. А мои люди перевезут и обеспечат безопасность.
– Чью?
– И вашу в том числе.
* * *Спустя три часа
Коляску ощутимо потряхивало на выбоинах, и Александр Федорович недовольно морщился – после удобств и спокойствия водного путешествия ехать по разбитой дороге не самое приятное занятие. И это почти в центре города, черт бы его побрал! Надо будет попросить Кулибина изобрести чего-нибудь для гладкого покрытия улиц, а то при езде по брусчатке мягкое на первый взгляд сиденье ощутимо бьет по заднице, и походка потом немного напоминает краковяк. Со стороны незаметно, но самому довольно неприятно.
Город неуловимо изменился. Беляков долго не мог понять, что же стало не так, и не сразу догадался – исчезли вывески на лавках с немецкими и французскими названиями. Сергей Викторович подтвердил озвученное вслух предположение:
– Совершенно правильно! Только иноземные языки не под запретом, тут вы, Александр Федорович, ошибаетесь, а приравнены к излишествам. За них, как известно, всегда приходится платить. За пятьдесят рублей с буквы можно хоть Вольтера во всю стену цитировать… Но деньги вперед.
– Копейки.
– Не скажите… Первые платежи из Польши и балтийских губерний позволяют говорить о будущих миллионах.
На углу улицы Варварской и Острожной площади экипаж остановился, пропуская колонну мальчишек лет десяти-двенадцати, с песней марширующих в сторону Ковалихинского оврага. Военная форма на детишках смотрелась несколько странно.
– Суворовцев в баню повели, – пояснил Акимов, перехватив вопросительный взгляд.
– Мелковаты для суворовских чудо-богатырей, – хмыкнул Ермолов. – Плохо кормите?
Сергей Викторович шутку не поддержал:
– Училище имени генералиссимуса Суворова создано по предложению нижегородского купечества и состоит на его иждивении.
Беляков удивился:
– Лет двести не замечалось за земляками патриотических порывов. Воистину времена меняются.
– Это точно, с государем Павлом Петровичем не заскучаешь, – согласился Алексей Петрович. – А что говорят в Европах?
– Да кого сейчас интересует их мнение?
Документ
«Калифорнийский коммерческий вестник. 27 мая 1914 года.
Спешите увидеть!
Сегодня в электро-светографическом театре «Адмирал Крузенштерн» состоится премьерный показ новой звуковой фильмы господина Ханжонкова «Штурм Вестминстерского аббатства».
В роли генералиссимуса Кутузова – Федор Шаляпин.
Входной билет – 50 коп.»
Глава 2
Лондон. 2 июня 1802 года
– Короля не интересует ваше мнение, господин Нельсон! Его вообще ничье мнение не интересует!
Адмирал задохнулся от гнева и не нашел слов для достойного ответа. Правда, сыплющего проклятиями сэра Питта-младшего они совсем не интересовали, эти слова оправдания. Но назвать победителя при Абукире просто господином… тут премьер-министр несколько перегнул палку! Хочет отправить в рискованную экспедицию? Так пусть отправляет, а не кричит, как ректор Итона, обнаруживший переодетого в женщину негритенка под кроватью воспитанника.
– Я сегодня же готов уйти в отставку, сэр!
Вот тебе вместо милорда, скотина! И шпилька достигла цели:
– Не горячитесь, сэр Горацио. Хересу, бренди?
– Рому.
Премьер-министр посмотрел с недоумением, но отдал явившемуся на звон колокольчика камердинеру распоряжение принести требуемое. Угодно адмиралу показывать характер и пить невообразимую дрянь? Это всегда пожалуйста. Если хочет, может даже последовать примеру Сократа, из всех напитков предпочитавшего цикуту. Может… но не сейчас, когда Бонапарт собрал в Булони новую «Непобедимую армаду». Корсиканский людоед давно бряцает оружием и алчно облизывается, поглядывая через Канал. Каналья… И в прошлом году французское нашествие не случилось разве что божьей милостью. Что сулит этот?
