Мастер Гримуаров - Валерий Александрович Гуров

Впрочем, по результату проведённого эксперимента были и минусы. Теперь мне придётся крепко задуматься, где в срочном порядке взять такой же мощный кристалл. Для этого у меня есть целая неделя, потом кристалл придётся возвращать Витьку.

Обычно подобные кристаллы работают по принципу конденсатора — впитывают в себя магическую энергию, созревают, а затем эту самую энергию выплёскивают и снова становятся пустыми.

Всё здорово, но теперь энергию попросту некуда набирать, самого сосуда — кристалла — больше нет. Другим минусом стала боль, пульсирующая в моих висках. Чёртово проклятие работало таким образом, что завод сигнализировал о необходимости как можно скорее убраться.

Получившийся свиток я аккуратно свернул в трубочку и сунул в карман пиджака. Завтра предстоит насыщенный день — схожу к следователю, а после — наведаюсь на табачную фабрику. Там заклинание свитка мне явно пригодится, разговор с этими ребятами будет явно непростой.

— Константин, — на пороге двери вырос Лёня. — Иди, там какие-то почтальоны приехали, тебя спрашивают…

Парень осёкся и оглядел комнату, которую выплеск кристалла превратил в сплошной хаос.

— Ты чё тут делал? — изумился Лёня.

— Наукой занимался, магической, — ответил я и, оглядев учинённый погром, решил, что попрошу управляющего здесь убраться. — Лень, а что привезли? Новороссийск? — спросил я.

— Чего не знаю, того не знаю, — парень развёл руками. — Сказали, что вручение только лично адресату.

Я прошёл к выходу и обнаружил там почтальона.

— Господин Вавилов Константин Фёдорович? — спросил он.

— Он самый, — подтвердил я.

— Вам посылочка — распишитесь, будьте так любезны.

Я взял документ у почтальона и немало удивился, когда на месте отправки увидел не Новороссийск, а Волгоград. Хм… Из Волгограда я ничего не заказывал, может, заказ прежнего обладателя этого тела?

— Не можете найти где расписываться? — осведомился почтальон, видя, что я не спешу ставить подпись.

— Погоди расписываться, что в посылке?

— Да мне почём знать, господин Вавилов. Моё дело маленькое — вам посылку доставить в целости и сохранности, а что внутри — мне не говорят, — пояснил почтальон.

Понял, вопросов больше не имею. Я поставил роспись, взял небольшую коробку, к тому же лёгкую. Потряс, внутри тоже не было ничего тяжёлого, но был какой-то предмет.

— Вы лучше так не трясите, в накладной написано — хрупкая, мало ли, там хрусталь какой-то! — предупредил меня почтальон.

Ладно, сейчас посмотрим, кто мне и что прислал. Я не стал задерживать паренька, поблагодарил его за доставку и за то, что он заехал в эти края.

— Вы правы, тут сам чёрт ногу сломит! Дорогу размыло так, что ни, проехать ни пройти, — сказал почтальон, намекая на чаевые.

Чаевые в империи были сродни правилам хорошего тона. Оставляли их везде и всюду, поэтому я тоже сунул парню несколько монет и тот, оседлав лошадь, ускакал.

— Хорошего вам дня, господин Вавилов! Надеюсь, посылка вас порадует, — сказал он напоследок.

Я ещё постоял у входных ворот, рассматривая со всех сторон свою посылку, когда увидел идущего на завод управляющего. Старик тащил сломанное колесо от кареты, которое успел снять.

Вот молодец всё-таки мужик, возраст немаленький, а по-прежнему работящий! Хотя у стариков такое часто встречается: работа — это то единственное, что отдаляет приближение старости. Пока работаешь, старость не чувствуешь, а как только работать прекращаешь — превращаешься в дряхлого старика.

— Константин Фёдорович, всё сделал так, как вами было велено. Хлев очистил, лошадку поставил и дал ей сена, а колесо с кареты снял и принёс на ремонт, — сообщил он.

— Починим? — спросил я. — Мне бы в идеале к завтрашнему утру на карете в город выехать.

— Конечно, тут на пару часов делов. Всё будет, Константин Фёдорович!

— Чудно.

— А это у вас что — инструмент пришёл? — старик указал на посылку.

— Вряд ли инструмент, какая-то посылка из Волгограда… В любом случае не помню, мы что-нибудь заказывали оттуда?

— Из Волгограда? — управляющий задумался, а затем медленно покачал головой. — Из Волгограда я ничего не припомню.

— Кстати, у меня к тебе дела есть, — я в двух словах рассказал управляющему о том, что будет не лишним прибраться в цеху с металлическим постаментом.

— А чего там стряслось?

— Как бы тебе сказать… Давай сам посмотришь.

Через пару минут я уже распаковывал посылку и немало удивился, когда обнаружил там… матрёшку. Интересно, это какой-то подарок с намёком? Я повертел матрёшку, рассматривая с разных сторон. Может, прежний обладатель этого тела увлекался матрёшками? Чего не знаю, того не знаю.

Я посмотрел дату на посылке и обнаружил, что дата отправки значится девятым июля. Давненько это было — я как раз к тому моменту попал в этот мир, так что посылка явно не мной заказана.

Дата меня откровенно смутила, до Волгограда из Ростова не такое большое расстояние, чтобы посылка шла несколько месяцев. Другой вопрос, что я на таможне воочию увидел, как там всё работает изнутри, и ничему не удивлюсь — почта ещё более бюрократизированная контора. Наслышан, что посылки там могут пропадать как в морских пучинах Бермудского треугольника.

— Константин! — позвал меня Лёня.

За то время пока я разбирался с кристаллом и принимал посылку, он успел исписать целый лист пергамента, на котором появилось первое заклинание.

— Посмотри-ка, так пойдёт?

Я взглянул на пергамент и увидел, что почерк, которым записано заклинание, близок к идеалу. Прикопаться даже при большом желании не к чему.

— Великолепно, лучше захочешь — не сделаешь! — похвалил я Лёню.

— Стараюсь, — он смущённо пожал плечами.

— Погоди, это ты за час управился?

— Чуть меньше, я просто ошибся и переписывал сначала.

Я быстро посчитал в голове, что если Лёня приловчится, то сможет всего за несколько дней полностью справиться с поставленной задачей. Делай это я сам, и на переписывание заклинаний ушло бы не меньше месяца.

— Тогда я продолжаю? — спросил он.

— Конечно!

Лёня продолжил заниматься каллиграфией, вернувшись в свою каморку. Пока мы разговаривали, я несколько раз слышал причитания старика — тот добрался до цеха с постаментом, и увиденное ему явно не понравилось. Однако увидев матрёшку, он сменил гнев на милость.

— Ух ты, прелесть! Константин Фёдорович, а что это за матрёшка такая красивая?

Старик с довольным видом