Афганский рубеж 3 - Михаил Дорин
Нашёл разведчика! Как будто он сам не может выяснить содержание.
С другой стороны, мне самому интересно, почему Баев убегал сегодня в штаб с видом сытого волка, а на вечернем «собрании» выглядел как побитая собака.
— Сергей Владимирович, я и сам вижу, что командир эскадрильи совершает ошибку за ошибкой. И отношение его к коллективу вызывает вопросы.
— Прекрасно. Как узнаешь, мне скажи…
— Но давайте не будем опускаться до действий за спиной этого человека. Тем более, подставлять девушку.
Замполит внимательно посмотрел на меня и молча кивнул.
— Как знаешь. Тогда сходи завтра и узнай судьбу наградных на погибших, — ответил Кислицын.
Хитро! Вижу по глазам замполита, что он увидел мою заинтересованность в информации по рапорту.
Возможно, узнаю, но вот бежать и спотыкаясь, чтобы доложить Кислицыну, не буду.
На следующее утро планы поменялись кардинально. Приезд командующего откладывался. Зато состоялся отъезд командира 109й мотострелковой дивизии полковника Кувалдина в Кабул на совет. Обычно это значило, что операция вступает в стадию планирования.
Ещё больше меня удивило, что наш комэска полетел командиром на Ми-8 доставлять Кувалдина в столицу. Обычно он себя не утруждал перевозками на «пчёлах».
А тут даже утром указания не раздал, за себя никого не оставил. Да и назначенного на перевозку командира экипажа выгнал чуть ли не из запущенного вертолёта.
После утреннего сопровождения колонны, прошедшей Саланг и следовавшей в направлении Джелалабада, было время на общение с Леночкой.
Приехав в штаб, я тут же направился к двери строевого отдела. За несколько метров до него, меня остановил Турин.
— Клюковкин, какими судьбами вас к нам занесло? — подошёл ко мне майор, и мы с ним пожали руки.
— Здравия желаю! В строевой отдел надо.
Особист чуть сильнее вдохнул воздух и посмотрел на мой штурманский портфель.
— А вы всегда так готовитесь к походу в строевой отдел? Туалетная вода, начищенные туфли, а в портфеле не только документы, верно? — загадочно посмотрел на меня Вячеславович Иосифович.
Естественно, что я не мог пойти к девушке, не приведя себя в порядок. Запах керосина и пота — не самая хорошая «туалетная вода».
Да и с пустыми руками идти нельзя. Отмазываться глупо. Передо мной же человек, у которого по выражению лица читалось: «я всё знаю».
— Товарищ майор, я всегда готовлюсь ответственно что к полётам, что к походу в строевой отдел.
— Ну, готовьтесь. Кстати, на вас и всех участников… специальной задачи пришло ходатайство о поощрении, — подмигнул он мне.
— Спасибо.
— Пока не за что.
Больше Турин ничего не сказал и просто прошёл мимо.
Зайдя в кабинет строевого отдела, я сразу обратил внимание на изменившийся интерьер. Появился диван, ещё пару столов. Кондиционеров теперь сразу два, а вместо приёмника в углу работал чёрно-белый телевизор «Рекорд».
— Саша, здравствуйте! — отвлеклась от работы Лена, лучезарно улыбнувшись мне.
Выглядит товарищ младший сержант, очень привлекательно. Светлые волосы собраны в высокий хвост. Пухлые губы продолжают расплываться в улыбке. А голубые глаза так и смотрят на меня с обожанием.
Мы немного поговорили с ней. Насчёт наградных документов уже давно всё решено и ушло в Москву.
Лена рассказала, насколько много ей приходится работать. Никого в помощь не присылают, так что они с прапорщиком тянут всю документацию на себе.
— Был тут старший лейтенант. Фамилия у него Галдин. Я бы букву «Л» у него убрала б из фамилии. Хорошо что его перевели на другое место службы. Кувалдин лично торопил, чтобы его быстрее отсюда отправить, — сказал Лена, поставив передо мной чай.
— Понятно. А я не с пустыми руками пришёл к тебе.
Из портфеля достал бутылку «Киндзмараули». Её мне подарил Бага уже давно. Следом на стол выложил мармелад.
— Саша, мне это кое-что напоминает, — подмигнула мне Лена.
— Да! Тот поход в вертолёт не забываем.
— Очень смешно! Тебе что-то нужно?
Умная девочка! Сразу всё поняла. Ну и не буду её расстраивать.
— Да, есть один момент. Касается он Кузьмы Ивановича.
— Ваш новый комэска⁈ Так он уже скоро не будет им.
Ого! А тогда куда он исчезает?
— Он рапорт написал ещё неделю назад на перевод в Союз. И должность вышестоящая. Но что-то пошло не так, и его приостановили. Он вчера вечером залетел, забрал рапорт и выбежал из кабинета. На нём я видела, что командующий ВВС что-то написал.
Ну вот оно что! Кто-то препятствует нашему Кузьме Ивановичу. Вот он и расстроился вчера. Теперь ему придётся с нами идти в бой.
Получается, никакого рапорта на нас он не писал.
Мы ещё немного поговорили с Леной, и я направился на выход.
— Саша, а вы ещё заходите. У нас ведь с вами есть много чего… недосказанного, — подмигнула мне Лена.
Нельзя девушку обижать.
— Постараюсь. В следующий раз с вами кино посмотреть сходим или на концерт.
Я попрощался с Леной и вышел из кабинета. Баев вечером не появился. Зато лётчик-штурман, который летал с ним, рассказал о полёте в Кабул. Вокруг «докладчика» в палатки собрались все, словно он рассказывал интереснейшую сказку.
— Прилетели. За нами сразу УАЗ приехал, но Баев нас в машину не пустил. Мол, быть всем в вертолёте. Весь день на жаре. Хорошо хоть с кабульцами договорились и на обед съездили, — возмущался он.
— А что потом?
— Ничего. Приехал мрачный, недовольный. Рычал всё время. Когда прилетели обратно, Баев тут же вылез из вертолёта и поехал к себе. Зато Кувалдин поблагодарил и от себя авоську фруктов подогнал, — радовался наш коллега, демонстрируя всем презент от комдива.
Утро следующего дня началось по стандартной схеме Баева. Настроение у него плохое из-за прилёта командующего. Построение, строевой смотр, разлёт по задачам.
Мы уже заканчивали наш вылет на сопровождение Ми-8 на пост в Анаве. Сегодня посадку производил Кеша. Периодически я даю ему управлять вертолётом, чтобы он хоть немного начинал отходить от операторской работы.
Вот и сейчас мы продолжали заход. Прошли дальний привод. Кеша начал снижать вертолёт, но делал это нервозно.
— Рычаг шаг-газ не дёргай. И тангаж на гашение. Совсем немного. Вот так! — подсказывал я Петрову, убрав руки с органов управления.
Тем не менее, держу их рядом, чтобы взяться управление
