Афганский рубеж 3 - Михаил Дорин
— Кеша, я тебя предупредил. В полёте нигде не сядем, если живот схватит, будешь срать под себя.
— Да не будет такого! Печенье с молочком — это моё всё, — облизывался Кеша, поправляя разгрузку с магазинами к АКС-74У.
Вертолёты стояли очень плотно. Помимо нашей эскадрильи, к операции привлекли кабульский полк. Его лётчики шли с нами и готовились работать по задачам в южной части ущелья.
Воздух разрывался от гула форсажей МиГ-21 разведывательной модификации. Они первые выйдут в район, чтобы уточнить данные. На стоянке перелетающих, сам командующий ВВС армии грузился в Ан-26РТ. Этот борт будет работать в качестве воздушного пункта управления, а генерал Синицын будет осуществлять общее руководство операцией.
На командный пункт в Джабаль-Уссарадж уже прибыл командующий 40й армией. Характер операции обязывает.
Смотрю по сторонам и в душе трепетно. Снова это ощущение, что ты попал в гигантский муравейник, на который сейчас похож аэродром. Со всех сторон в воздух поднимается пыль от вращающихся винтов Ми-24 и Ми-8. Вот уже и первая группа полетела на высадку. Им нужно будет ещё сесть в Анаве и Уссарадже. Так что в район выполнения задачи мы выйдем одинаково.
По словам Кислицына, который шёл за моей спиной к своему вертолёту, опять в сводках всплыло имя Ахмад Шаха Масуда.
— Неуловимый. Гоняемся за ним и никак не поймаем. Ну или не устраним, — возмущался замполит.
Нас обогнал УАЗик командира эскадрильи. Не любит ходить пешком Баев. Машина резко остановилась, и Кузьма Иванович вышел из неё.
— Так, кое-что поменяем в группах. Сергей Владимирович, вы пойдёте ведущим в паре прикрытия во второй волне.
Кислицын должен был идти в первой волне. Теперь же Баев перетасовал полностью всем группы. Даже своего ведомого отправил в резерв.
— Понял. А кто с вами в паре пойдёт? — покачал головой Сергей Владимирович.
— Клюковкин — мой ведомый. Пара из его звена Васюлевич-Залитис идёт с нами.
О как! Что-то очень интересное намечается.
Кислицын посмотрел на меня, будто ожидая, что я воспротивлюсь. Но особых проблем я не вижу.
— Принято, — подал расстроенный голос Кеша.
Баев его осмотрел и удивился.
— А ты чего столько магазинов засунул себе? Как будто с пехотой на земле будешь бегать, — сказал ему Кузьма Иванович.
Петров и правда был похож на шарик. Зачем он решил взять двойной комплект магазинов, не знаю. Ещё и позавтракал молоком с печеньем!
Я подошёл к Баеву, чтобы выяснить особенности полёта. Возможно, у него какие-то есть требования при полёте в группе.
— Слушаешь меня и не самовольничаешь. Никаких геройств, подвигов и отклонений от выполняемой задачи, — предупредил меня Кузьма Иванович.
— Так точно.
Ну, вообще-то, Баев назвал стандартный набор особенностей учебно-тренировочных полётов. В боевом вылете всё соблюсти не всегда получается.
Закончив получать информацию от командира эскадрильи, мы подошли к вертолёту. Валера Носов доложил о его готовности, и я быстро осмотрел Ми-24.
Пока я проверял вертолёт обратил внимание на десантников, которые готовились к погрузке. У них проходила последняя проверка экипировки, особенно рюкзаков РД-54
Ещё недавно вот также мы постоянно наблюдали за подготовкой людей Сопина. Сейчас же передо мной такие же молодые парни. Даже юношеские прыщи не у всех прошли. А их уже бросают в пекло очередной Панджшерской операции.
— Клюковкин, живее! — торопил меня Баев.
Я быстро залез в кабину, а вот у Кеши это не сразу получилось. Набрал с собой боезапаса много мой лётчик-оператор.
— Раньше больше был проём. Ох! Почему не выходит?
Я слез на бетонку и подошёл к Кеше.
— Ну что, Винни? Люблю печенье с молочком, в дверной проём вхожу бочком? — подтолкнул я Петрова, и он смог влезть в кабину.
— Чтоб я без тебя делал, командир! — улыбнулся Иннокентий.
Запуск произвели после поданной Баевым команды. Солнце уже начало слепить, а на аэродроме стали появляться лётчики МиГ-21 и Су-17. На самолётах уже подвешены осколочно-фугасные авиационные бомбы ОФАБ и разовые бомбовые кассеты РБК различных калибров. Всё уже готово для нанесения удара по позициям духов.
Спустя пять минут мы своей группой из восьми вертолётов начали взлетать. Баев забил весь эфир своими указаниями.
— Держим курс 40°. Скорость по прибору 180. Всем контролировать остатки, — говорил Кузьма Иванович.
И так каждые две минуты. Естественно, реакция не заставила себя ждать.
— 507й, меньше текста, — сделал замечание Синицын.
Впереди показались склоны Гиндукуша. Солнце прекрасно освещает красноватые горы в районе долины Панджшера. Уже видно, как поднимается вверх дым и пыль от взрывов в районе операции. Чем ближе мы к району высадки, тем плотнее идёт радиообмен.
— Енисей, 423му, прошу целеуказание, — запрашивал командир группы Су-17х.
— 423й, курс 55, цель — восточный склон, ориентир — старая крепость, — тараторил с земли авианаводчик.
— Понял. Пока не… вижу цель! Работаем с интервалом 20 секунд. С пикирования. Паашли!
И такая работа идёт по всему ущелью.
Вдоль реки видна дорога, проходящая через всю вереницу кишлаков.
— Паригузар, Пасмазар, Курпетаб, Акиб и Касуб. Блин! Зачем так много названий? Это ж всё один кишлак по сути, — размышлял Кеша.
Теперь же нам предстояло найти точку высадки.
— 220й, твоей группе вираж до команды. Мы готовим площадку, — сказал Баев и мы начали снижаться, чтобы проверить окрестности.
Я внимательно осматривал весь район, но он слишком гористый. Пока ни одной ровной площадки, где можно хоть один вертолёт спокойно приземлить.
Вверх по течению реки, дорога переходила в тропу.
— 507й, тропа слева. Внимательнее, — подсказал я Баеву, хотя это он должен был увидеть её первым.
— Понял. Не страшно. Вправо и проверяем восточную часть, — сказал в эфир Баев.
Плавно начал разворачиваться вслед за Кузьмой Ивановичем. Пока только вокруг одни скалы и брошенные дувалы. Если в районе Курпетаба была видна жизнь, то в паре километров от него только узкая полоска реки, каньон, каменные валуны и скалы. Самое интересное, что места вокруг живописные. Горы вблизи реки покрыты растительностью. А это ещё хуже.
Уже десять минут мы искали площадку. Улетать просто так нельзя. Да и как-то странно летает Баев. На одном месте стоим как будто.
— 507й, вижу под собой площадку. Готов проверить, — сказал я, пролетев над небольшой поляной.
Размеры примерно 200 метров на 100. Паре вертолётов хватит сесть.
— Тоже наблюдаю. Проверяем.
Баев заложил крутой разворот
